Читать интересную книгу Стреляющие руины - Сергей Самаров

Полковник улыбнулся.

– Это сделать трудно. Америку все же трудно сравнивать даже с Советским Союзом. Мы смогли бы, если потребуется, какое-то время их прокормить...

– Дело не только в них. Есть еще Восточная Европа, которая тоже рот разевает... Но у Америки нет таких запасов нефти и газа, как у России. Вы обречены беднеть, а они будут вместо вас богатеть...

– У нас слишком мощная экономика, чтобы чего-то опасаться...

Ицхак Леви вздохнул и не стал спорить.

– Пробуйте... Прокормите... А на большую войну, я думаю. не пойдут ни русские, ни ваши. Она никому не нужна, эта война. И, в первую очередь, не нужна Израилю...

– Накроются ваши мечты о трубопроводе с берегов Каспия до Эйлата?

– Если Цхинвали не перейдет к Грузии, накроются. И потому я здесь, и потому я стараюсь все сделать так, чтобы помочь своей стране... Потому я и надеюсь, что русские больше, чем на бомбардировки, не решатся. Это будет не агрессия, а только акт возмездия, поскольку большинство южных осетин имеют второе гражданство, российское. Да и за своих миротворцев они пожелают рассчитаться. Они уничтожат все важные грузинские объекты, и военные, и промышленные, какие здесь еще есть, и все...

– Важные объекты уничтожат наверняка, – согласился Редди Чарльз.

– Тогда у нас работы будет много, – подытожил сказанное Леви. – О чем горевать?

– А Южная Осетия снова будет принадлежать Грузии. Это главное! А грузинская армия сейчас не та, что раньше. Их неплохо вооружили и обучили. и они с осетинами справятся. Осетины – это не русская армия, только ополченцы, плохо вооруженные и еще хуже обученные...

Леви плечами пожал.

– Относительно всей грузинской армии не скажу утверждать. Я могу отвечать только за передовые «командос». Сам больше года готовил, знаю, что это за ребята... При необходимости я мог бы и с ними в Цхинвали пойти. Только тогда я перестану быть инструктором и превращусь в наемника. А я не хочу проходить по международной конвенции о наемничестве. В моей стране это не одобряется.

– Я вообще, Ицхак, думаю, что в настоящее время мы с тобой занимаемся тем, что может принести гораздо больше пользы, чем командование передовыми отрядами. Дискредитация России для нашего общего дела гораздо важнее всего остального.

– Кроме присоединения Южной Осетии... – не согласился Ицхак. – Основное все-таки это...

– Наверное. А мы дадим только заключительный аккорд... Но очень звучный! Когда ты собираешься в лагерь?

– Во второй половине дня. Наверное, сразу после обеда. Проверю украинских ракетчиков, как они устроились, потом в лагерь «командос». Может быть, наоборот, сначала к «командос», потом к ракетчикам. Надо уточнить все точки отстоя, и маршруты движения групп, чтобы перекрыть все возможные направления. Потом надо успеть заскочить к летчикам, проверить их готовность. Это самое слабое наше звено. Я по опыту знаю, что не все пилоты умеют охотиться за вертолетами. Самолет против самолета – это они умеют. Не всегда выигрывают, но все же умеют. А вертолет летит слишком низко и слишком медленно. Тем более поисковый вертолет. При высокой скорости самолета среагировать на цель бывает предельно сложно. У нас были такие случаи в Ливане, когда прекрасные пилоты не могли справиться с вертолетом. Просто мимо пролетали и пускали ракету с опозданием. Повторю – прекрасные пилоты... Здесь таких и не видели. Поэтому я больше надеюсь на «Стингеры»...

– У них не «Стингеры», у них польские ПЗРК[8] «Стрела». Хотя суть та же. И примерно равные технико-боевые показатели. И у русской «Иглы» тоже. «Стрела», кстати, по русской лицензии на базе «Иглы» делается...

– Я знаю, но мне проще и «Стрелы» и «Иглы» называть «Стингерами». Привычнее... Прими мой комплимент, полковник. Американцы сделали хорошую штуку... Лишь бы она не попала в руки террористам.

– А группу захвата как контролируешь?

– Я ее вообще не контролирую. Они сами сработают. Там умный молодой командир – Автандил. Жалко только, он не говорит по-английски, а я не говорю по-грузински, и нам приходится общаться через переводчика. Но Автандил все на лету схватывает...

– Может, лучше было бы обойтись миротворцами? Пяток трупов на посту всегда найдутся...

– Рискованно. Журналисты на русском посту бывали часто. Многих фотографировали. Многих в «Новости» снимали. Если попадется такой человек и его могут опознать, все может провалиться. Проще найти осетин и нацепить на них российскую форму. Около Хетагурово в осетинском батальоне, мне сказали, есть пятеро русских. Они в Осетии живут, и потому оказались в ополчении. Осетинский пост журналисты стороной обходили. Наши наблюдатели уже видели этих пятерых. Их и захватят...

– Я так понял, что к ним ты сам ехать не думаешь?

– Лучше не привлекать в этому месту внимания. Там слишком много глаз. Да я и не успею. Но там все просчитано, и сбоя быть не может. Перед началом я туда позвоню...

– Сколько человек в группе захвата?

– Тоже пятеро. Все спецы с уголовным прошлым. Их трупами не смутишь. Захватят и доставят. Дальше уже наша работа. Переоденем и аккуратно уложим в нужных позах...

– Договорились. Могу тебя разгрузить на одну поездку. Я так и так поеду к летчикам. По другому вопросу. И заодно проконтролирую подготовку наших подопечных.

– Хорошо, ты меня сильно разгружаешь. Тогда я все успею.

– Ладно. Не рано выезжать собираешься?

Полковник сделал из чашки последний глоток и снова поставил чашку под кофеварку. Леви поморщился. С таким кофейным алкоголизмом можно и до конца операции не дожить...

– Позже будет трудно проехать. Армия займет все дороги...

– Докладывай обстановку. С меня тоже спрашивают. Президент нервничает. Сильно боится, хотя понимает, что отступать уже некуда...

– Да, противно бывает смотреть, как у него от страха дрожит губа. Не могли найти себе президента посерьезнее? Хотя бы помужественнее...

– Это их беда. Нам свое дело сделать, и можно собираться ближе к морю.

* * *

Ближе к морю отставной подполковник израильского спецназа Ицхак Леви тоже собирался, но только совсем не туда, куда намеревался отправиться полковник Редди Чарльз. Американскому полковнику следовало ехать в сторону Абхазии, чтобы начинать новую подготовку, хотя и были опасения, что после ответного русского удара по грузинской армии там делать будет нечего. А Ицхак, в отличие от полковника, намеревался отправиться ближе к Красному морю, то есть домой, потому что контракт его с министерством обороны Грузии закончился и сейчас он находится на Кавказе уже не по контракту, а по засекреченному двустороннему договору, который прекратит свое действие сразу после окончания операции. Конкретно операция в договоре не называлась, и из текста вполне можно было бы предположить, что речь шла об операции хирургической. Но это не важно. Главное, что работа уже проплачена, и остается только завершить ее к всеобщему удовольствию.

По большому счету, отставной подполковник Ицхак Леви был не просто хорошим квалифицированным спецназовцем, а почти хирургом-виртуозом. Он умел проводить очень тонкие, близкие к хирургическим операции, которые имели порой гораздо большее значение, чем операции военные. Главным достоинством отставного подполковника было умение просчитывать и подстраивать великолепные, умные, хитрые и очень артистичные провокации. Его успехи долго ценились в родной армии, пока не провалилась последняя акция в Ливане. Но там провалилось все, и убрали почти всех. Выгнали в отставку и его, несмотря на боевые заслуги. Посчитали. наверное, что подполковник Леви стареет. Но он еще чувствовал в себе немалые запасы сил и стремился доказать это. И потому с радостью согласился, когда одна полуправительственная организация предложила ему поехать в Грузию и там послужить интересам Израиля. Экономическим интересам, которые способны снизить зависимость страны от ненадежных поставок арабской и африканской нефти, и вообще существенно пополнить государственный бюджет хотя бы только одной платой за транзит.

Ицхак Леви был из тех евреев, что родились в Израиле. И если другие, например, те, кто приехал из бывшего Советского Союза или даже еще из Советского Союза, временами посматривали на север, в глубине души вынашивая мысль вернуться туда, откуда приехали, то Ицхаку ехать было некуда, и он никуда уезжать не намеревался. Он намеревался всегда быть полезным своей стране и мечтал вернуться на службу, с которой его выгнали, как он считал, иза чужие ошибки. И в Грузии он тоже служил своей стране и ее интересам. И старался служить хорошо, с ответственностью подходя ко всему, что бы ни делал. Целый год готовил «командос» и был уверен, что подготовил хорошо. Косвенно принимал участие в организации другой операции, которая будет проведена на днях, если все будет идти по плану. То есть он операцию не разрабатывал, это делали его соотечественники, прикомандированные к агентурному отделу разведывательного управления генерального штаба грузинской армии. Он же лично подбирал для будущей операции лучших парней из своих «командос» и инструктировал их. Но операция была еще впереди, а пока следовало заниматься тем, что отставной подполковник израильского спецназа больше всего любил и лучше всего умел. И он занимался этим тоже всерьез, хотя командовал операцией американский полковник Редди Чарльз. По большому счету, дело не в том, кто командует. Дело в том, чья голова все это придумывает.