Читать интересную книгу Венские кружева - Елена Федорова

– Откуда отец узнал про смерть? – спросила Луиза, оторвавшись от письма. Щеки покрыла краска стыда. – Когда я спускалась к Миссисипи, мне показалось, что я иду в долину смерти, и передо мной вовсе не вода, а черная земля, из которой торчат костлявые руки. Они манят меня и поют о вечной любви. Мне не было страшно. Мне хотелось узнать, насколько прекрасно то, о чем они поют. Я шла на их зов. Но упасть лицом вниз, как они меня просили, мне не дал Хорхе, наш управляющий. Он схватил меня за руку, вырвал из объятий смерти. Хорхе спас меня. Можно ли назвать это моей маленькой победой? Думаю, да, потому что я поняла, как прекрасна жизнь…

Луиза улыбнулась, продолжила читать:

– На твоем пути обязательно встретятся благословленные Богом люди, которые помогут тебе, сделают нечто особенное для спасения твоей души. Цени таких людей, Луиза. Будь всегда доброй, искренней. Помни, Господь с лукавым поступает по лукавству его и воздает каждому по делам его, а не по словам. Не будь многословной. Слушай и молчи. Знаю, что ты хорошо усвоила все эти уроки еще в детстве. Верю, что не забываешь о них и сейчас.

Милая, дорогая моя девочка, обнимаю тебя нежно. Уверен, ты чувствуешь мои объятия. А теперь возьми ткань, обмотайся ею с ног до головы и поверь, что все твои мечты сбудутся. Все до одной, Луиза! Не сомневайся, верь.

Луиза спрятала письмо. Обмоталась кружевами, как велел отец, завела патефон, закружилась в танце, рассмеялась:

– Я похожа на сахарный кокон, из которого вот-вот выпорхнет бабочка!

В таком виде застал ее Хорхе, пришедший доложить, что в доме гость.

– Вы – Мадонна, госпожа Луиза! – воскликнул Хорхе, поклонившись.

– Нет, – она отложила ткань в сторону. – Я – обычная женщина, которая тебя любит, Хорхе. Ты – мой спаситель, мой друг, мой брат.

– Красивые кружева, словно специально для вас сотканы, – проговорил Хорхе, неотрывно глядя на них. – Жены плантаторов сойдут с ума от зависти, увидев вас в таком наряде, – повернулся к Луизе. – Госпожа, эти кружева нужно отвезти в Новый Орлеан. В городе за них дадут очень много денег.

– Хорхе, ты гений! – воскликнула она, схватив его за руку. – Да, да, да! Если мы продадим венские кружева, мы спасены!

– Только не продавайте всю ткань. Оставьте для себя чуть-чуть, – Хорхе виновато улыбнулся. – Сначала сшейте платье себе, а потом…

– Потом удивляйте Орлеанских модниц, – договорила за него Луиза. – Я именно так и сделаю, мой дорогой. Ты мне что-то хотел сказать?

– Да, к вам пришел человек по имени Матиас Арджалеоне, – ответил он.

Глаза Луизы заблестели.

– Зови, – проговорила она. – Нет, подожди. Я сама спущусь к нему.

Спрятала ткань в сундук, захлопнула крышку, побежала вниз. Матиас стоял у дверей, держа в руках соломенную шляпу. Услышав звук ее шагов, поднял голову. Сегодня Луиза показалась ему еще прекраснее и моложе, чем вчера.

– Здравствуйте, господин художник, – пропела она, протянув ему руку. Он коснулся ее губами, отметив, что сегодня рука у нее теплая.

– Здравствуйте, госпожа Луиза, – сказал он. – Вы – само очарование.

– Спасибо. Но не стоит затруднять себя комплиментами. Вы ведь пришли по делу, – он кивнул. – Пройдемте в гостиную.

Как и прошлый раз, она указала ему на диван, сама села напротив. Шарфик на ее шее чуть сдвинулся, приоткрыв жуткий кровоподтек. Матиас уставился на него во все глаза, забыв о том, что этого делать ни в коем случае нельзя. Желваки на скулах напряглись, кулаки сжались, кровь прилила к лицу. Матиас почувствовал, как все внутри наполнилось ядом ненависти. Если бы сейчас Ферстель появился в доме, Матиас разорвал бы ему глотку, содрал бы с него кожу.

Луиза заметила перемену, произошедшую с гостем, встала, посмотрела в зеркало, поправила платок, осталась поодаль.

– Рада, что вы пришли… Вы пунктуальный человек. А я… не смогла вчера ничего обсудить с господином Ферстелем. Простите великодушно.

– Вам не в чем извиняться, – он опустил голову и увидел, что в зеркале, разделенном пополам узкой столешницей, отражается подол платья Луизы и туфельки с пряжками.

Новая волна захлестнула Матиаса. На смену ненависти пришла нежность. Ему захотелось защищать эту маленькую, хрупкую женщину, которая изо всех сил пытается казаться сильной. Матиас поднял голову, сказал:

– Я готов ждать столько, сколько потребуется. Я хочу быть вам полезен, Луиза, – поднялся. – Простите, я должен уйти.

– Не смею вас удерживать. Сейчас не лучшее время для всех нас. Мы на грани разорения… Поэтому… – вздохнула.

– Я все понял, спасибо, что были честны со мной. Я не стану вам докучать. Я найду способ узнать о том, настали лучшие времена для вас или нет, – поклонился, пошел к выходу. Ждал, что Луиза окликнет его, остановит. А она не сделала ни того, ни другого. Стояла со скрещенными на груди руками и не шевелилась.

– Если ты задумал что-то плохое, я тебя убью, – предупредил Хорхе, задержав Матиаса в дверях. – Госпожа Луиза – Ангел, запомни это.

– Я это знаю, – Матиас в упор посмотрел на Хорхе. – И еще я знаю то, что Ангел попал в лапы к Дьяволу, и ему нужна наша помощь.

С силой толкнул дверь, ушел. Хорхе долго смотрел ему вслед и улыбался. Он не ошибся, между этим молодым креолом и Луизой возникло чувство притяжения, которое поможет ей выжить. Она будет бороться со смертью ради любви, которая непременно разгорится в ее сердце. А уж женские сердца Хорхе знает.

Он хорошо изучил женскую природу, разбив при этом немало сердец. Но зато теперь он может с уверенностью знатока говорить о многом. Он рад, что у Луизы все складывается не так, как у бедняжки Марлен, которой стало незачем жить на этой земле. Поэтому она ушла так рано. А Луизе есть к чему стремиться и кого любить. Креол красив, молод, смел. Они с Луизой будут прекрасной парой.

Хорхе представил Луизу в белом кружевном платье, а рядом Матиаса в белоснежном костюме, щелкнул языком от удовольствия, так понравилась ему картина, созданная воображением.

– Dos almas enlace. Perfecto![1]

Луиза пошла к себе. Открыла два других сундука, залюбовалась кружевами, лежащими в них. Одна ткань была небесно-голубой, вторая – цвета топленого молока. Сочетание этих двух оттенков напомнило Луизе весну в Европе, когда зацветает черемуха, и воздух наполняется ароматом любви и зарождения новой жизни.

– Хорхе прав, – сказала Луиза. – Белые кружева я никому не отдам. А эти станут достоянием самых богатых луизианок. Нужно придумать историю для этих кружев, – закрыла сундуки, пошла гулять.

Она любила бродить в густой тени вековых платанов. Рядом с этими могучими деревьями Луиза чувствовала себя ребенком, переносилась в ту прекрасную пору, когда весь мир казался ей волшебным местом, полным чудес. В такие минуты ей хотелось смеяться и разговаривать с травой, с деревьями и даже с серым мхом, хранителем тайн Луизианы.

Луиза опустилась на траву, взяла в руки мох, разделила на пряди, сказала:

– Ты одинок так же, как и я. Ты так же, как и я растерзан… Ты так же, как и я не можешь все начать сначала… Но, я уверена, что ты так же, как и я безумно хочешь жить. Именно сейчас, после всего, что с нами случилось… После всего…

Она встала, отряхнула подол платья, пошла к дому…

Франц Ферстель

… Матиас появился в доме господина Ферстеля через несколько месяцев.

– Пришло твое время, малыш, – сказал Хорхе, пожав ему руку. – Господин Ферстель в прекрасном расположении духа, удачи.

Ферстель Матиасу ужасно не понравился, хотя встретил он его дружелюбно. Улыбчивость и словоохотливость господина плантатора не смогли скрыть от Матиаса злобный характер этого человека. Маленькие бесцветные глазки непрестанно бегали, словно искали в собеседнике изъяны. На бледном одутловатом лице читалось безразличие ко всему, кроме собственной персоны. Когда-то Ферстель был красивым, но со временем все лучшее в нем исчезло, открыв истинное лицо этого человека, одержимого жаждой богатства и власти.

– Расписать потолок – моя давняя мечта, – воскликнул он, внимательно выслушав Матиаса. – У меня есть набросок, который я сделал. Хотите взглянуть?

– Конечно.

– Сейчас я его принесу. Подождите.

Ферстель ушел. Оставшись один, Матиас, решил осмотреться. В прошлые свои визиты он не видел ничего, кроме горящих глаз Луизы. Дом господина Ферстеля был ему не интересен. Зато теперь, увидев вблизи это злобное существо, Матиас захотел узнать больше о привычках и пристрастиях Ферстеля. Он встал, прошелся по комнате, прикасаясь к каждому предмету, находящемуся в ней. Впитывал энергию, исходящую от них, анализировал. Мать научила его считывать информацию с предметов. Она говорила, что вещи рассказывают нам намного больше, чем люди, нужно просто научиться их слушать. Матиас научился. Он преуспел в этом мастерстве, но о своих способностях никому не говорил.

– Никому, никогда не раскрывай всего того, что ты знаешь, сынок, – наставляла его мать.