метров.
В период практических занятий я совершил три прыжка из самолета, четыре – из аэростата, десяток прыжков – со стометровой вышки и пятнадцать или двадцать раз прыгнул без парашюта.
Подготовка десантников длилась около трех месяцев. Зачеты по прыжкам, экзамены по материальной части и другим предметам боевой подготовки принимал лично генерал Казанкин. Закончились подготовительные курсы, все предметы мы сдали на «хорошо». На прощание генерал нас напутствовал:
– Учились вы как следует. Теперь надо полученные знания применять в боевых действиях против врага нашей Родины – немецкого фашизма. Готовьте себя к трудным испытаниям, громите фашистскую нечисть, мстите врагу за пролитую кровь наших соотечественников, за разоренные города и сёла, поругание жен, муки детей и стариков. Сейте смерть среди врагов повсюду, пусть горит, горит под их ногами русская земля! – А потом добавил: – Приказ о вылете в тыл врага отдан, дополнительные указания получите завтра. А пока идите и готовьте подразделения вверенных вам десантников к грядущим боям. Как подготовите своих бойцов, можно отдохнуть, привести себя и обмундирование в порядок. Указания о комплекте боевых запасов получите дополнительно.
На следующий день поступило все необходимое: снаряжение, боезапасы, гранаты, взрывчатые вещества, бикфордов шнур, подрывные механизмы, а также прочее оборудование и техника.
Согласно приказу операцию назначили на два часа ночи. Готовые к вылету самолеты ожидали только инженерную роту в составе трех саперно-подрывных взводов, которые должны были успеть к началу операции. Инженерная рота планировала десантироваться в тыл окруженного под Сталинградом врага с задачей уничтожить фашистских оккупантов в «котле».
К нашему большому сожалению, участвовать в Сталинградском сражении нам не довелось. Всего за одни сутки положение на фронте изменилось, поэтому вылет десанта был отменен. Стало известно, что окруженная нашими войсками группировка немецкой армии во главе с командующим – генералом-фельдмаршалом Паулюсом – сдалась в плен. Недобитая армия фашистов, более 90 000 солдат и офицеров, сложила оружие. Рассеялся миф о непобедимости хваленых немецких войск.
Уничтожение фашистов в Сталинградском котле в корне изменило положение на всех фронтах Великой Отечественной войны в пользу нашей армии и флота.
В марте 1943 года десантный корпус под командованием генерала А. Ф. Казанкина был расформирован, солдат и офицеров направили служить в разные части Северо-Западного фронта. Я получил распоряжение сопровождать группу бойцов в количестве десяти человек, направленных для прохождения службы в 253 стрелковую дивизию, которая занимала оборону под городом Старая Русса в Новгородской области. Когда я прибыл в часть, командование назначило меня командиром саперно-подрывного взвода и направило для прохождения службы в 979 стрелковый полк.
Из школы десантников шли пешим порядком к «железке», как раньше называли полотно железной дороги. Добрались до переезда через железную дорогу в 16.00. Там находились блиндажи, внутри которых стояли жердевые нары. Мы расположились на отдых, ожидая своего поезда.
Все составы в то время носили фронтовое прозвище «пятьсот весёлый» (ироничное название плохо оборудованных и медленно ходивших поездов – прим. ред.) Мой должен был прибыть в шесть утра, времени для отдыха было достаточно. Документы на десять человек я хранил в полевой сумке: направление в часть и аттестаты (денежный, продовольственный и вещевой). Ближе к девяти вечера я прилег, положив полевую сумку под голову вместо подушки. Но не спал, лишь дремал. В два, четыре часа ночи и шесть утра приходили поезда, с приходом каждого я просыпался, вставал, провожал товарищей на фронт.
На соседних нарах спал офицер, с которым я познакомился на переезде. Веселый и, главное, разговорчивый, не унывающий, как некоторые. Словом, парень что надо! Из его слов я понял, что он должен отбыть на фронт «пятьсот весёлым» в четыре утра. Договорились, что я его провожу. Однако проснулся я только от звука отходящего состава. Смотрю – а того офицера, что ложился на соседние нары, нет.… И сумки моей нет! Меня как молнией ударило!
Быстро спрыгнув с нар, я натянул на босу ногу сапоги, бросился, сломя голову, к поезду. Он уже тронулся. Я бежал изо всех сил и благодаря этому сумел ухватиться за поручень заднего вагона, вскочил на подножку. Пришлось ехать на площадке последнего вагона до следующего переезда. А мороз стоял крепкий – ноги и руки обмерзли до посинения.
Вскоре поезд «пятьсот весёлый» остановился. Я спрыгнул с площадки вагона, побежал вдоль состава, сам не зная, куда бегу! Вдруг слышу знакомый голос того говорливого офицера, что спал рядом. Дверь вагона была открыта, я запрыгнул внутрь и крикнул:
– Братцы, обокрали! Похитили документы на десять человек, они в моей полевой сумке были! Проверьте этого человека, он похитил бумаги!
Офицеры и солдаты, что были в товарном вагоне, быстро среагировали: обыскали его и обнаружили сумку с документами в шинели, он аккуратно спрятал украденное.
Когда полевая сумка оказалась в моих руках, я обратился к товарищам:
– Если крал документы – не наш это человек! По возможности надо передать его в органы контрразведки, пусть там разберутся, кто он, не вражеский ли разведчик, а точнее шпион Вермахта?
Вернув документы, я выпрыгнул из вагона и в хорошем настроении направился в обратный путь пешком по рельсам. Пока шел, окончательно отморозил руки и ноги, а на место прибыл за десять минут до отхода нашего «пятьсот весёлого», рассказал товарищам о случившемся.
Затем мы произвели посадку и поехали в сторону Северо-Западного фронта, в город Старая Русса. Утром второго дня были на месте.
Прибыв на место, принялись укреплять оборону. Базировались мы в красивом сосновом бору, где стали строить блиндажи в пять накатов. Местность была болотистая, поэтому вместо того чтобы рыть траншеи, строили деревянно-земляные заборы из двух бревенчатых стенок. Для прочности укладывали деревянные перемычки по принципу сруба. Пространство внутри, между стенок, заполняли разным хламом, обрезками веток и болотными кочками, скрепляли всё это землей, а затем утрамбовывали. Благодаря толщине забор не пробивался пулями или осколками снарядов.
В заборе мы устраивали пулеметные гнезда и ячейки для стрелков.
Линия обороны противника проходила параллельно нашей, расстояние между нами – нейтральная зона – составляло около двухсот метров. У немцев, параллельно линии их обороны, вдоль переднего края проходил рокадный путь, то есть дорога, по которой подавались боеприпасы из города Старая Русса.
Каждые две минуты раздавались взрывы. В течение двух месяцев стрельба из ротных минометов не прекращалась. За это время от прекрасного соснового бора остались одни пни да горящие обломки, а болотистую местность изрыли воронки от взрывов мин и других снарядов.
После того, как укрепили передний край обороны, стали закладывать мины, устанавливая минные поля. Поставили проволочное заграждение, обустроили командный