Читать интересную книгу Трое сыщиков, не считая женщины - Фридрих Незнанский

— Молодой человек, — перебила его дежурная, — здесь не шарашкина фабрика. Мы обязаны подчиняться распоряжениям начальства. Сказано, к Свентицкому не пускать — и баста.

— Нет, я все равно пройду. — В голосе Плетнева проскользнули угрожающие нотки. — Такой запрет противоречит всякой логике.

Дежурной не понравился его тон, и она обратилась к стоявшему неподалеку охраннику:

— Толик, растолкуй, пожалуйста, мужчине, что у нас режимная организация.

Охранник в черной форме с нашивками «Охранное предприятие „Атлас“ на груди и рукавах вразвалочку приблизился к Антону:

— Ты, наверное, журналюга? Давай, друган, поворачивай оглобли, слишком много вашего брата сегодня понабежало.

— Я не с тобой, салага, разговариваю. Позови начальника смены, — огрызнулся Плетнев.

На его беду охранник в свое время служил во флоте, и морское ругательство рассердило его. Схватив Антона за руку, он сказал:

— Будет тебе начальник смены. Пошли!

— Убери руки! — процедил Плетнев. Он почувствовал, что дело принимает скверный оборот. Сам себя поставил в дурацкое положение. Как теперь из него выкрутиться?

И тут случилось чудо.

Читая детективные романы, Антон всегда насмешливо относился к тем моментам, когда какая-нибудь случайность помогает следователям. То они найдут на месте преступления случайно выроненный убийцей железнодорожный билет с указанием фамилии пассажира, что сразу позволяет схватить его; то объявится свидетель, совершенно случайно среди ночи выглянувший в окошко и запомнивший шестизначный номер машины, на которой уехали грабители; то у «медвежатника» случайно порвется перчатка, чего он не заметит, и на сейфе останутся четкие отпечатки пальцев. Все это писатели выдумывают, вряд ли в жизни бывает такое везение. Однако тут ему невероятно повезло — он увидел Катю Метелицыну.

В другое время такая встреча вряд ли его обрадовала бы, но сейчас старая знакомая, сотрудница госпиталя, подвернулась очень кстати.

Тут следует сделать небольшое отступление и сказать, что на душе у Плетнева был грех — с первых дней знакомства он по-настоящему влюбился в жену Турецкого. Раньше Ирина Генриховна была преподавательницей в музыкальной школе. Но пытаясь быть ближе к мужу, Турецкая закончила специальные курсы по криминальной психологии. Курсанты получали достаточно серьезную подготовку, могли работать и психологами, и психоаналитиками. После происшествия в детдоме в Мневниках Ирина Генриховна занялась психологической реабилитацией детей. Большое внимание она уделила девятилетнему Васе Плетневу, мальчику было необходимо сменить обстановку. Поскольку это требовалось сделать как можно быстрее, она взяла его к себе домой. Александр Борисович ничего не имел против, тем более что они отправили свою дочь Нину учиться в Англию, в кембриджский колледж.

Как ни любил Плетнев сына, у бывшего спецназовца, всегда мало обращавшего внимания на питание и домашний уют, не было возможности уделить мальчику требуемый уход. Тут требовалась женская рука, и Турецкая взвалила на себя эту обязанность.

Она была очень похожа на погибшую жену Плетнева, Инну. Такой же овал лица, глаза, улыбка с ямочками на щеках. Даже цвет глаз совпадал.

Антон всячески пытался скрыть свои чувства, да не всегда удавалось. Вернее, от Ирины скрывал, а вот наблюдательный Турецкий наверняка все понимал. Правда, в своей жене он был уверен, поэтому ревнивых претензий не высказывал, однако в отношениях с Плетневым иногда проскальзывала напряженность.

Ирина Генриховна не догадывалась о чувствах своего тайного воздыхателя. Более того, она хотела устроить его личную жизнь и для этого познакомила со своей приятельницей Катей Метелицыной. Это была очень симпатичная женщина, с прекрасным характером, трудолюбивая. Трудно перечислить ее достоинства. Многие подруги, уступавшие ей по всем статьям, выходили замуж, рожали детей. А Катерина до сих пор, ей уже стукнуло тридцать, оставалась одинокой.

Плетнев понравился Кате, они начали встречаться, однако чувства Антона не становились крепче, женщина это почувствовала, потихоньку они расстались и сейчас увиделись после долгого перерыва.

Катя быстро оценила ситуацию и с легкой укоризной обратилась к охраннику:

— Опять ты, Толик, настроен слишком агрессивно. Отпусти, пожалуйста, моего брата.

Видимо, охранник был неравнодушен к медсестре. Потому что стоило той попросить его, как он сразу расплылся в улыбке и выпустил свою добычу из рук.

Катя поинтересовалась у Антона:

— Что здесь стряслось?

— Да вот, не пропускают меня к вам.

— Почему? — разыграла она удивление. — Неужели я забыла выписать пропуск? Ах, это Ленка по рассеянности не выписала, а сама пошла обедать. Тетя Надя, возьмите мое удостоверение, потом оформим брату пропуск в шестую токсикологию. На имя Плетнева Антона…

— Владимировича, — быстро подсказал тот «сестре».

— Я и говорю — для Антона Владимировича Плетнева.

Она буквально потянула Антона за собой. Зайдя за угол, спросила:

— В спешке выдумала про токсикологию, а на самом деле тебе куда?

— В хирургию, к генералу Свентицкому.

— На которого было покушение?

— Да. Мне действительно очень нужно пообщаться с ним. Спасибо тебе.

— Не за что. Я же понимаю, что ты идешь не просто так. Это твой командир?

— Бывший. Мы с ним прошли много горячих точек. Андрей Владиславович попадал в разные передряги, и с ним ничего не случалось. А вчера в него стреляли, здесь, в Москве, средь бела дня. И я хочу разыскать преступника.

— То есть как сыщик?

— Начинающий. Сейчас я работаю в частном детективном агентстве. Раньше я был на подхвате, а сейчас буду вести дело самостоятельно. Ну, то есть вместе с Александром Борисовичем.

— Как поживает сынишка?

— Сейчас более или менее. Я как-нибудь расскажу подробнее, ты мне оставь свой телефон. Или… он не изменился?

— Нет, изменился.

Катя записала ему на всякий случай номер своего телефона, после чего выдала халат и проводила в хирургическое отделение, находившееся этажом выше. По пути узнала у коллеги, в какой палате лежит Андрей Владиславович. Однако это оказалось излишним — в коридоре, возле одной из дверей, Антон увидел двоих военных, майора и старшего лейтенанта. Оба сидели молча, из чего сразу было ясно — это не посетители, а охрана. Специально приставлены к генерал-лейтенанту, как и следовало ожидать.

Плетнев приблизился к ним с деловым видом и хотел пройти мимо, не обращая внимания. Если держаться уверенно, могут подумать, что в халате идет сотрудник госпиталя. Его простенький маневр не обманул майора, который поднялся со стула и преградил ему путь:

— Сюда не положено.

— Я майор Главного разведывательного управления Плетнев, — представился Антон. — Служил с генерал-лейтенантом Свентицким во время операций на Кавказе и в Боснии. Мне сказали, что Андрей Владиславович пришел в себя. Я должен видеть его по важному делу.

— Плетнев? — переспросил майор с уважительной интонацией. — Тот самый? Слышал про вас.

— Где?

— А я с генерал-лейтенантом служил в миротворческих войсках в Косове. Мужики частенько вспоминали вашу фамилию. Вы считались героической фигурой.

— Ну уж. Там особенных поводов проявлять героизм не было, — сказал Антон и добавил проникновенным тоном: — Ты же не штабной, майор. Самому пришлось хлебнуть лиха вместе со Свентицким. Дай пройти, я не надолго. Это займет считанные минуты.

— Нет, нет, нет, и не уговаривайте меня. Генерал в нестабильном состоянии, все-таки очень серьезное ранение. Шутка ли — стреляли в упор. Поэтому не могу пропустить. Приказ есть приказ.

Старший лейтенант поднялся и вразвалочку подошел к ним. Было заметно, что его распирает большое желание отправить настырного посетителя в нокаут.

— Значит, охраняете. Верные ординарцы, — покачал головой Плетнев. — Да вот незадача: в госпитале опасность ему вряд ли угрожает. А где же вы раньше были? Как получилось, что какой-то босяк мог стрелять в упор?!

— А что мы могли поделать? — тихо откликнулся майор виноватым голосом. — Андрей Владиславович всегда от охраны отказывался, мол, он не император, не президент, не олигарх. Честно говоря, одно время мы его дистанционно вели. Затем прознал генерал-лейтенант каким-то образом и в приказном порядке запретил. Да еще такую головомойку устроил! Так что мы ровным счетом не могли ничего поделать.

— А кто же мог стрелять? У тебя на этот счет есть какие-нибудь соображения?

Майор криво усмехнулся:

— Никаких мыслей нет. Мы все в недоумении. Нам в штабе казалось, у такого человека не может быть врагов. И вдруг — на тебе!

В это время неподалеку от них открылась дверь, и в коридор вышли моложавая женщина в наброшенном на плечи белом халате и пожилой грузный врач в зеленоватом халате и шапочке — так одеваются хирурги. У него были старомодные очки в темной пластмассовой оправе, напоминающей роговую. Доктор, жестикулируя, что-то с жаром доказывал женщине, она внимательно слушала. На ее лице ясно читались напряжение и тревога.