Читать интересную книгу Солнцеворот желаний - Даша Игоревна Пар

вот уже четыре месяца с чувством и тактом руководит данным заведением.

Именно к нему я и обратилась со своей странной просьбой из-за того, что Никлос был категорически против моего обучения в стенах академии. Так что только практика у достойного человека оказалась единственным вариантом моего медицинского образования. Я должна была постичь науку исцеления. И сделать это максимально быстро, учитывая, как мало времени мне было отведено.

– Дэр Флар, рада Вас видеть. Вижу, нас ждет операция?

– Час назад поступил пациент со вспоротым животом. На него упало дерево, – кивнул доктор, пока медсестра помогала мне надеть халат и покрыть волосы косынкой. Стоявший рядом Аксель недовольно заворчал, хмуря брови. Он считал, что должна участвовать в таких низменных вещах, как вскрытие человека. Даже если это спасет чью-то жизнь.

Вот и сейчас, когда мы заторопились в операционный зал, он перехватил меня за локоть, шепча:

– Помните, Ваши силы не безграничны.

Однако я вывернулась и, смерив его свирепым взглядом, вынудила отступить, сама же нагнала спешащих Флара и медсестру, на ходу выслушивая инструкции. По сути, моя единственная задача – наблюдать и запоминать. Во время операции доктор будет озвучивать все, что делает, попутно показывая мне «внутренний мир» дракона, чтобы я наглядно понимала, что и как работает.

Перед операционной мы обмыли руки в чистой воде, протерли спиртом, а две помогающие медсестры закрыли наши лица масками. Как объяснил Флар, эти нововведения появились благодаря реформе короля Вернона, допустившего многих талантливых простолюдинов в стены высших заведений, тем самым подтолкнув науку к множеству открытий.

Зайдя следом за хирургом, я на мгновение задержалась, прикрывая глаза и настраиваясь на нужный лад. Нельзя видеть перед собой человека. Нельзя позволить его боли забраться ко мне в душу, иначе ничем не смогу ему помочь.

Так странно: глядя в голубые глаза пострадавшего, вижу перед собой Райво в тот момент, когда ему вспороли грудь и вытащили сердце. Я слышу крик, чувствую запах крови. Стоящая рядом медсестра пытается что-то сказать, но я хватаю ее за запястье и сжимаю, чтобы молчала. Я уже в порядке. Уже здесь и слышу слова доктора, вижу, как аккуратно, но уверенно вытаскивают обломки из тела раненого, как к его губам прикладывают смоченную морийской травой тряпку и как он медленно погружается в очередной сон без сновидений. Я рядом и в тот момент, когда врач взмахом руки требует подойти ближе и показывает, как разошлись края легкого, со стороны кажущегося просто пористой слизью. Это все, что могу увидеть. Разные оттенки красного, синего и черного, и кажется, внутри шевелятся слизняки в такт ускоренному биению сердца. А может, это мое бешеное сердцебиение?

Движения хирурга завораживают своей точностью и скоростью, и я теряю нить происходящего, будто окунаясь в густой красный туман. В воздухе стоит невообразимая вонь – одна из веток вспорола живот и пробила его насквозь, вывалив содержимое. Кишечник разорван, пострадали печень и почки. Доктор Флар сухим, безэмоциональным голосом перечисляет травмированные органы, споро проходясь по каждой ране специальным магическим прибором, подсвечивающим то, что скрывается за внешними повреждениями. И таким же тоном врач констатирует:

– С учетом всех травм и не имея возможности провести ускоренную магическую операцию по сшиванию внутренних органов, дальнейшие действия считаю бессмысленной тратой времени, продлевающей агонию пострадавшего. Пациент не переживет операцию. На этом все.

– Что? – воскликнула я, очнувшись. Подняв голову, удивленно уставилась на доктора. – Что вы имеете в виду? Вы не хотите даже попробовать его спасти?!

Флар стягивает с лица маску и устало смотрит на меня.

– У него задеты почти все важные органы. Порвано легкое, кишечник на лоскуты порезан, одну почку даже не сошьешь – от нее ничего не осталось. Я уж не говорю о печени! Все, что мы сделаем, только продлит его страдания. Он истечет кровью задолго до конца операции.

– Он серый дракон. Как и вы. Хотя бы попробуйте! – тихо, но упрямо возразила я ему, наклоняя голову, будто бык, собравшийся идти на таран. В операционной стало тихо.

– Ваше Высочество, я пытаюсь сказать, что даже с переливанием крови, что в восьми из десяти случаев приводит к отторжению, у нас не хватит времени, чтобы успеть все зашить. Он умрет на операционном столе в ближайшие несколько минут, – почти вкрадчиво и невероятно мягко ответил врач. Его лицо смягчилось, и он, пожевав губами, окинул залитую кровью поверхность стола и лежащего человека. – Это неизбежность нашей работы. Мы не всем можем помочь.

– Ошибаетесь, – хрипло ответила я ему, плечами отодвигая молчащих медсестер и касаясь плеч спящего мужчины. – Говорите, что делать. Я сама его спасу.

В ответ на мои слова показался ариус. Не сразу, но доктор заговорил. И под его чутким руководством я направила белую тьму в открытые раны пациента.

* * *

Из операционной я буквально вывалилась и тотчас опустилась на один из диванчиков. У меня не осталось сил, даже чтобы смыть пот с лица и кровь с рук, поэтому девушкам пришлось взять заботу обо мне на себя. Они обмыли мне щеки, лоб и шею, обтерли руки, помогли стянуть испачканный кровью халат и довели до комнаты отдыха, где, укутав в теплое одеяло, выдали еще и чашку с шиповником и лимоном. Прикрыв глаза и грея пальцы о край чашки, я с наслаждением погрузилась в полудрему, опустошенная, убаюканная тихим переливчатым шелестом дождя.

Не знаю, сколько времени провела в операционной, сколько часов потребовалось, чтобы смогла завершить начатое под руководством оживившегося доктора, который, когда я успешно сшила ариусом самые серьезные повреждения, сам приступил к операции. Вдвоем мы действовали почти синхронно, и нам удалось заштопать и соединить все, даже кишечник, который ветвился странной изогнутой линией в моих руках. Это было нечто невероятное, и впервые в жизни я была полностью довольна тем, что сделала. Нет, сегодня я не освоила ничего нового, но закрепила то, что уже знала. Более того, благодаря мне крупные повреждения были закрыты без использования швов, а значит, никаких перевязок и никакой вероятности заражения. И даже переливание крови прошло успешно! Когда мужчина очнется, только общая слабость будет напоминать ему о том, что с ним приключилось.

После сделанного я не чувствовала ног, а в руках ощущала странное онемение. И почти потеряла связь с ариусом – настолько сильно выложилась сегодня в операционной и с теми детьми. Теперь могла только надеяться, что сила Никлоса перебьет магию подводников и соль не вернется на землю.

Пока я предавалась вялым размышлениям, меня разыскал взвинченный до предела Аксель. Его не пустили в операционную, а