— А как ты? — спросила она.
— Я продал «Бракстон энтерпрайзиз» несколько месяцев назад.
Хоуп удивленно взглянула на него.
— Ты продал компанию? Но ведь она была для тебя всем. С какой стати тебе пришло в голову ее продавать?
— Мне было трудно на это решиться, — ответил Пэйс. — Но расходы превысили доходы. Оказалось гораздо выгоднее продать ее, чем руководить ею. Я подождал, пока мне предложат максимальную цену, и оставил дела. — Он еле заметно улыбнулся. — И потом, в Хьюстоне мой дом. Я давно хотел вернуться.
Хоуп покачала головой. Пэйс чего-то недоговаривает. Вот только чего?
— Не думала, что ты вернешься.
— Бетани позвонила мне и рассказала о своей новой любви, и я понял, что сильно соскучился по Техасу… и всем, кого я здесь оставил… — Он запнулся, словно собирался что-то добавить, но потом передумал. — Кроме того, я начал скучать по привычным вещам, окружавшим меня. — Он пожал плечами. — Мне захотелось поменять верблюдов на «форды», лаваш — на европейские блюда, Нил — на Бразос.
Хоуп невольно усмехнулась. Вся ее тревога улетучилась, стоило ей представить Пэйса верхом на верблюде.
— Только не говори мне, что ты решил остепениться. Что с тобой? Почувствовал приближение старости?
Пэйс нахмурился, изобразив на лице негодование.
— Сорок лет вряд ли можно назвать старостью.
Теперь уже Хоуп расхохоталась в голос.
— Это ты сейчас так говоришь. Когда тебе двадцать, сорокалетние кажутся дряхлыми стариками. Неужели мы были когда-то так молоды?
— Ты была. А я — нет.
Их взгляды встретились, и за какую-то долю секунды они успели прочитать в глазах друг друга боль, которую каждый стремился скрыть. Старые раны вновь стали кровоточить. Хоуп первая отвела взгляд.
— Расскажи мне о «Союзе сердец». Чем именно ты занимаешься?
Хоуп положила сцепленные руки перед собой, беспокойно перебирая пальцами. Безымянный палец левой руки больше не украшало тонкое золотое кольцо, но когда она нервничала, то так и норовила до него дотронуться.
— Я организовываю свадебные торжества. От будущей невесты требуется только позвонить мне, то есть нам, и мы сделаем все остальное. Компания берет на себя все хлопоты, связанные со свадьбой. Церковь, цветы, приглашения, торжественный прием, платье — стоит лишь сделать заказ, и все будет исполнено.
— И что же, бизнес процветает?
— Всегда кажется, что могло быть лучше, но в целом я довольна.
Пэйс смотрел на Хоуп, и его черные глаза, казалось, ласкали ее. Под этим взглядом она почувствовала себя весьма неуютно и поежилась.
— Мне надо работать. — Она раскрыла толстый настольный календарь в кожаной обложке и озабоченно посмотрела в него. Поняв намек, Пэйс поднялся.
Он наклонился над столом так, что глаза их очутились на одном уровне. Лицо Пэйса было угрожающе близко, но Хоуп старалась смотреть прямо на него, ничем не выдавая беспокойства.
— Хоуп, ты не пообедаешь со мной? Мы могли бы подробнее поговорить обо всем за порцией спагетти. Мне действительно интересно.
Хоуп опустила глаза и посмотрела на разбросанные на столе бумаги.
— Я не могу. У меня много работы. Я получила несколько заказов и должна…
— Заказы подождут, поверь мне. Я заказал столик в кафе «У Энни».
При виде самоуверенного лица Пэйса Хоуп охватила ярость. Он уже заказал столик! Неужели она не ослышалась? Со стороны могло и впрямь показаться, что он изменился. И все же перед ней был прежний Пэйс, как и раньше, решающий все за всех.
— Что ж, мне жаль разочаровывать тебя, но эти заказы не могут ждать.
— Брось! Что мне еще сделать, чтобы привлечь твое внимание? Может, жениться?
Эти слова застигли Хоуп врасплох. За все годы, что они не виделись, она никогда не допускала мысли, что Пэйс может жениться. А собственно говоря, почему бы и нет? Но как только Хоуп задала себе этот вопрос, то вдруг поняла, что не желает знать ответа. Она не должна забывать, что любые отношения с Пэйсом — даже такая безобидная вещь, как обед в ресторане, — могут снова причинить ей боль.
— Извини, — коротко сказала она. — Я должна руководить компанией, и у меня нет времени на обед.
Пэйс поморщился, и Хоуп поняла, что ее ответ прозвучал грубо. Кому, как не ей, было это знать! Ведь она слышала то же самое миллион раз.
Когда он разговаривал с ней, его ответы всегда были резкими и неожиданными, словно возникали в его голове спонтанно и были произнесены прежде, чем он успел их обдумать.
— Хоуп, ты с кем-нибудь встречаешься?
На ветку дерева за окном уселся пересмешник, и его пронзительная трель эхом разлилась по кабинету. Пэйс был подавлен, и Хоуп, внимательно посмотрев на него, произнесла:
— Нет, Пэйс, я ни с кем не встречаюсь, но и с тобой тоже не собираюсь встречаться.
Пэйс ничего не мог поделать. Хоуп вела себя так же, как когда-то он, и это больно ранило его. Она деловая женщина. У нее своя компания, и он ей больше не нужен. Теперь они поменялись ролями, и Пэйс оказался на месте Хоуп.
И ему это не нравилось.
Но он не знал, что с этим делать.
На конец недели он запланировал обед с Бетани. Разговор с Хоуп остался позади, а Пэйс до сих пор не мог прийти в себя. Припарковав машину на стоянке рядом с домом Бетани, он еще некоторое время сидел, погруженный в свои мысли. Прошло минут десять, прежде чем Пэйс понял, что сидит не двигаясь. Разозлившись, он выскочил из красного «Мерседеса», отыскал квартиру Бетани и постучал. Дверь тотчас отворилась.
— Дядя Пэйс! — Бетани Корнфелд бросилась ему на шею и расцеловала его в обе щеки, прежде чем он успел переступить порог. С момента его возвращения в Хьюстон они часто разговаривали по телефону, но только сегодня им удалось выкроить время для совместного обеда. Бетани не торопилась выпускать дядю из своих крепких объятий. — Господи, не могу поверить, что ты пришел. Я так рада тебя видеть! Заходи, заходи!
Пэйс проследовал за племянницей в квартиру, в которой царила полная неразбериха. Пока Пэйс жил в Каире, Бетани превратилась в симпатичную женщину двадцати восьми лет, но поддерживать порядок в квартире так и не научилась, чем напоминала свою мать. Она улыбнулась Пэйсу, и он вспомнил сестру, отчего у него заныло сердце. Она была старше его, и детство у них было тяжелым.
Не тратя времени на пустые разговоры, Бетани перешла прямо к делу.
— Ты решил вернуться домой?
В ее голосе прозвучала надежда, и Пэйс невольно улыбнулся.
— Я еще не решил. Ты же не хочешь, чтобы старый дядя Пэйс постоянно мелькал у тебя перед глазами и учил жизни, правда?
Бетани сгребла с кресла кипу газет, накопившихся за три дня, и кивком пригласила Пэйса сесть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});