Читать интересную книгу Ночь роя - Роберт фон Штейн Редик

ты не говорил, что Река Теней почти всегда течет глубоко под землей?

— В этом мире — да, — подтвердил Рамачни.

— И что мы будем делать, если так обстоит дело и на Гуришале? Мастер Отт изучал остров в течение сорока лет. Альяш жил там. Ни один из них никогда не говорил ни о какой странной реке, ни о каких вратах в страну смерти. И что, если она зарыта, а? Что, если мы все-таки доберемся туда — чудо из чудес — и обнаружим, что Река течет под милей камня?

— Тогда мы будем копать, — сказал Рамачни, — но мы не будем бросать ни Камень, ни труп колдуна в реку здесь. — Маг говорил тихо, но в его голосе звучала холодная сталь. — Ты бы бросил яд в ручей, Дасту? Это преступление, даже если это ручей, из которого ты сам никогда не будешь пить. Собственно, именно так Нилстоун и попал в Алифрос с самого начала — эгоистичный и неосторожный поступок того, кто хотел только побыстрее от него избавиться. Так началась его долгая история разорения. Вы думаете, наша цель невыполнима? Не верьте этому. Прошлой ночью мы убили Аруниса и положили конец тридцати векам его власти и интриг. Сегодня мы работаем. Завтра мы снова сделаем невозможное.

Но даже сегодняшняя задача обещала быть трудной. Деревья теряли маловато веток, а грибы, хотя и были в изобилии, были слишком влажными, чтобы их можно было сжечь. Герцил запретил кому бы то ни было заходить в лес дальше ближайших деревьев, и на этот раз даже сфванцкоры не были склонны спорить.

Тем не менее, на берегах реки нашлись коряги и палки, и, проявив настойчивость, они развели приличный костер. Герцил и Кайер Виспек подняли обезглавленный труп и тяжело швырнули его поверх костра.

— Отойдите подальше! — сказал Рамачни. — Не вдыхайте дым. Проклятия могут остаться где угодно рядом с трупом.

Костер задрожал; языки пламени, лизавшие тело, приобрели странный темно-красный цвет. Пазел на мгновение забеспокоился, что они не собрали достаточно топлива для выполнения этой задачи, но вскоре стало ясно, что такой опасности не существует. Пламя стало высоким и ненасытным, пожирая труп. Пазел взглянул на Рамачни и увидел, что тот сидит очень неподвижно, лицом к огню с плотно закрытыми глазами-щелочками. Ты ведь помогаешь, так? Значит, ты не совсем опустошен.

Таша подошла к Пазелу и осторожно прислонилась к его боку.

— Гори, — прошептала она, не сводя глаз с трупа.

Он понимал, что она чувствовала. Все началось с Аруниса. Все интриги и большинство смертей связаны с ним. Арунис заставлял марионеток танцевать, даже тех, кто никогда не догадывался, что они марионетки, даже тех, у кого были свои собственные куклы. Пазел знал, что ненавидит Аруниса, но прямо сейчас он не чувствовал ничего, кроме непреодолимого желания довести процесс до конца. Пусть тело превратится в пепел, пепел развеется, мир начнет исцеляться и забудет этого монстра...

На лицах наблюдавших появилось выражение умиротворения. Если зло может умереть, возможно, добро может вырасти. И теперь великий маг вел их, а не нападал. Почему бы им не одержать верх? Впервые за много дней Пазел позволил себе подумать о своих матери и отце, о прежней жизни, о дальней стороне света. Уже не казалось таким абсурдным надеяться, что однажды, где-нибудь, они все смогут быть...

— Голова, — внезапно сказал Рамачни, открывая глаза. — Что стало с головой чародея?

— Я как раз собирался за ней сходить, — сказал Кайер Виспек. — Она лежит там, за камнем.

— Сделай это быстро, — сказал Рамачни, — пока пламя в самом разгаре.

— Я принесу, мастер, — сказала Неда.

Она побежала за большой резной камень. Когда она вернулась мгновение спустя, Пазел понял, что ужас начинается снова.

Предмет в руках Неды не был головой мага. Это был большой желтый гриб, один из немногих, выросших на поляне. Неда держала его на расстоянии вытянутой руки, ее губы скривились в настороженном отвращении. Она уже готовилась бросить его в огонь.

Кайер Виспек схватил ее за руку.

— Ты с ума сошла, девочка? — Он выбил гриб у нее из рук. Неда вскрикнула, потянувшись за ним, и Виспек влепил ей пощечину. — Ты околдована, ты околдована! — закричал он и сам бросился за камень.

— Будь осторожен, Виспек, с тобой может случиться то же самое! — крикнул Герцил, бросаясь за ним.

— Глаза Рина, это прямо там, на земле! — воскликнула Энсил. Она указывала на шлем тураха.

— Не дергайтесь, я ее держу! — крикнул Виспек, возвращаясь. В руке у него была пригоршня травы.

Что-то близкое к панике охватило всю группу. Мир был выведен из равновесия; огонь внезапно угас, и звук, похожий на смех, эхом разнесся по руинам. Пазел обернулся и увидел окровавленную голову в двух шагах от себя. Он бросился к ней, отчаянно зовя остальных, но нет, она была дальше, почти под деревьями. Нипс и Мандрик побежали в разные части леса, указывая на что-то и крича; другие бежали обратно к горящему трупу. В огонь швыряли камни, грибы, комья земли, сорняки, яйца, сапоги.

— Стоять!

Голос Рамачни прорезал хаос, как серп. Отдаленный смех прекратился; мир восстановил равновесие. Маг, выглядевший очень маленьким, стоял рядом с грибом, который Неда принесла в первую очередь.

Группа снова собралась. Рамачни сверкнул белыми зубами:

— Иди сюда, юная сфванцкор, и заканчивай свою работу. Но на этот раз искренне произнеси свою молитву.

Неда заколебалась, одной рукой коснувшись щеки, которую ударил ее мастер.

— Молитву? — спросила она.

— Дитя, — сказал Рамачни, — эта рука слишком близко к твоему рту.

Рука Неды упала как камень. Совершенно выбитая из колеи, она опустилась на колени перед Рамачни, протянула руку к грибу, сжала ее в кулак и выкрикнула несколько слов на мзитрини, языке ее веры.

И вдруг они все увидели ее: изможденную, жестокую, покрытую запекшейся грязью, заляпанную кровью голову. Глаза были закрыты, рот широко раскрыт. И ниже подбородка удивительно аккуратный разрез Таши.

— Молитвы старой веры богаты антидемоническими напевами, — сказал Рамачни, — причем самые старые и неповрежденные из них, песни Тзи-Харука и Лизеридена, были взяты из охранных заклинаний, наложенных в Войне Рассвета. Они почти остыли, эти древние заклинания. Но несколько тлеющих угольков все еще горят.

— Наши молитвы — не заклинания, волшебник, — строго сказал Кайер Виспек.

— И ведро не