Читать интересную книгу Zona O-XА. Книга 1. Чёрная дыра - Виктор Грецкий

– Ну, всё-всё! Уже не сплю, – сказал вслух Штирлиц, для убедительности дернув себя за ухо и пытаясь глазами найти пульт телевизора.

Но, странное дело, сон улетучился, а САМ и ВГ, которые постоянно наведывались к нему последние дни во снах, никуда не собирались исчезать и, как ни в чём не бывало, оставались на месте.

– Не понял? – опять вслух сказал Штирлиц, найдя, наконец, пульт и выключив телевизор.

– Это у тебя от избытка рекламы такая реакция. Ты ещё морду сделай, как тот придурок из ролика, и будешь как в передаче «Один в один», – опять зевнул САМ.

ВГ тоже оставался на месте, мирно похрапывал и никуда не собирался исчезать.

– Не п-о-о-о-н-я-л, – Штирлиц хохотнул от изумления. – Это что же у меня раздвоение личности теперь будет? Я и ты?

– Не раздвоение, а разтроение, – ответил САМ. – Он (он кивнул в сторону ВГ) поспит пару часиков по-вашему, земному, и тоже вернётся к тебе. Так что мы теперь всегда будем втроём, пока ты снова не съедешь в свой восьмой уровень. Но в этот раз уж точно без нас. Хватит, мы своё отмучались. А тебе, похоже, это нравится. Похоже, ты по жизни альтруист. Или мазохист? Что, в прочем, одно и то же. Тащишься от страданий.

– Пожалуй, и я часок посплю, утомил ты нас сегодня, однако, всех. А ты можешь пока мячиком поиграть, тебе понравится.

– Пожуем – увидим, как сказал лев, заглатывая голову дрессировщика, – протянул задумчиво Штирлиц, внимательно прислушиваясь к звукам внутри себя и трогая голову правой рукой. На всякий случай, даже пристукнув по ней.

Голоса исчезли.

– Похоже, отдохнуть надо сегодня пол денька, – решил он, направляясь в ванную комнату.

Глава 9

Александр Гиров уволился из рядов Вооруженных Сил в апреле 2001 года, по состоянию здоровья, в звании – полковник. Условия увольнения его были крайне загадочны даже для его супруги, не говоря уже о друзьях, соратниках по профессии, и этому были свои причины.

Во-первых, контора, в которой проходил службу Гиров, на закате второго тысячелетия от рождества Христова была, наверное, самой таинственной и могущественной структурой на всём земном шаре.

Во-вторых, некоторые биографические данные Гирова заставляли людей, знающих его с детства и участвующих в его привлечении к шпионской деятельности, глубоко – глубоко задумываться над всеми событиями, происходящими с ним и вокруг него. Но всё по порядку.

И так, во-первых. Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных Сил многострадальной матушки России (сокращенно ГРУ или как его называли меж своих – «Стекло»), где проходил службу Гиров, являлось единственной на всем постсоветском пространстве шпионской структурой, которой удалось, несмотря на крах СССР, сохранить себя, практически, без потерь, и даже укрепить своё положение среди аналогичных мировых ведомств.

Это было последнее пристанище, где ещё оставались люди, сознание которых, в силу их профессиональной подготовки и национальной принадлежности, указывающей на несгибаемую силу духа (здесь тысячелетиями жили Воины, пропитавшие саму Землю своим желанием победить в бою и остаться живыми) мог посетить Космический Разум. Ибо этот Разум, как указал великий индийский философ Шри Ауро Биндо, руководствуясь принципом – «не навреди», сейчас уже мог посетить только молчаливое сознание.

Он уже давно предпочитал ютиться в сознании собак, этих молчаливых и верных друзей человека, опасаясь, что вскоре, при таком развитии событий на Земле, ему придётся зарываться ещё глубже, чтобы сохранить себя, тем самым всё больше и больше отдаляясь от человека. Это, неминуемо, привело бы к тому, что Энергетический столб, окружающий планету, распался бы, и связь её с лучистой энергией прервалась. Последнее могло вновь отбросить Землю в зону полного Хаоса и Тьмы.

Сильные мира сего, шпионы всех мастей, времён и народов, на которых на Земле была возложена особая миссия, не могли допустить этого.

Никто из них не сомневался в том, что Россия выполнила возложенную на неё во втором тысячелетии от Рождества Христова миссию и должна уйти в тень. Разлететься на бесконечное количество лоскутков, как старое бабушкино одеяло, спасшее всех зимой от холода и, тем самым, сделавшее сполна своё доброе дело.

Никто, кроме ГРУшников. Аппарат ГРУ, как ни в чём не бывало, продолжал работать, выигрывая сражение за сражением в этой совсем не равной битве Разумов, как бы говоря всему миру: – Рёбе, да у вас просто не хватает информации, посему и двигаете вы этот шарик не в ту сторону.

– Внешне все выглядит вполне пристойно, – говорили лучшие аналитические умы планеты. – Россия выполнила свою миссию, и может отдохнуть, и подумать уже о своём народе. Пора немножко на благо мира поработать и другим. При слове – «другим», как правило, делалась многозначительная пауза, и всем было, вроде бы, понятно, чья сейчас очередь гибнуть на полях сражений и за что.

Всем, но не ГРУшам. Эти почему-то на всех этажах своего Аквариума вывесили один и тот же плакат со словами: «Внешность бывает обманчива, как сказал ёжик, слезая с половой щетки», и с упорством достойным только загадочной русской души, продолжали делать свое дело.

Их даже не смутил неожиданный и стремительный, как удар кинжала, наезд Путина, который весной 2003 года со словами: – Замаскированный командный пункт взят, – лично посетил с толпой корреспондентов «Стекло» и, пожимая руку Корабельникову, как всегда хитровато улыбаясь, сказал: – Предлагаю слово «ёжик» писать с большой буквы! Один плакат (с этажа, где находился кабинет Начальника ГРУ) мгновенно исчез.

В течение всей следующей недели в воздухе висела какая-то напряженность и недосказанность. Почему-то опять многие начали вспоминать тот нелепейший случай 90-х годов, когда в одном из парков Москвы на гранате Ф-1 подорвался полковник ГРУ.

В официальной версии тогда значилось: – Нашёл гранату, положил её за пазуху и решил отнести в отделение милиции, сдать.

В Москве недоумевали: – Как же это? Полковник и так неаккуратно с гранатой, не повезло, наверное, старая оказалась граната или служил в пожарных частях, проспал всё на свете.

О принадлежности полковника к ГРУ не знали даже шпионы других Институций, а уж тем более простые смертные.

В «Стекле» же в те годы говорить об этом было строго-настрого запрещено. Табу. Лишь только один раз старый седой капраз, увидев немой вопрос в умоляющем взгляде желторотого лейтенанта, бросил как бы в сторону: – Один ноль. Пока, сынок, к сожалению, не в нашу пользу, – при этом он почему-то посмотрел на ботинки лейтенанта.

Стажер, опустив взгляд, заметил, что шнурок левого ботинка у него развязан.

– Что это было? Ответ на мой молчаливый вопрос или подсказка со шнурком? – начал размышлять летёха, поправляя туалет.

И, вдруг, он ощутил внутренний толчок, почувствовав, как какая-то неведомая сила помогает ему обрести спокойствие и уверенность.

– Теперь, во-вторых… хотя, вам рано еще об этом! Да, и Штирлиц (а так окрестили Гирова сразу же, как только он, уволившись с военной службы, пришёл на свою новую, сугубо гражданскую работу) не любил, когда уже в самом начале разговора вопрос касался его биографии.

Глава 10

– Чё за хрень? – подумал Штирлиц, глядя на воду.

– Точка – точка – точка – тире – тире – тире – точка – точка – точка (sos) – выплескивалось из крана.

– Кому уже надо оказывать помощь? Причём здесь точка – тире, точка – тире? Когда уже эти шпионские глюки прекратятся?

Быстро закончив умывание и плотнее закрыв кран с холодной водой (ноги сами его понесли к телевизору), Гиров перебрался в гостиную. Мобильник один раз хрюкнул.

– Надо сказать сыну, пусть сигнал поменяет, уже достали эти свинячьи звуки, – доставая мобильник, подумал Штирлиц.

Прочитал SMS-ку: CAT 186: – как ноги?

– Какие ноги, – не понял Саня и почёму-то сразу включил шестую кнопку (спортивный канал), что раньше никогда за собой не замечал.

Первое что он увидел, была белая повязка на ноге чуть выше колена.

– Блин Клинтон – дежавю, – пронеслось в голове. – Точно, ночью эту повязку во сне уже видел. Еще думал чьи это ножки такие шикарные!

На корте Дементьева, проиграв первый сет со счетом 6:3, яростно сражалась с Энен – Арденн, уступая, походу, ей и во втором.

Штирлиц очень любил теннис и сам, когда выдавалось свободное время, с удовольствием поигрывал, забывая во время игры обо всём на свете. Все мысли сразу покинули утреннюю дурную голову, и он полностью предался любимому зрелищу.

Датчанка была настроена самым решительным образом.

– Похоже, сольёт и во втором, – мелькнуло у Штирлица в голове, – уж очень Жюстин хороша сегодня. Матч показывают в прямом эфире, – отметил он про себя и, вдруг, не столько услышал, сколько почувствовал слабый щелчок: не то в голове, не то в телевизоре.

– Поиграй мячиком, поиграй мячиком, – вихрем пронеслось в мозгах.