Остановившись у подножия пьедестала, Джайра молча перевела взгляд с Акадии на Амрену. Свет рассвета падал только на наемницу, раскрашивая ее в настоящие цвета, а не синь.
Легат продолжала:
— Обычно чужаки приходят во Дворец Справедливости по одной из двух причин: либо у них есть какое-то послание к легиоре, либо их здесь ожидает смерть…
— Она здесь не чужая, — отозвалась Акадия. — На твоем месте должна стоять она.
С шумом вдохнув, Амрена резко обернулась к трону. Джайра все так же молча созерцала всю эту ссору — пусть лаются между собой, ей это не нужно.
— Мы все равны перед Небом, — примирительно произнесла одна из легатов, — и не время сейчас выяснять, кто на своем месте, а кто нет.
— Но изменникам здесь не место!..
— Невиновность давно доказана…
— И что с того? Хотите сказать, после десяти лет изгнания павшая амазонка может свободно передвигаться по поселению?..
— Дело даже не в преступлении…
— Вот именно! Вся ее сущность и есть преступление…
— Довольно! — воскликнула Акадия. — Прекратите этот балаган!
— Но ведь начала его ты, — прошипела Амрена, — исправляй сама свою ошибку, или тебе уже не достаточно своих сил?
Ползущий пожар с купола упал на лицо Акадии, медленно сжигая синеву.
— Следи за своими словами, легат, — громовым голосом ответила верховная амазонка. — Пока легиора здесь я, никто не в праве говорить мне о бессилии. Будь сильнее ты, Амрена, все обстоятельства сложились бы иначе, — переведя взгляд на Джайру, она смягчила тон. — Джайра здесь на правах гостя и может свободно передвигаться по поселению.
— Только гостей не запирают на замок, — голос Джайры всех привел в растерянность, как и в те времена, когда она была амазонкой. Только одно ее слово могло поменять ход мыслей у всех.
— Пока мы не решили проблему…
— Ваши проблемы меня не касаются, — снова перебила верховную амазонку наемница. — Без меня вы их решите даже скорее, потому что все решаешь только ты одна. Так отпусти же меня!
Зал постепенно заполнили амазонки, окружившие клетку с пленниками. Единственным пожарищем в зале оставался только трон легиоры, все остальное уже приняло свой истинный цвет.
Немного оторопев, Акадия растерянно оглядела зал.
— Отпусти меня!
На короткое время все затихли, ожидая ответа верховной амазонки. Нервно поведя плечами, она произнесла:
— Мы решим это после суда. Дождись своей очереди.
Вздохнув, Джайра едва слышно прошептала:
— Может, я и подожду, но ты можешь горько пожалеть, что не сделала сразу то, о чем я прошу.
Амрена презрительно усмехнулась:
— По-моему, ты не в том положении, чтобы кому-либо здесь угрожать.
Уже повернувшись и сделав пару шагов к общей толпе зрителей суда, Джайра обернулась к легату. Двух секунд хватило, чтобы Амрена сдалась в борьбе взглядов.
— Я никому не угрожаю, опасность исходит не от меня. Я лишь предупреждаю.
Даже среди огромного количества людей, среди которых то там, то тут кричал яркостью алый цвет, Джайра была слишком заметной фигурой, несмотря на то, что цвета ее одежды были куда скромнее: черный, серый, местами белый, глубокий зеленый, изношенный почти до бурого. Все амазонки держались в стороне от нее, все, кроме Ксии.
— Я говорила тебе. Но ты меня не послушала…
— Достаточно, Ксия.
— Но я права.
— Да, ты права, но для меня достаточно. Хорошо?
Амазонка вздохнула, упрямо покачав головой и сложив руки на груди.
— И почему ты всегда поступаешь по-своему, а не как нужно?
— Я же сказала: достаточно. Я хочу послушать, что скажут эти двое.
— То, что они скажут, ничего не изменит.
Джайра скептически пожала плечами.
— Откуда ты это можешь знать? Жизнь не предсказуема, на то она и жизнь.
Даже если бы не начался суд, Ксия все равно не нашлась бы, что сказать на хитрую ухмылку подруги.
Началом суда послужили с грохотом захлопнувшиеся двери. Все амазонки, как один механизм, двумя шагами построились в ровные ряды, грозно глядя на преступников. Затем наступила напряженная тишина, и на несколько секунд все услышали тихий разговор воров.
— … договаривались, Херон. Я не нашел там ничего, о чем ты мне рассказывал.
— Ну, не могла же Эврикида прийти в княжества с пустыми руками?
— Также, как и не могла позволить Мортосу заполучить его.
Оба переглянулись.
— Уверен, мы близко к цели. Кто-то из ее близких должен что-то знать.
— Почему-то я в этом не уверен.
Слишком спокойно. Слишком спокойно они ведут себя. Какой общий план мог быть у этих двоих? И так понятно, что у эльфа могут быть гораздо большие планы, чем просто что-то украсть. Но эльфы не такие: они ни за что не подставят тех, с кем действуют сообща, — слишком благородные. А еще они говорили о Мортосе. Кого это некромант высматривает в толпе?..
— Кто вы такие? — проговорила Акадия. — И по какому праву вы незаконно проникли на нашу территорию? Даже более того: вы покусились на собственность одной из нас.
— Приветствую вас, Акадия Антиварра, верховная амазонка и легиора, — отвечает эльф, значит, это он верховодит в этом дуэте. — Я Херон Аэленилл из Храма Западных Лесов, а это Фарен… наемник из Южных Провинций. — Что это за пауза? Почему он запнулся и не назвал имя его рода? Вообще что-то странное. — Нас не пропустили через заставу, поэтому пришлось пойти в обход, через Удел Троллей, чтобы попасть к вам. Мы просто хотели увидеться с ведьмой стихий Эврикидой Антиварра, но, узнав о ее смерти, решили прийти на церемонию погребения…
— И украсть ее вещи? — воскликнула Амрена. — Очень веская причина для вашего вторжения.
— Нет, вы не так поняли нас. Она должна была передать нам одну вещь на хранение, но не успела.
— И что же это за вещь? — Акадия не переставала следить за Амреной, стараясь не дать ей опередить себя. — Что за вещь может быть нужна и эльфу, и некроманту?
По залу пробежал ропот презрения. Стражницы у клетки крепче сжали древко копий. Пленники обменялись разочарованными взглядами. Некромант что-то шепнул храмовнику, и, судя по его выражению лица и движениям губ, его слова были «Я же говорил».
Эльф замешкался. Некромант тем временем перестал озираться по сторонам и остановил взгляд на Джайре. Ничего не опасаясь, она так же смотрела прямо на него. Для наемницы казалось подозрительным такое спокойствие прямо на пороге смерти, почему он полностью полагается на храмовника. Его прямой не скрывающийся взгляд был вполне объясним: она была здесь единственным человеком не в амазоничьих доспехах, единственной посторонней. Даже в каком-то смысле вместе с ним в одной клетке, прутья из металла не в счет. Только у нее есть преимущество — симпатия Акадии, хоть и своеобразная, против него же было настроено все и вся. Надежды не было ни на что, тем более на эльфа, такого же пленника, как и он. И все же по отношению к Джайре интерес был слишком не прикрытым, слишком наглым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});