тетива. — Ну что, деревья почти кончились. Может, все поскачем верхом? — с этими словами он запрыгнул в седло. — Пока еще светло…
Он не успел договорить: что-то со свистом прорезало воздух, и в шею лошади — там, где мгновение назад находилась его голова, — впились две стрелы. Лошадь встала на дыбы и пронзительно заржала. Веспасиан свалился на землю, а в следующий миг в шею животному вонзилась третья стрела, а затем еще одна. Эта последняя попала лошади в грудь, и животное повалилось на землю.
— Клянусь Аидом, что за!.. — воскликнул Магн, прикрывая своим телом Веспасиана. Его собственная лошадь с громким ржанием бросилась в бегство. — Эй, господин, давай живо на ту сторону от твоей лошади. Прыгай!
Они вдвоем перепрыгнули через поверженное животное и притаились, согнувшись в три погибели. Не успели они спрятаться, как в брюхо раненой лошади впились еще две стрелы Бедное животное подняло голову и всхрапнуло от боли. Оно отчаянно било в воздухе копытами, тщетно пытаясь подняться. Тем временем к Веспасиану и Магну бросились оба раба, пытаясь, как и они, укрыться за лежащей на земле лошадью Один из них с пронзительным криком крутанулся, словно волчок, а вместе с ним и его плащ, который, описав круг, плотно укутал его фигуру. Когда раб вновь повернулся к ним лицом, из его глазницы торчала стрела. Подстегиваемый страхом, его товарищ одним прыжком преодолел расстояние между собой и мертвой лошадью и в следующий миг скрючился на земле рядом с Магном и Веспасианом.
Вслед ему устремились новые стрелы, но и они впились в лошадиное брюхо. Несчастное животное снова задергалось, но затем по его телу пробежала волна судорог, и оно стихло.
— Что нам теперь делать? — прошипел Магн, когда буквально в пяти шагах позади него в землю вонзились еще две стрелы. А потом все стихло.
— Похоже, им нужен я, — прошептал Веспасиан. — Все выстрелы были нацелены в меня, пока я не спрятался за лошадью. Лишь после этого начали убивать рабов, — он посмотрел на обоих своих спутников, а затем вытащил нож и принялся разрезать кожаные веревки, которыми убитый им утром олень был привязан к мертвой лошади. — Похоже, что их только двое. Предлагаю следующее. Сейчас я брошусь бегом в одном направлении, а вы двое — в другом. Предполагаю, что они помчатся вслед за мной, и тогда вы сможете подкрасться к ним сзади. Как твое имя? — обратился Веспасиан ко второму рабу, мужчине средних лет, с темными курчавыми волосами, на лбу у которого было выжжено греческое клеймо.
— Артебудз. хозяин, — ответил раб.
— Скажи, Артебудз, тебе случалось убивать человека? — спросил Веспасиан. Тем временем веревки лопнули, и оленья туша соскользнула на землю. В следующий миг в мертвую лошадь впились еще две стрелы.
— В юности, хозяин, до того, как я попал в рабство.
— Убей одного из этих мерзавцев, что стреляют в нас, и ты больше не будешь рабом. Обещаю.
Раб кивнул, и его лицо осветилось искрой надежды. Он снял с пояса свой охотничий лук. Веспасиан похлопал его по руке, схватил оленью тушу за передние ноги и взвалил ее рабу на спину.
— На счет три я приподниму оленя. Как только они выпустят в него стрелы, беги. Пока они будут перезаряжать луки, ты успеешь скрыться. Ты меня понял?
Раб кивнул. Веспасиан тем временем подсунул колено под брюхо оленьей туши, готовый в любую минуту ее приподнять.
— Тогда давай. Раз, два, три!
С этими словами он приподнял оленью тушу, чтобы та показалась из-за мертвой лошади, и тотчас же ощутил двойной удар — это почти одновременно в тушу врезались две стрелы. Опершись на правую ногу, он вскинул тушу вверх и вперед и выпрямился сам, после чего, сгибаясь под ее весом, бросился к ближайшему дубу, до которого было шагов двадцать. Тотчас последовали еще два удара в спину. Веспасиан споткнулся, однако не упал и не ощутил никакой боли. Оленья туша надежно, словно щит, прикрывала его сзади. Подбежав к дубу, он нырнул за его ствол, где остановился, жадно хватая ртом обжигающий морозный воздух. На его счастье, он успел отпрянуть вовремя, потому что в следующий миг в дерево впились еще две стрелы.
Веспасиан приник лбом к мягкому мху, что покрывал кору дуба, и шумно втянул в себя зимний воздух. Голова оленя упала ему на плечо, словно изрядно подвыпивший собутыльник, клянущийся в вечной дружбе. Веспасиан осторожно выглянул из-за дуба на мертвую лошадь и деревья за ней, но не увидел ни Магна, ни Артебудза. Он затаил дыхание и прислушался Тишина. Никакого движения. Понимая, что должен как-то отвлечь невидимых врагов, пока его спутники пробираются к ним в тыл, он опустил тушу на землю, снял с плеча лук и вставил стрелу. Мысленно проследив траекторию недавних выстрелов, он вычислил направление, откуда те были сделаны, и опустился на одно колено.
Довольный своей сметкой, он набрал полную грудь воздуха и, прицелившись из-за дуба, выпустил стрелу — всего за миг до того, как еще одна со свистом пронеслась всего на ширину ладони над его головой. Веспасиан улыбнулся. Похоже, невидимые враги решили действовать по одиночке, что существенно упрощало его задачу. В десяти шагах от него лежал поваленный дуб. Ствол был довольно толст, так что за ним можно было спрятаться. Вставив в лук новую стрелу, Веспасиан крепко сжал его левой рукой, а правой приподнял оленью тушу, после чего, прижимаясь спиной к дубу, медленно выпрямился. В следующий миг там, куда он целился, раздался короткий крик, а затем чей-то возглас.
— Остался один!
Веспасиан узнал голос Магна. И тотчас понял, что не может стрелять вслепую, ибо так недолго угодить в своих. Поскольку они теперь знали положение друг друга, прятаться не имело смысла, и он крикнул в ответ:
— Это римляне или фракийцы?
— Не те и не другие. Таких дикарей я еще ни разу не видел. Они в штанах, — ответил Магн.
— Будем надеяться, что они не понимают латынь. Ты видишь мертвую лошадь?
— Чуть-чуть, она примерно в пятидесяти шагах впереди меня. А ты, похоже, от нее слева.
— В таком случае ты поосторожнее. Второй где-то рядом Я сейчас пошевелюсь, и он даст о себе знать. А ты пригнись. Сейчас выпущу стрелу на уровне головы. Артебудз, ты гляди в оба, может, заметишь какое-то движение.
Веспасиан на миг застыл, собираясь с силами, после чего оттолкнул свою ношу вправо. В воздухе тотчас что-то просвистело, и в тушу впилась очередная стрела. Сам он едва успел отскочить за поваленное дерево, где одним быстрым движением