Читать интересную книгу Хроники Чеггорра - Евгений Петров

– Здорово, – восхищенно пробормотал я и ласково провел ногтем по ложбинке кровостока.

– Хорошо, меч ты выбрал, – Пагэтп удовлетворенно хмыкнул, – теперь дело за луком.

– Тут уж я не силен, – невольно вырвалось у меня, – может ты сам подберешь что-нибудь для меня?

На губах Пагэтпа мелькнула довольная улыбка. Он пристально оглядел меня с ног до головы и жестом фокусника вытащил ничем не примечательный лук. Любовно провел пальцем по костяным накладкам, достал откуда-то из рукава моток тетивы и одним движением на-бросил ее петли на зарубки. Мощно натянул лук, пощелкал ногтем по туго натянутой жиле. Недовольно покрутил головой. Снова щелкнул по тетиве. Внимательно прислушался. Недолго подержал руку лука над пламенем костра и с усилием закинул на зарубку еще одну петлю тетивы. Его движения напоминали действия настройщика музыкального инструмента. Наклонив голову, он снова прислушался к музыке тетивы, после чего весело улыбнулся и протянул настроенное оружие мне.

– Держи, сэн Виктор. При умелом обращении этот лук никогда не даст промаха.

Он надел мне на спину колчан, наполненный желтоперыми стрелами, таким образом, чтобы оперенья торчали над левым плечом.

– Пошли, – он слегка подтолкнул меня в спину, – посмотрим, что ты можешь сам…

***

Неподалеку от оружейной палатки, на просторной поляне, воины тренировались в стрельбе из лука. Хлопки тетивы по кожаным наручам напоминали выстрелы из пневматической винтовки. Стрелы быстрыми штрихами отделялись от людей и втыкались в ярко раскрашенные круглые мишени. Чуть поодаль мишени уже имели вид силуэтных человеческих фигур, разделенных хорошо заметными линиями на зоны поражения…

– Пагэтп привел безоружного, – при виде нас воскликнул один из соревновавшихся.

Похоже, он был рад прекратить неудачное для него состязание.

Нас тут же окружили воины. Крепкие руки ощутимо хлопали меня по плечам, спине, бокам.

– Стоп, – властно поднял руку Пагэтп, – Это теперь не безоружный. Его имя сэн Виктор.

– Пусть сэн Виктор покажет свое искусство! – послышался чей-то задорный голос.

Я растерянно оглянулся. Пагэтп уже незаметно растворился в толпе, предоставив мне самому выпутываться из сложившейся ситуации. А положение и вправду было своеобразным. Мне предстояло соревноваться с опытными воинами, имея в своем распоряжении непривычный, непристрелянный мной лук. Но и отступать было некуда.

– Хорошо, – я решительно вышел из толпы и встал против мишени.

– Я буду твоим соперником! – рядом со мной возник воин, не старше меня, со слегка зажившим припухлым шрамом над левой грудью.

Окружающие отодвинулись, оставив нас наедине с мишенями.

– Надень наруч, – около меня снова оказался Пагэтп.

Я негнущимися от волнения пальцами натянул на левую руку нечто вроде беспалой перчатки с крагами, плотно охватившими предплечье.

– Начали? – вопрос соперника явно отдавал насмешкой…

…Обе стрелы сорвались одновременно. Моя клюнула в самый край мишени, лишь чудом не пролетев мимо. Соперник мой был более точен, попав почти в самый центр.

– Первый выстрел прицелочный, – великодушно провозгласил он, заметив мое разочарование.

Я слегка расслабился, встряхнул руками и принял когда-то виденную стойку спортсмена-лучника… Снова стрелы с легким жужжанием унеслись в золотистое небо. На этот раз моя стрела вонзилась удачнее. Я украдкой перевел дух, неожиданно заметив, что в момент выстрела задержал дыхание…

Дальше все было как во сне: мы метали стрелы одну за другой. Снова и снова. Тетива пела, отправляя легкие оперенные тростинки, и я чувствовал – промаха больше не будет! Во мне разгоралась искорка азарта…

Неожиданно моя рука вместо очередного оперения схватила воздух: стрелы в моем колчане кончились…

– Молодец, – соперник мой смотрел уже более уважительно: я лишь незначительно уступил ему в меткости и скорости, – только слишком медленно и с неподвижной земли…

Закинув лук за плечо, он не спеша шагнул в расступившуюся перед ним толпу.

– Поздравляю, – подошедший Пагэтп крепко стиснул плечо, – далеко не каждый сможет почти на равных выдержать соревнование по стрельбе с самим ннйо7 Атгогом…

***

На землю быстро, словно у нас на черноморском побережье, спускались сумерки…

Я машинально взглянул на звездное небо. Увиденное вызвало невольный вздох удивления: рисунок звезд, просвечивающий сквозь золотистую дымку, совсем не походил на привычную мне картину. Значит, я находился достаточно далеко от Земли, да, впрочем, и от всей Солнечной системы. Мне казалось, что все созвездия, вернее, расположение звезд в небесах любой планеты нашей системы, не должно сильно отличаться друг от друга. Следовательно, я находился где-то в неизвестных мне глубинах Космоса, причем совершенно неизвестно в нашей Галактике или нет. Мне вдруг стало невыносимо грустно. Привычный мир находился в миллионах парсеках от меня и, судя по высказываниям старого мага, вернуться туда не представлялось ни малейшей возможности. От осознания этого защемило сердце.

– Господи, что я наделал… – вырвалось у меня горестное восклицание.

Мои мысли прервал ощутимый хлопок по плечу. Я резко обернулся.

– Пойдем, перекусим, – обратился ко мне Пагэтп и настойчиво повлек к одной из палаток.

В желудке благодарно булькнуло. Внезапно я почувствовал, что ужасно проголодался, и признательно посмотрел на своего первого в этом чужом и далеком мире знакомого…

– Пошли, пошли…

Внутри палатки весело потрескивали сучья в ярко горевшем огне очага. Невысокая миловидная женщина оживленно хлопотала вокруг жаркого пламени, насаживая на прямые прутья нечто напоминающее бурые камни. Странный сладковато-пряный аромат наполнял помещение.

– Сеатв, покорми нашего гостя, – громогласно с преувеличенной веселостью провозгласил Пагэтп, проталкивая меня вперед.

– Проходи, достойный воин, гость моего мужа, – несколько церемонно поклонилась женщина.

Лар Пагэтп подтолкнул меня к разложенным вокруг очага шкурам.

– Присаживайся, сэн Виктор, почувствуй себя как дома. У нас говорится: мой дом – твой дом, моя пища – твоя пища. Все лучшее гостю.

Он степенно устроился на пушистых шкурах напротив меня.

– Пока будешь жить здесь, – Пагэтп широким жестом обвел помещение.

Я внимательно осмотрел стены этого сравнительно легкого сооружения. На многочисленных деревянных колышках, прикрепленных к опорным шестам, размещались всевозможные бытовые предметы, выполненные из кожи, дерева и металла. С некоторым удивлением я не заметил привычных в наших деревнях глиняных сосудов. Они же кочевники.– Осенило меня. Действительно, при перекочевке посуда из глины просто не могла сохраниться в целости и, как правило, не пользовалась спросом… Между предметами домашнего обихода кое-где проглядывали вещи, относящиеся, скорее, к боевому комплексу: щиты, копья, луки со стрелами, даже топоры…

– А где ичлар8? – прервал затянувшееся молчание Пагэтп.

По лицу женщины мелькнула застенчивая улыбка.

– Ичлар Спыгар убежал к колдуну слушать старинные предания.

– Нужное дело, – довольно проговорил воин.

Сеатв между тем поднесла нам широкие листы с дымящимися «камнями», поставила чеканные чаши, наполненные молочно-белой жидкостью.

– Отведай, высокородный сэн.

Я медленно, стараясь не показывать своего голода, подхватил один из этих странных комочков. Вкус этой штуки напомнил о хлебе, сминаемом в руке, уплотненном до небольшого шарика. Как часто в детстве я сам лепил такие хлебные катышки, за которые меня всегда ругали родители. Горький комок подкатился к горлу.

– Ешь, чужеземец, – лар Пагэтп ловко отправил в рот несколько комков, – туроки набрали наши женщины. От туроков снижается усталость, повышается радость к жизни.

Действительно, какой-то компонент этих самых туроков словно превращал кровь в жидкий металл, производя странную смесь тонизирующего и одновременно расслабляющего свойства.

– А что такое туроки? – прожевав очередную порцию «мятого хлеба», спросил я.

Сеатв и Пагэтп недоуменно переглянулись. Мне показалось, что они почему-то затрудняются ответить на этот вопрос.

– Видишь ли, высокородный сэн Виктор, – с молчаливого одобрения мужа отвечала женщина, – трудно сказать, к какой природе относятся туроки. Они могут прорасти как трава, как дерево – и тогда съедобные плоды образуются на корнях. А могут и катиться по степи, подгоняемые ветром, и постепенно увеличиваясь в размерах. В этом случае туроки как бы наливаются соком. Такие плоды ценятся гораздо выше растущих, – она, лукаво улыбнувшись, посмотрела на Пагэтпа, – особенно мужчинами.

– Эт, точно, – довольно хмыкнул лар, – разведенный в молоке пуакрава он создает неповторимый веселящий напиток, придающий руке крепость и силу, а глазу – точность и зоркость.