– Что?!
– Творимир, рано или поздно ты все равно придешь к этому…
– К чему приду?!.. И вообще – откуда ты знаешь мое имя?!.. Шаришь в моей голове?! Это моя голова, моя собственность, и я не позволю…
– Нет – это наша общая голова.
– А иди ты со своим бредом!..
– Ты спрашиваешь, к чему придешь? …Взгляни…
С этими словами она распахнула крышку колодца, и оттуда выплеснулся мягкий, несильный свет – стройной колонной вытянулся к звездами.
Свет манил, но Творимир не поддавался – собрав волю в кулак, продолжал отступать, говорил:
– Принести себя в жертву местным божкам?!.. Иди ты!..
– Творимир, помнишь, Вам говорили, что не удалось узнать, что находится под поверхностью?.. Вы думаете это Планета?
– Нет – мы знаем – это единый живой организм.
– Ближе к истине, но не совсем так.
– Ну, говори же…
– Мне ты не поверишь…
– Говори!
– Эта планета – это Ты, Творимир.
И тут Творимир действительно рассердился, он сжал кулаки и прохрипел:
– А теперь вот что я тебе скажу: у тебя когти длинные, острые, но и я тренированный. Так что, если на меня бросишься – узнаешь, почем фунт лиха!..
– Творимир, ты все равно придешь к этому…
– И я не хочу слушать твоего бреда: ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра! Лети прочь!..
Одинокая слеза скатилась по ее щеке… Прошептала:
– Вам нельзя дольше задерживаться в этом дворце. Уходите завтрашним утром. Иначе – прольется кровь.
– Лети! Без тебя разберемся!..
– Не верьте Царю – он вас использует для достижения своих целей.
– Прочь!
Она взмахнула темными крыльями, в одно мгновенье, беззвучно растаяла среди звезд… Люк в колодце по–прежнему был распахнут, световая колонна нитью исчезала среди звезд.
– Заглянуть туда?.. – бормотал Творимир. – …Мальчишество – заглядывать…А если схватит, утянет?.. Тоже бред – кому я здесь нужен?.. Ладно, черт с ними – одним глазом загляну…
Подошел, схватил руками за края колодца, осторожно нагнулся, краем лица коснулся света – ничего страшного – свет не кусался, но был теплым, как весенний день. Оглянулся – не видно ли птицы – не налетит ли, не столкнет?.. Ночь тиха, безмолвна… Вновь обернулся к свету, нагнулся дальше. Колодец был широк, стены – ярко освещены, но уводил он в такую глубину, что все там сливалось в единственную, яркую точку.
– Что там? – пробормотал Творимир. – Отгадка на все вопросы?.. Ну, пусть этим кто–нибудь иной занимается. В ведре спускается или даже прыгает, но я еще не настолько одурел…
Он хотел отойти, но какое–то движенье в глубине привлекло внимание. Свет разрастался, через мгновенье Творимир понял: нечто стремительно к нему приближалось. Был сильный страх, но и сильное любопытство: а вдруг и в правду откроется истина? Он чувствовал движение света – свет проникал в поры кожи, шевелил волосы, слепил.
И вот уже видит Творимир: надвигается на него клубящийся световой вал, но не просто свет. Там были человеческие лики. С невообразимой скоростью сменяли они друг друга…
В мгновенье мелькнул лик Ержи, но вот уже его нет – на его месте, словно в световом зеркале отраженный был его, Творимира лик. Еще мгновенье, и они столкнуться… Творимир отшатнулся, захлопнул люк. Свет оборвался, стало тихо–тихо, и почти совсем темно – не последовало никакого удара – колодец словно заснул.
И тогда Творимир бросился ко дворцу. У самого входа столкнулся с зевающим, пьяным стражником, обратился к нему дрожащим голосом:
– Куда ведет колодец на дворе?..
Стражник протер глаза, вдруг выпучился на Творимира, и рухнул на колени, пролепетал:
– Не имею счастья знать, куда ведет колодец.
Творимир поморщился от этой чрезмерной и явно неискренней почтительности:
– Ну, а какова его глубина?..
– Не имею счастья знать, но глубокий. Больше тридцати метров…
– На сколько больше?
– Метров на десять.
– И что в нем?
– Вода родниковая – студеная, но целебная.
– Понятно, а свет из него прежде не бил?
– Никак нет.
– Послушай, а если бы вдруг открылась в колодце бездна, в самые недра вашего Мира. Чтобы я тогда увидел?..
– Никогда такого чуда не было!..
– Ну, а если бы случилось?..
Стражника побледнел:
– Там царство смерти. Не положено нам, простым людишкам, о том говорить.
– Ну, а что в царствии смерти?
Губы стражника задрожали, по лицу покатились капли пота (от страха он полностью протрезвел).
– Нельзя о том говорить. Боги подземные разгневаются – раньше срока меня заберут…
– Ничего – я тебя защищу. Итак, что же там?..
– Почти ничего не известно… – лепетал Страж. – Мы все оттуда вышли, и все оттуда уйдем…
– Чтобы вернуться? – добавил Творимир. – А что – это интересная идея: планета – живой организм поглощает вас, переваривает, выплевывает – вы вновь живете. Бесконечный круг перерождений, и вполне объяснимый с научной точки зрения…
– Нет. – прошептал Стражник. – Никто, даже Боги, не возрождаются. Мы живем лишь единожды. Там – растворение…
– Хммм… Интересно, но тоже в общем–то понятно. – возбужденно проговорил Творимир. – Этот свет – энергетическое скопление чувств, воспоминаний, просто – энергий. Каким–то образом (еще предстоит выяснить, каким именно), чувства эти перемешиваются, формируются в характеры – входят в людей, в божков, в зверей… ясно… Если это так, что же будет с нами, поселенцами? Неужели мы никогда отсюда не уйдем?..
– Все мы видения… – прошептал Стражник.
– Что?..
– Я не знаю. Я не должен был ничего этого говорить. Вы обещали меня защитить…
– Защищу, можешь не беспокоиться. – рассеяно отмахнулся Творимир.
И тут вздрогнула земля. Стражник стоял на ступенях, но не удержался – хотел схватиться за Творимира, но не успел. Он повалился на землю, молящими глазами впился в Творимира, пролепетал жалобно:
– Вы обещали – защитить…
И тут разверзлась под ногами стражника земля. Хотел он ухватиться за край, но рука соскользнула – земля захлопнулась. И снова ночь – безмолвие…
Творимир попятился вверх, на крыльцо, и тут понял, что на него в упор смотрят. Обернулся – черный ворон сидел на перекладине. Он вспомнил, что этот ворон сидел и на Царском троне. Понял – это ворон, и есть этот жестокий Тиран, Царь, и он все видел…
Схватившись за голову, бросился Творимир во дворец…
А, спустя минуту, сидел за столом, и сжимал в дрожащих руках чашу, вспоминал день отлета. Унылое серое небо с утонувшим в нем Солнцем, небоскреб–исполин: «Уж лучше бы оставался в том мире, а тут – все чуждое… Но того небоскреба нет уже пятьсот миллионов лет…» – и с этими горькими мыслями он начал вливать содержимое чаши в себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});