Читать интересную книгу Дневник Кокса - Уильям Теккерей

В опере мы тоже соседствовали, только наша ложа была в два раза просторнее. Все учителя, которые ходили к леди Джулиане, обучали и нашу Джемайму Энн. И знаете ли, что еще отмочила моя Джемми? Переманила от них знаменитую гувернантку мадам де Фликфлак, пообещав ей двойное жалованье. Все говорили, что эта самая мадам Фликфлак просто клад. Ведь в прошлом она (зарабатывая на пропитание своего отца, графа, в годы эмиграции) была французской танцовщицей в итальянской опере. Стало быть, мы убивали разом двух зайцев: французские танцы и итальянский язык, и все высшего сорта. Мы только диву давались, как это она так быстро и ловко лопотала, особливо по-французски.

Юный Артур Мак-Турк учился в знаменитой школе преподобного Клемента Кодлера, вкупе со ста десятью сыновьями из благородных семейств в возрасте от трех до пятнадцати лет. В это заведение Джемми отдала и нашего Тага, прибавив сорок гиней к ста двадцати гинеям ежегодной платы за пансион. Кажется, я догадался, по какой причине она это сделала. Как-то в беседе с общим знакомым, бывавшим у нас, а также у Килблейзов, она шепотком обмолвилась, что никогда бы не отпустила своего сыночка в школу за такие гроши, которые наскребли для своего сына ее ближайшие соседи. Она уверена, что их мальчуган голодает. Впрочем, при таких доходах бедняги делают все, что могут.

Из всех школ вблизи Лондона школа Кодлера была самой лучшей. Ее директор был воспитателем герцога Бакминстера, который и поставил его во главе этой школы, и, как я уже упоминал, вся знать, а также наиболее уважаемые люди среднего сословия отдавали туда своих детей. В афишке (Кодлер называл ее как-то вроде "праспек") указывалось после перечня цен за учение и питание, за чрезвычайные расходы и так далее:

"Каждый юный аристократ (или джентльмен) должен привезти с собой нож, вилку, ложку и стакан, серебряный (дабы не разбивался) - каковые вещи возвращению не подлежат; халат, домашние туфли; коробку туалетных принадлежностей, помаду, щипцы для завивки etc... etc... Ученику ни в коем случае не разрешается иметь более десяти гиней карманных денег, если только родители не настаивают на большей сумме или если воспитанник не старше пятнадцати лет. За вино взимается дополнительная плата, так же как за горячие или паровые ванны и душ. Прогулки в экипаже предоставляются за пятнадцать гиней поквартально. Настоятельная просьба к родителям не дозволять юному аристократу (или джентльмену) курить. В заведении, где пестуют изящную словесность, столь низменное занятие явилось бы кощунством.

Клемент Кодлер М.-И.

Капеллан и бывший наставник его светлости

Герцога Бакминстера.

Парнас, Ричмонд, Саррей".

Вот в какое заведение был отдан наш Таг.

- Помни, дорогой мой, - наставляла его маменька, - ты урожденный Таггеридж, и я верю, ты сумеешь заткнуть за пояс всех мальчишек в школе. Особливо этого Веллингтона Мак-Турка, хоть он и сын лорда, но все равно в сравнении с тобой, наследником Таггериджвиля, - пустое место.

Наш Таг - мальчуган смекалистый, он научился стричь и завивать не хуже других подручных его возраста; и с париком управлялся, и брил преотлично, но все это - в прежние времена, когда мы еще не были знатными господами. Превратившись в джентльмена, он должен был засесть за латынь и греческий и в школе наверстывать упущенное время.

Однако мы за него были спокойны, ибо преподобный мистер Кодлер ежемесячно уведомлял нас письменно об успехах своего воспитанника, и если уж нашего Тага не назвать чудом природы, то не знаю кого и назвать.

Поведение - отлично.

Английский язык - очень хорошо.

Французский язык - tres bien.

Латынь - optime.

И все в этаком роде. Он отличался всяческими добродетелями и ежемесячно писал нам, чтоб прислали денег. После первой четверти мы с Джемми решили его навестить. Когда мы туда приехали, мистер Кодлер, самый кроткий и улыбчивый человечек, каких мне когда-либо доводилось встречать, провел нас по столовым и спальням (он их называл "дыртуары"), которые показались нам благоустроенными - лучше нельзя.

- Сегодня у нас день отдыха, - сообщил мистер Кодлер.

И впрямь на то было похоже. В столовой с полдюжины юных джентльменов играли в карты. ("Все - первостатейная знать", - заметил мистер Кодлер.) В спальне был только один молодой джентльмен, он валялся на постели, читая роман и покуривая сигару.

- Необычайный талант! - шепнул мистер Кодлер. - Достопочтенный Том Фиц-Уортер, кузен лорда Байрона!! Дни напролет курит. Пишет очаровательнейшие стихи. Таланту, сударыня, таланту нужно давать волю.

- Ну, знаете, - ответствовала моя Джемми, - ежели это талант, то, по мне, - пускай лучше мистер Таггеридж Коукс Таггеридж останется бездарью.

- Сударыня, это невозможно. Мистер Таггеридж Коукс Таггеридж не может быть бездарным, даже при всем старании.

В эту минуту в спальне появился лорд Лоллипоп, третий сын маркиза Аликомпейна. Нас тотчас представили друг другу - лорд Клод Лоллипоп - мистер и миссис Коукс. Маленький лорд удостоил нас кивком, моя супруга отвесила глубокий поклон, так же как и мистер Кодлер; последний, видя, что милорд спешит на площадку для игр, попросил его отвести нас туда.

- Пошли! - говорит милорд.

Покамест он шагал впереди, да посвистывал, мы вволю налюбовались роскошными дырками на его локтях, а также на прочих местах.

Около двух десятков юных аристократов (и джентльменов) собрались у будки пирожницы на краю лужайки.

- Тут продают жратву, - сообщил милорд, - и мы, молодые джентльмены, кто при деньгах, покупаем тут сласти, а у кого пустой карман - те в долг.

Потом мы прошли мимо младшего учителя - рыжего и жалкого, который одиноко сидел на скамье.

- Это мистер Хикс, наш младший учитель, сударыня, - пояснил милорд. Он нам бывает полезен: в него сподручно камешками кидать, а еще он парням куртки держит, когда дерутся или когда играем в крикет. Ну, Хикс, как твоя мамаша? Не знаешь, чего они шум подняли?

- Кажется, милорд, - весьма смиренно отвечал младший учитель, - где-то неподалеку происходит встреча боксеров, достопочтенный мистер Мак...

- А ну, ходу! - крикнул нам лорд Лоллипоп. - Пошли! Сюда, мэм. Да пошевеливайтесь, вы, калечные!

И юный лорд самым дружеским и панибратским образом потянул мою дорогую Джемми за подол, и она трусцой побежала за ним, весьма довольная таким вниманием, а уж я поспешал следом. Мимо нас по зеленой лужайке пробегал какой-то мальчуган.

- Кто там стыкнулся, Петитоуз? - завопил милорд.

- Турок и Парикмахер, - пропищал в ответ Петитоуз и во всю прыть помчался к будке пирожницы.

- Турок и Парикма... - захлебываясь от смеха, с трудом выговорил милорд, глянув на нас. - Ура! Сюда, мэм!

И, свернув за угол дома, он отворил калитку в какой-то двор, где толпилась целая орава мальчиков и раздавались резкие, пронзительные возгласы.

- Дай ему, Турок! - кричал один.

- Двинь ему, Парикмахер! - кричал другой.

- Вытряхни из него душу! - пуская петуха, надсаживался третий мальчуган в костюме, из которого он вырос на добрые пол-ярда.

Представьте ужас, который охватил нас, когда толпа юнцов расступилась и мы увидели, как наш Таг дубасит достопочтенного Турка! Моя дорогая Джемми, ничего не смыслящая в такого рода делах, тотчас ринулась на обоих. Одной рукой оторвав сына от противника и толкнув его так, что он завертелся волчком и плюхнулся на руки секундантов, другой она вцепилась в рыжие вихры молодого Мак-Турка и освободившейся рукой тотчас принялась угощать его увесистыми оплеухами.

- Ах ты драчун... ах ты пакостник... ах ты аристократишка паршивый... ах ты... (каждое слово - оплеуха). Ох-о-оо! - Тут ее фонтан иссяк, ибо волнение, материнское горе и мощный пинок под колено, - последним, стыжусь признаться, наградил ее молодой Мак-Турк, - одолели бедняжку, и моя дорогая Джемми без чувств рухнула в мои объятия.

Июль. На празднике в Бьюла

Хотя между нашим и соседским семейством продолжался полный разрыв, Таг и высокородный юный Мак-Турк поддерживали знакомство через садовую ограду позади дома или в конюшне, где они во время каникул с утра до вечера дрались, мирились и устраивали всевозможные проделки. От Мака-то мы и услышали про мадам де Флик-флак, которую моя Джемми, как я уже упоминал, сманила у леди Килблейз.

Когда наш друг барон впервые встретился с мадам, они с великой нежностью приветствовали друг друга, потому что, оказывается, за границей их связывала старая дружба.

- Sapristi! {Черт возьми! (франц.).} - вскричал барон на своем языке. Que fais-tu ici, Amenaide?

- Et toi, mon pauvre Chicot, - отвечала она, - est-ce qu'on t'a mis a la retraite? Il parait que tu n'es plus general chez Franco...

- Тс! - Барон приложил палец к губам.

- Что они говорят, милочка? - спросила моя жена у Джемаймы Энн, которая уже изрядно выучилась по-французски.

- Я не знаю, что такое "sapristi", мама; сперва барон спросил у мадам, что она здесь делает. А мадам спросила: а вы, Шико, вы больше не генерал у Франко... Правильно я перевела, мадам?