«Нет такой опасности, о которой Музыкант не сумел бы предупредить!» – считал Станах. Он хорошо знал этого золотоволосого колдуна, знал уже три года, с тех пор как Музыкант пришел в Торбардин. Вообще-то его имя было Джорди, однако все в Торбардине называли его Музыкантом; эту кличку дали ему гномские дети, любившие петь, когда он играл на флейте. В последнее время долговязый Музыкант и Станах стали близкими друзьями. Добрые духи, покровительствующие магу, немного разгоняли и печаль Станаха.
Они частенько вместе проводили время в тавернах Торбардина за кружкой эля. Особенно хорошо бывало, когда с границы возвращался Киан и присоединялся к ним: он без устали рассказывал невероятные истории и клялся самим Реорксом, что все его рассказы – истинная правда.
Станах очень хотел пойти на поиски Меча с ними, однако прежде всего нужно было убедить Хорнфела, что именно он. Станах, должен отправиться в путь с Кианом и Музыкантом.
Он вовсе не считал предстоящий поход легкой прогулкой; более того, Станаха, привыкшего к спокойной и размеренной жизни в горе, никогда не покидавшего Торбардин, изрядно смущали предстоящие трудности.
Здесь, в Торбардине, его будущее можно было считать вполне обеспеченным. Станах принадлежал к богатому клану Молотобойцев, был искусным мастером, а мастеров-молотобойцев в Торбардине все уважали. В последнее время его отец все чаще стал заговаривать о женитьбе Станаха, обычной темой разговоров его матери за обеденным столом стало обсуждение достоинств той или иной невесты; советы матушки одновременно и забавляли Станаха, и вызывали любопытство. Семьдесят пять лет – не возраст для гнома, и, с точки зрения его народа, Станах был еще достаточно молод и мог бы не спешить создавать семью. Но в то же время ему постоянно напоминали: именно семьи создают процветание и богатство всего рода. Богатство рода не достанешь из отцовских сундуков…
– Твое главное богатство – доверие к тебе рода, – говорила ему мать. – Ты сможешь заслужить доверие рода не только благодаря детям – его принесут тебе и твоя жена, и твои друзья, и то, как ты живешь. И тогда, даже если ты в лохмотьях, – ты богат.
…Станах сидел, обхватив колени руками. Сейчас он беднее любого, самого оборванного овражного гнома. Он потерял доверие рода!
– Я должен был лучше охранять Меч! Должен был!
Но он не сумел его уберечь – Королевский Меч украли. Изарн ни в чем не винил своего родича, да и зачем? Но Станах сам осудил себя и терзался всякий раз, когда видел пламя кузнечного горна.
Хорнфел обязательно пошлет за Мечом воина Киана и мага, это очевидно. Как же убедить его в необходимости послать и того, по чьей вине Меч был утрачен?
Станах грустно улыбнулся. Его двоюродный брат, Киан Красный Топор, – несомненно, прекрасный воин, а Музыкант – очень искусный маг, однако же ни один из них не видел Меча, не знал, как он выглядит. Только Станах был при его рождении и все три года, каждую ночь, удел его в своих снах.
Он поднял глаза к небу, посмотрел на красную звезду, сверкавшую над самым высоким горным пиком. Легенда гласила, что эта звезда горит отраженным светом горна самого Реоркса.
– Я знаю, что должен был надежнее беречь Меч, – сказал он богу, – и всетаки, Отец, помоги мне уговорить Хорнфела, чтобы он отправил меня с Кианом и Музыкантом; клянусь самим Мечом Бури, я верну его домой.
Произнеся молитву, Станах поднялся с камня и в задумчивости вернулся в Торбардин. Реоркс должен помочь ему – он отправится в путь с Кианом и Музыкантом и принесет Меч на родину.
Глава 3
Кровь пропитала дорожную пыль. Четыре гнома лежали на дороге, они были мертвы; ветер обдувал их холодные руки, шевелил волосы на непокрытых головах, трепал бороды. Где-то в вышине, в холодном голубом небе, кричала ворона.
Трех гномов Станах не знал, и то, что они убиты, его не печалило – скорее радовало; но четвертым был Киан Красный Топор. Станах закрыл ему глаза и склонил свою голову. Даже самый искусный воин становится беззащитной жертвой трусливого нападения из-за угла. Киан Красный Топор был убит выстрелом из арбалета в спину.
«Пирамида, – подумал Станах и посмотрел в небо. – Мы должны воздвигнуть пирамиду». Если гном умер на поверхности земли, его тело должно быть закопано в землю, а над ним должна быть воздвигнута пирамида; в противном случае его смерть считается смертью предателя. Киан Красный Топор не заслуживал такой участи.
Прохладный ветерок принес запах серы. Около дороги возник кружащийся столб пыли. Вихревой столб быстро утоньшался и через несколько мгновений, когда Станах обернулся, совсем исчез; на его месте стоял Музыкант. Маг стоял прислонившись к стволу большого старого дуба. Красная одежда Музыканта была цвета крови Киана.
Крови, пролитой за Меч Бури.
– Музыкант, мы не можем оставить его здесь непогребенным, – сказал Станах.
Но маг покачал головой.
– Мы не можем здесь задерживаться, Друг мой. Они скоро вернутся – у них есть для этого повод. Дорога, на которой ты стоишь, ведет к Старой Горе – или к морю, если идти в другую сторону. Слуги Рилгара прибыли сюда незадолго до того, как Киан первым – после моего заклинания – оказался здесь. Они ждали именно нас, и сейчас они находятся где-то поблизости. Нам грозит опасность, Станах.
Станах пристально посмотрел на мага. Как и большинство людей, Музыкант казался чрезмерно высоким; узкое белое лицо, тусклые голубые глаза. Заклинание полностью вымотало мага: несмотря на холод, пот струился у него по лицу. После того как маг заклинаниями перенес сюда гномов и себя самого, он должен был некоторое время восстанавливать свою магическую силу и сейчас не мог воздействовать на тейварцев, прячущихся где-то неподалеку.
Гном огляделся вокруг. Темный лее справа и голые каменистые холмы слева, на опушке леса громоздилась высокая куча камней…
Хриплое карканье ворон, казалось, стало ближе.
Музыкант оттолкнулся от ствола дуба, подошел к Станаху и встал за его спиной.
– Нам придется оставить его здесь, дружище. Прости меня, но мы не можем рисковать, нам надо торопиться…
Станах снова закрыл глаза. Боевой клич Киана был похож на летний гром, на вопль бесноватого. У него были крепкая рука и сердце воина, горячее и благородное. И вот теперь, когда он погиб в бою, он не получит не только воинских почестей – у него даже не будет пирамиды. Но Станах не забудет о нем!
Кузнец медленно подошел к Киану и посмотрел на небо. Солнце шло на закат. Молотобойцу не хотелось бы встретиться с тейварцами ночью: ночью они особенно опасны и коварны, они ведь привыкли жить в темноте.
– Музыкант, сколько отсюда до Старой Горы?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});