Читать интересную книгу Это моя вина - Эмили Локхарт

Мэттью сделал вид, что пинает Альфу.

– Не говори так с ней, она больше не захочет нас видеть.

– О, так ты теперь с Ливингстоном? – спросил Альфа.

– Мы только познакомились, – засмеялся Мэттью. – Отвали, пес.

– Но он из нас самый красивый, тебе не кажется? – сказал Альфа, вытирая пот со лба. – Вроде Адониса или типа того.

Фрэнки не могла этого отрицать. Вместо этого она сказала:

– Кажется, пару недель назад я видела тебя на пляже.

Альфа прищурился – точно так же, как в тот день, когда они встретились в первый раз.

– Я из Нью-Йорка. Там плохо с пляжами, если ты не имеешь в виду Кони-Айленд. Но слушай, если девушка с Ливингстоном, она мой друг. Кстати, Дин, познакомься с Фрэнки.

Дин подошел к ним.

– Привет, Фрэнки.

– Она сестренка Зеды, – пояснил Мэттью. – Помнишь Зеду?

– Ты новенькая? – спросил Дин.

– На втором курсе, – ответила Фрэнки.

– Странно, – сказал Дин, – готов поклясться, я в жизни тебя не видел. Я бы тебя запомнил. Знаю, что запомнил бы.

Когда Мэттью не узнал ее, Фрэнки даже немного обрадовалась, что так сильно изменилась за лето. Когда Альфа не узнал ее, она почувствовала себя ничтожной – очередная девушка, с которой он заговорил на пляже, чтобы тут же забыть о ней. Но когда ее не узнал Дин, она разозлилась.

– Мы с тобой обедали вместе. И не один раз, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Я сидела с сестрой. Как-то мы с тобой обсуждали «Пиратов Карибского моря».

– Аттракцион или фильм?

– Аттракцион. Старый в сравнении с новым.

– Не помню.

– Я рассказывала тебе, что в старом были спрятаны Микки Маусы и тени Плуто. Мы с Зедой еще заранее прочитали, где их искать, прежде чем пошли туда.

Дин покачал головой.

– Огромная скала, которая выглядит как Гуфи?

Он пожал плечами, и Фрэнки задалась вопросом, как он мог забыть тот разговор.

– Да этот придурок никогда ничего не помнит, – махнул рукой Мэттью, как будто сам только что продемонстрировал такую же амнезию. – Дин, ты же придурок?

– О да, я придурок. Спроси любого.

– Альфа, – спросила Фрэнки, повернувшись к нему, – Дин – придурок?

– Разумеется, Фрэнки-которую-я-испачкал-своим-потом. Но, кроме того, у него нет кратковременной памяти. Он уничтожил половину клеток мозга тем устройством, которое лежит у него в комнате.

Дин кивнул:

– Это правда. Мои когнитивные функции заметно снижены.

– За исключением того, что ты учишься на одни пятерки. – Мэттью ткнул Дина кулаком в плечо.

– Без исключений, – ответил Дин. – Это просто ловкость рук и зеркала. Не обращай внимания на человека за занавеской.

Фрэнки не могла продолжать злиться, хотя была уверена, что Дин ей солгал. Как можно злиться, когда они так валяют дурака?

Когда они ведут себя потрясающе глупо. Когда они готовы наговорить про себя гадостей при малейшей возможности, броситься на землю, признать свои недостатки. Дин открыто смеялся над собой и вел себя так, словно ему стыдно за то, что он круглый отличник. Альфу не смущало, что он едва влез наверх по самому легкому маршруту, он вытирал пот о других и смеялся над собственными физическими недостатками. И Мэттью – ну, она все равно не смогла бы злиться на Мэттью.

Эти ребята так уверены в своем месте в жизни, так убеждены в своих достоинствах и своем будущем, что им совершенно ничего не требовалось доказывать.

Прелести

– Это тот же самый парень с пляжа. Чем угодно поклянусь, – закончила Фрэнки, когда они с Триш доплыли до конца дорожки.

Триш, если вы помните, ее соседка.

– Быть не может, – тяжело выдохнула она.

– Это он, – произнесла Фрэнки.

– Тот, который забрал у тебя мороженое? У которого ты не спросила имени?

– Да.

– И вы бросились друг другу в объятия?

– Он меня не вспомнил.

– Да брось.

– Никто из них меня не вспомнил, Триш.

– Ты шутишь.

– Ни Дин, ни Мэттью, ни этот Альфа. Как будто я невидимая.

– Как будто ты была невидимой, – поправила ее Триш. – А теперь нет.

– Потому что у меня выросла грудь? Да ладно. Им приходится время от времени смотреть на лица девушек. Как они иначе собираются нас различать?

Триш рассмеялась.

– Готова поспорить, что, если бы все начали носить корректирующее белье или пуш-апы, парни в этой школе не смогли бы узнать половину женского населения. Разве ты не замечала, что они всегда говорят, обращаясь к твоей груди?

– Нет.

– Ну, у тебя в прошлом году и груди-то толком не было, только не обижайся. Но они поступают именно так. Они говорят с… твоими прелестями. Если ты понимаешь, о чем я.

– Да не может все дело быть в них.

– Может.

– Ну серьезно.

Триш подтянулась и выбралась из воды.

– Ладно, ты права. Мэттью не вспомнил тебя, потому что он важная персона в кампусе. Он думает только о людях своего круга и не обращает внимания ни на что другое, даже если это прямо у него под носом. За исключением девушек, которые ему нравятся.

– Что ты, он не такой.

– Как хочешь. А вот насчет Дина ты права. Он врет. Этот Дин постоянно пытается сделать вид, что он важнее, чем он есть. Он делает вид, что не узнает тебя, потому что так он может почувствовать себя главным в разговоре.

– Но зачем это ему?

– Потому что ты нравишься Мэттью, вот почему. А Дин чувствует угрозу во всем, что может отвлечь Мэттью.

– Хорошо, что твоя мама мозгоправ.

Триш выжала воду из волос.

– Да, неплохо. Перейдем к третьему пункту. Не может быть, чтобы этот Альфа тебя не помнил. Вы с ним флиртовали на пляже всего две недели назад.

– Я даже упомянула об этом, но он только отмахнулся. Как будто это был не он. – Фрэнки тоже вышла из воды и вытирала ноги полотенцем.

– Зачем ему так себя вести?

– Не знаю.

– Но тот парень с пляжа знал, что ты учишься в Алабастер, да? То есть, если это тот же парень, он знает, что ты та девушка.

– Я знаю. – Они вошли в сауну, наполненную запахом кедра, и улеглись на полки.

– Ты расстроена? – спросила Триш. – Он тебе нравится?

– Я бы… – задумалась Фрэнки. – Может быть… Но я была с Мэттью Ливингстоном.

Триш встала и поправила полотенце.

– Поэтому Альфа и сделал вид, что не помнит тебя. – Триш снова вытянулась на полке.

– Почему?

– Потому что ты была с Мэттью.

– И?

– И то, что Мэттью говорил с твоей грудью, а когда Мэттью говорит с чьими-то прелестями, все конкуренты могут отойти в угол.

– Фу.

– Ну, как-то так.

– То есть Альфа уступил Мэттью?

– Мэттью… Как бы сказать. Если бы у меня не было Арти, я бы ему не отказала. Ни одна девушка в Алабастер не отказала бы ему. Он же Мэттью Ливингстон. Так что у Альфы было право первенства, но он отступил, потому что ты оказалась с Мэттью Ливингстоном.

– Ты говоришь, как будто я кусок мяса.

– Нет, конечно, что ты. Я просто тебе завидую.

– Как?

– Я бы не отказалась, чтобы парни ссорились из-за меня. Мне даже еще нет шестнадцати, а я все равно что замужем.

– Я даже не уверена, что нравлюсь ему, – вздохнула Фрэнки.

– Которому?

– Любому. Мэттью.

– Не думаю, что Альфа заговорил с тобой на пляже только ради мороженого.

Фрэнки потянулась.

– Может быть, не настолько он и альфа-самец, если вот так отступил.

– И я о том же, – сказала Триш.

Паноптикум

На следующей неделе Фрэнки несколько раз видела Мэттью в столовой с ребятами-старшеклассниками. Но когда ты в девятом классе – ты не можешь так просто подойти к ним и при всех поздороваться. Однажды он пробежал мимо нее, переодетый для футбольной тренировки с парой бутсов в руке.

– Опаздываю! – улыбнулся он ей, обернувшись на бегу, и унесся по направлению к полю.

Ох, какие у него ноги.

Может, она и не заинтересовала его? Фрэнки задумалась, провожая его взглядом. Может, она для него слишком маленькая?

Может, она разонравилась ему, когда напомнила Дину о споре из-за «Пиратов Карибского моря»?

Всю неделю она старалась не думать о нем и занималась учебой. На выходных они с Триш и Арти поехали в город поиграть в фрисби.

В начале второй недели занятий Фрэнки решила отказаться от латыни и выбрала предмет под названием «Города, искусство и протест», обещавший быть интереснее. Вела его мисс Дженссон, недавно пришедшая в Алабастер. Она носила расшитые бусинами свитера и необычные юбки. Мисс Дженссон получила степень магистра истории искусств в Колумбийском университете. Она говорила всем, что сбежала в Алабастер из Нью-Йорка, но на уроках она только и делала, что обсуждала Нью-Йорк. Забавно.

Это был первый предмет на памяти Фрэнки, который нельзя было описать одним словом. Французский. Биология. Латынь. История.

Мисс Дженссон рассказывала о разных городах и их концепциях. Об отличиях городов, растущих естественным образом, от маленьких, специально спланированных поселений, таких как кампус Алабастера. Ученики читали архитектурную критику, историю Парижа и изучали Паноптикум – тюрьму, спланированную философом Иеремией Бентамом, жившим на рубеже восемнадцатого – девятнадцатого веков, но так никогда и не построенную.