«В убогой рыночной кошелке…»
В убогой рыночной кошелкеХранится драгоценный клад:Сирень из розового шелка,А из зеленого — салат.В ней бронза смутного инжира,И жемчугу подобный лук,И перламутрового сыраОправленный сафьяном круг.И возле серебристой рыбкиКораллом кажется морковь,В ней огородника улыбкаИ солнца первая любовь.
1944
Тень
Попутчик из хлада и мракаПри каждом из нас. Погляди,Он вместе идет, как собака,То спереди, то позади.
Но виден он только при свете,С ним холод и тьма заодно,Он в сумерках еле заметен,Он лишь теневое пятно.
А света попутчик страшится,От искры малейшей бежитИ то за спиной таится,То темной тропою лежит.
И если твой свет за спиною,То темный водитель растет,Пугает своею длинноюИ в мрак безымянный ведет.
И страшен мне он, несуразный,Неверный, холодный, немой,Двойник мой, всегда неотвязный,Рожденный моею же тьмой
1979
О старом Ванве
Здесь когда-то мельницы мололиЗолотое крупное зерно.Лес шумел и расстилалось полеИ река текла, давно-давно…Это время не было спокойным,Не было спокойно никогда,Много раз опустошали войныКрепости, селенья, города…Старый Ванв! Ты был когда-то молод,Но в твои закрытые домаЗаходили и чума и голод,И гостили — голод и чума.Но в года страданий и разрухиДни текли быстрее и полней —Пели девы, плакали старухи,Юноши садились на коней,Пировали пышные вельможи…Время шло. И пронеслись века.Вырос Ванв на старый не похожий,И похожий, все-таки, слегка.Стихло все — и войны, и напевы,Город полон новыми людьми.Ванв хранит святая Женевьева,Женевьева и святой Реми.
1963
Версаль
Пышная осень ВерсаляКак золотой мавзолей…Рея, вдали исчезалиТени былых королей.
Листья слетая мерцалиВ синих пролетах аллей,Мертвые листья ВерсаляСтали как будто теплей.
Мертвые воды ВерсаляСтали еще зеленей,В их неподвижном зерцалеСпят двойники тополей…
Сколько листвы набросалиВязы за несколько дней!Мертвые боги ВерсаляСтали еще холодней.
Вольный ветер
Вольный ветер дует на откосы.Майский ветер, развеселый друг!Зачесал березовые косыС севера на юг!..А за ветром заструились травы,Легковеен ветер, шаловлив,Наклоняет головы направоВереницам приболотных ив…Весел ветер! Нет ему помехи,Приласкает, да и был таков,Унося с собою на потехуНесколько увядших лепестков.
1950
«Весь день с утра моросило…»
Весь день с утра моросило,Настыла земля, намокла…А вечером злая силаСтала стучаться в стекла.Ломилась с таким напором,Как будто вела осаду,И ветер иных просторовНосился, шурша, по саду.Открылось окно с размахуИ что-то разбилось в кухне,Щенок завизжал со страху,Я думала — крыша рухнет!И долго во тьме холоднойПотом колыхался кто-тоИ трогал рукой бесплотнойСухой цветок у киота.
«Отчего-то запахло весной…»
Отчего-то запахло веснойВ этом городе мрачном и старомИ взволнованный ветер леснойПролетел по широким бульварам.Он запутался в пестрых платках,Что качались у модной витрины,Закружился в крутых завиткахПод аркадами церкви старинной…И ко мне прикоснувшись легко,И запев над моей головою,Улетел далеко, далекоВ Лотарингию, или Савою…Всколыхнулась людская молва,Покатились бумажки, картонки,Встрепенулись, запели словаИ рванулись за ветром вдогонку.
1967
«Опять поля направо и налево…»
Опять поля направо и налево…Знакомый ветер встретил и узнал,И вдруг запел таким родным напевом,Как будто бы по имени позвал.
И мы пошли по-дружески, не споря,Крылатый друг смирился и притих.Я о своем рассказывала горе,Он о скитаньях говорил своих.
Сменялись тучи на небесной стражеМы с ветром вспоминали о весне, —Он никогда на людях не расскажет,Того, что говорит наедине.
И он мне рассказал об очень многомИ проводил по дружбе на вокзалИ листьями усыпал мне дорогу,Но, все-таки, о главном не сказал.
1952
«Ты в толпе меня сразу приметил…»
Ты в толпе меня сразу приметилИ примчался, листву теребя,Мой любимый, мой ласковый ветер,А другие не любят тебя…Говорят что ты вор и бродяга,Что упрям и не в меру игрив,И твою молодую отвагуПринимают за дикий порыв.Для меня же ты верный попутчик,Ты один мне подарен судьбой,Мне с тобой и гуляется лучше,И поется мне лучше с тобой.Все о чем я тебе говорилаНикогда не скажу никому,Сколько песен тебе я дарила!А куда ты их дел — не пойму.У нас, ни у песен приютаНет, мой ветер, на этой землеТы несешь мои песни кому-тоИ приносишь откуда-то мне.
1966
Yport-Sur-Mer («Над морем отвесные скалы…»)
Над морем отвесные скалы,Страшна их суровая прелесть:Подобье земного оскала,Земли разможженная челюсть…
Над морем метание чаекИ звон колокольный в ИпореИ радостно сердце дичаетОт ветра, и воли, и моря
1957
«Здесь не желают перемены…»
Здесь не желают перемены,Не говорят часам — «скорей!»Так прочен дом, массивны стены,Замки надежны у дверей.И каждый день здесь так налажен,Что грусть проходит сторонойИ ни в одну из тонких скважинНе входит ветер ледяной…
Но есть иной и страшный ветерС потусторонних береговИ у него на этом светеНет ни любимцев, ни врагов.И то, что он слегка заденетКрылом холодным на летуВдруг исчезает, как виденье,Проваливаясь в пустоту.
1969
«В феврале весенний ветер дует…»
В феврале весенний ветер дуетИ такой он радостный, что… ах!И такую силу молодуюОн приносит на своих крылах,Что мои невзгоды и печалиИ мои заботы — с плеч долой!Ни конца у ветра, ни начала,Неуемен ветер удалой.В этот теплый предвесенний вечерЯ за ветром по пятам иду.И невольно расправляю плечиИ слегка танцую на ходу.
1977
Ветер («Он был хозяином хорошим…»)
Он был хозяином хорошим,Трудился не жалея силИ от колосьев недоросшихГрозу подальше относил.С каким неутомимым рвеньемОн помогал семье ростков,Каким нежнейшим дуновеньемКасался первых лепестков!..Все к новой жизни возрождалось,Все вырастало и цвело.Но время шло. И охлаждалосьНедолговечное тепло.И в октябре, как злобный демонБушует ветер в серой мглеА листья спрашивают — где мы?И отчего мы на земле?..А он с дождем затеял распри,Ведет его на поводуИ гибнут сломанные астрыВ изнемогающем саду…Разгулен ветер и отчаян,Бушует в ярости дрожа,Как промотавшийся хозяинУже ничем не дорожа.
1978
Подъем («В гору медленно иду я…»)