— Двадцать шесть-двадцать два, — покорно повторил инженер.
— Вы спросите: «Свободен товарищ Эрель?». Вам ответят: «Свободен, но только для вас». Вы сядете. В такси уже будет сидеть человек, пусть вас это не смущает. Все остальное расскажет и сделает он. Не забудьте. Повторите.
Инженер повторил.
Военный обратился к двойнику.
— А вы пойдете к дому инженера. Ваша задача поймать тех, кто за ним охотится. За вами будут идти агенты.
— Не беспокойтесь, — улыбнулся двойник уверенно.
— А как... жена, — вспомнил инженер.
— Не беспокойтесь. Вы желаете, чтобы она выехала за вами?
Инженер растерялся.
— Да... нет... — пробормотал он. — Да вот я ей доверенность напишу... на зарплату.
Секретарь незаметно улыбнулся и быстро переглянулся с военным. Инженер поймал взгляд. «Понимают», — подумал он, и ему стало больно и нехорошо и в памяти всплыл образ девушки с каштановыми волосами. Она в Москве. Как ее адрес? Варварка, а дальше?
— Да, пожалуйста, — обратился он к двойнику. — У меня в боковом кармане открытка есть, там адрес один записан московский. Дайте, пожалуйста.
Двойник подал открытку. Драницин мельком прочел ее. «Москва. Варварка 18, кв. 4, Т. Д. Винициной». Сегодня он хотел отправить ее, но не успел. Написал только адрес. Машинально сунул открытку в боковой карман.
— Ну, вам пора, — сказал военный, взглянув на часы. — Поезд уходит через час десять. Двойник ваш уже ушел.
Драницин крепко пожал руки военному и секретарю и вышел. Его провели на улицу другим ходом.
Все было так, как они условились, и через десять минут такси быстро мчалось к вокзалу. Человек, сидевший с Дранициным, сказал только четыре слова: «Следуйте всюду за мной».
Большие вокзальные часы показывали двадцать минут пятого. Поезд уходил в пять.
Глава VI
УЗЕЛ ЗАТЯГИВАЕТСЯ
Человек в сером пальто сидел в сквере. Было свежо, и он зябко ежился. Опять, как и вчера, показалась девушка. И снова его голос был сух и властен. Волнение нездоровыми пятнами красило ее лицо.
— Вы опоздали, — говорил человек, — уже половина шестого.
Она пыталась что-то сказать, оправдываться. Он оборвал ее грубо:
— Что нового?
— Из крайкома звонили, заказали в Москву два билета.
— И все... А какой поезд?
— Люкс, второй вагон, второе купе, — прошептала девушка и вдруг истерически всхлипнула.
— Я больше не буду, Семен Семенович, я не могу, слышите, не могу. Ведь это же нечестно.
— Поздно догадались, — жестко сказал человек, подымаясь. — Впрочем, я вас освобождаю от этих обязанностей. Я уезжаю. Вот ваши деньги. Прощайте.
Васька Клещ, задыхаясь, бежал переулками. Вдали замирала погоня. Позади остались: скандал на улице, тревожные свистки, бегущие милиционеры, люди, мчавшиеся к месту происшествия, притихшая толпа и женщина в сбившейся на бок шляпе. Она кричала истерически:
— Это он, он его сбил, он на меня чуть не наехал, — и она показывала на огромный темный автомобиль с потухшими фонарями, сиротливо стоявший около. Милиционер открыл дверцу кабины и хотел сказать шоферу «Выходи», но так и остался с открытым ртом. Автомобиль был пуст.
— Кто шофер?— крикнул он в толпу.
Все молчали.
Хотел записать номер, но номера не было.
Тем временем Васька Клещ миновал два забора, проходной двор. Наконец безопасность. Васька остановился, стер пот и, важно размахивая чемоданом, пошел медленно.
— Вот Семен Семенович обрадуется, отвалит теперь сармаку[4], гуляй Васька Клещ.
Свидание было назначено в подвале.
Васька осторожно оглянулся и нырнул в черную дверь. Наощупь пробирался, обходя кучи мусора и кирпичей. В середине подвала была глухая комната без окон. В ней чуть брезжил свет. Васька вошел, на столе стоял фонарь, скупо освещая стол и темную фигуру. Ваське стало почему-то страшно.
— Семен Семенович, — окликнул он, — Семен Семенович.
Фигура оставалась неподвижной.
— Семен Семенович, да это же я, я, Васька Клещ.
Человек за столом словно очнулся от тяжелого сна и, схватив Ваську за руку, спросил:
— Ну как?
Это было настолько неожиданно, что Васька даже вздрогнул.
— Вот он. — С гордостью, осторожно, точно хрупкую драгоценность положил на стол чемодан.
Семен Семенович дрожащими руками потянулся к чемодану.
— Ша, — неожиданно резко пробасил Васька. — Руки прочь от чемодана, Семен Семенович, не куплено — не взято. Деньги вперед и сполна.
— Сколько?
— Как условлено было, пятьсот.
Человек поежился, достал бумажник, вынул аккуратно связанную пачку червонцев и бросил их на стол.
— Здесь пятьсот, можешь не считать.
— Зачем же,— невозмутимо промолвил Васька, — деньги счет любят.
Навалившись на чемодан грудью, мусоля пальцы, он считал долго, с чувством.
— Да скорей ты, — не вытерпел человек в сером пальто.
— Но-но, со счету не сбивай, — огрызнулся Васька.
Кончил, отвалился от чемодана.
— Правильно. Бери.
Человек осторожно взял чемодан, открыл застежки, но крышка не открывалась. Она была на замке.
— О черт, — выругался человек.
— Я его мигом открою, — успокоил Васька. Он достал гвоздь, ковырнул в замке, и тотчас же язычок замка щелкнул и прыгнул вверх. Человек в сером пальто отстранил Ваську и быстро откинул крышку. Крик похожий на стон вырвался из его груди. Чемодан был почти пуст. Кипа старых газет, брюки, пара полустоптанных ботинок, старый пиджак и сломанный надвое тяжелый бронзовый подсвечник. Вот и все, что лежало в нем. Васька Клещ в один момент нырнул во тьму и пошел по улице с твердой решимостью не возвращаться больше в подвал.
Человек в сером пальто сидел неподвижно, подняв воротник. Вдруг он резко встал.
— Ах, я дурак. Так оно и должно было быть. Это был не Драницин. Надо действовать.
Он швырнул в угол чемодан и тщательно забросал его мусором, нахлобучил кепку и зашагал к телеграфу.
Глава VII
СТАНЦИЯ ГРАДОВСК
В эту ночь в вокзал станции Градовск вошли двое военных в черных кожаных пальто. Носильщик нес следом два желтых чемодана.
— Николай, ты подожди, а я пройду к начальству, — проговорил высокий военный в очках. Когда он распахнул пальто, все увидели орден Красного Знамени на груди.
— Иди, — ответил второй, крепкий коротыш, доставая из портсигара толстую папиросу, — только поскорей.
Около кассы вилась очередь. Женщины в шляпах, едущие на курорт, солидные хозяйственники с портфелями, набитыми контрольными цифрами. Желчный кооператор, шестой день безрезультатно отправляющий свою семью в Москву. Окошечко было закрыто, и публика с нетерпением поглядывала на часы. Первая заметила двух военных Зиночка Телянина, жена старшего помощника второго заместителя заведывающего Окрзу.
— Видите, два внеочередных, — шепнула она соседке. — Шансы падают.
— Да уж будьте уверены, — раздраженно буркнул хозяйственник. — Эти иначе как в люксе — никуда.
Высокий подошел к двери с табличкой: «Начальник станции». Стукнул.
Из-за двери раздраженно прокричали:
— Нельзя.
Дернул дверь. Закрыто.
— Не пускают, — прошептала Зиночка. Но военный стукнул еще энергичней.
Звякнул замок. Дверь распахнулась.
— Я вам русс... — начал было полнокровный мужчина в путейской фуражке.
— Проходите, — устало оборвал он недоконченную фразу, увидев военного. — Не поверите — никакого покоя нет. На три свободных места тридцать три пассажира. И все грозят, ругают, жалуются. Да вы садитесь, — и начальник станции показал на стул.
— Вчера, знаете, до драки дошло. Жена заведующего Окрздравом с женой заместителя Окрвнуторга из-за билетов дебош устроили. Стыд, срам. Кричат «мне», «мне». А в результате обе поезд пропустили.
— А я ведь тоже по этому же делу. Срочно нужно выехать в Москву.
— Броня есть? — вздохнул начальник.
— А вот удостоверение и телеграфный вызов.
— Сколько билетов?
— Два и, заметьте, вне всякой очереди. Вот вызов из Реввоенсовета.
— Тьфу, — вздохнул начальник станции. — У меня, понимаете, на этот «люкс восемьдесят два» все внеочередные. Ну да ладно, вас устрою.
— Мне бы желательно второй вагон.
— Этого не обещаю. Зайдите через полчаса. Поезд ожидается через сорок минут.
— Хорошо.
Пока шел этот разговор, в очереди царило невероятное оживление.
— Нет, я понимаю — на почтовый, на экспресс вне очереди, но почему на люкс, ведь это же невозможно, — кипятилась Зиночка. — Я всегда говорю своему Сергею, что транспорт работает ужасно.
— Пожалуй, не уедем, — испуганно вскинула глаза соседка и вторично уронила сумочку.
— А вы думаете — уедете, — желчно проскрипел кооператор. — Шиш на постном масле. Много захотели, с одного раза сесть. Я, знаете, шестые сутки дежурю. Спать разучился. Контрольные цифры с квартальными отчетами путаю. А вы — уе-е-дем.