Читать интересную книгу Несчастная - Иван Тургенев

- Послушайте-ка, Александр Давыдыч,- промолвил он,- скажите, пожалуйста, за что вы меня презираете?

- Как так? - не сразу нашелся ответить мой приятель.

- Да так же... Я очень хорошо чувствую и знаю, что вы меня презираете, и этот господин (он указал на меня пальцем) тоже, туда же! И хоть бы вы сами очень уже высокою нравственностью отличались, а то такой же грешник, как мы все. Еще хуже. В тихом омуте... пословицу знаете?

Фустов покраснел.

- Что вы хотите этим сказать? - спросил он.

- А то, что я еще не ослеп и отлично вижу все, что у меня перед носом делается: шуры-то-муры ваши с сестрицей моей я вижу... И ничего я против этого не имею, потому: во-первых, не в моих правилах, а во-вторых, моя сестрица, Сусанна Ивановна, сама через все тяжкие прошла... Только меня-то за что же презирать?

- Вы сами не понимаете, что вы такое лепечете! Вы пьяны,- проговорил Фустов, доставая пальто со стены.- Обыграл, наверное, какого-то дурака и врет теперь черт знает что!

Виктор продолжал лежать на диване и только заболтал ногами, перевешенными через ручку.

- Обыграл! Зачем же вы вино пили? Оно ведь на выигрышные деньги куплено. А врать мне нечего. Не я виноват, что Сусанна Ивановна в своей прошедшей жизни...

- Молчите! - закричал на него Фустов.- Молчите... или...

- Или что?

- Вы узнаете что. Петр, пойдем.

- Ага! - продолжал Виктор,- великодушный рыцарь наш в бегство обращается. Видно, не хочется правду-то узнать! Видно, колется она, правда-то!

- Да пойдем же, Петр,- повторил Фустов, окончательно потерявший обычное свое хладнокровие и самообладание.- Оставим этого дрянного мальчишку!

- Этот мальчишка не боится вас, слышите,- закричал нам вслед Виктор,презирает вас этот мальчишка, пре-зи-рает! Слышите!

Фустов так проворно шел по улице, что я с трудом поспевал за ним. Вдруг он остановился и круто повернул назад.

- Куда ты? - спросил я.

- Да надо узнать, что этот глупец... Он, пожалуй, спьяна, бог знает что... Только ты не иди за мной... мы завтра увидимся. Прощай!

И, торопливо пожав мою руку, Фустов направился к гостинице Я р.

На другой день мне не удалось увидеть Фустова, а наследующий за тем день я, зайдя к нему на квартиру, узнал, что он выехал к своему дяде в подмосковную. Я полюбопытствовал, не оставил ли он записки на мое имя, но никакой записки не оказалось. Тогда я спросил лакея, не знает ли он, сколько времени Александр Давыдыч останется в деревне. "Недели с две, а то побольше, так полагать надо",-отвечал лакей. Я на всякий случай взял точный адрес Фустова и в раздумье побрел домой. Эта неожиданная отлучка из Москвы, зимой, окончательно повергла меня в недоумение. Моя добрая тетушка заметила мне за обедом, что я все ожидаю чего-то и гляжу на пирог с капустой, как будто в первый раз отроду его вижу. "Pierre, vous n'etes pas amoureux?" ' воскликнула она наконец, предварительно удалив своих компаньонок. Но я успокоил ее: нет, я не был влюблен. XVI

Прошло дня три. Меня подмывало пойти к Ратчам; мне сдавалось, что в их доме я должен был найти разгадку всего, что меня занимало, что я понять не мог... Но мне пришлось бы опять встретиться с ветераном... Эта мысль меня удерживала. Вот в один ненастный вечер - на дворе злилась и выла февральская вьюга, сухой снег по временам стучал в окна, как брошенный сильною рукою крупный песок,- я сидел в моей комнатке и пытался читать книгу. Мой слуга вошел и не без некоторой таинственности доложил, что какая-то дама желает меня видеть. Я удивился... дамы меня не посещали, особенно в такую позднюю пору; однако велел просить. Дверь отворилась, и быстрыми шагами вошла женщина, вся закутанная в легкий летний плащ и желтую шаль. Порывистым движением сбросила она с себя эту шаль и этот плащ, занесенный снегом, и я увидел пред собой Сусанну. Я до того изумился, что слова не промолвил, а она приблизилась к окну и, прислонившись к стене плечом, осталась неподвижною;

только грудь судорожно поднималась и глаза блуждали, и с легким оханьем вырывалось дыхание из помертвелых губ. Я понял, что не простая беда привела ее ко мне; я понял, несмотря на свое легкомыслие и молодость, что в этот миг предо мной завершалась судьба целой жизни - горькая и тяжелая судьба.

- Сусанна Ивановна,- начал я,- каким образом...

1 Пьер, вы не влюблены? (франц.)

Она внезапно схватила мою руку своими застывшими пальцами, но голос изменил ей. Она вздохнула прерывисто и потупилась. Тяжелые космы черных волос упали ей на лицо... Снежная пыль еще не сошла с них.

- Пожалуйста, успокойтесь, сядьте,- заговорил я опять,- вот тут, на диване. Что такое случилось? Сядьте, прошу вас.

- Нет,- промолвила она чуть слышно и опустилась на подоконник.-Мне здесь хорошо... Оставьте... Вы не могли ожидать... но если б вы знали... если б я могла... если б...

Она хотела переломить себя, но с потрясающею силой хлынули из глаз ее слезы - и рыдания, поспешные, жадные рыдания огласили комнату. Сердце во мне перевернулось... Я потерялся. Я видел Сусанну всего два раза; я догадывался, что нелегко ей было жить на свете, но я считал ее за девушку гордую, с твердым характером, и вдруг эти неудержимые, отчаянные слезы... Господи! Да так плачут только перед смертью!

Я стоял сам, как к смерти приговоренный.

- Извините меня,- промолвила она наконец несколько раз, почти со злобой, утирая один глаз за другим.-Это сейчас пройдет. Я к вам пришла...Она еще всхлипывала, но уже без слез.- Я пришла... Вы ведь знаете, Александр Давыдыч уехал?

Одним этим вопросом Сусанна во всем призналась и при этом так на меня взглянула, точно желала сказать: "Ведь ты поймешь, ты пощадишь, не правда ли?" Несчастная! Стало быть, ей уже не оставалось другого исхода!

Я не знал, что ей ответить...

- Он уехал, он уехал... он поверил!-говорила между тем Сусанна.-Он не захотел даже спросить меня; он подумал, что я не скажу ему всей правды; он мог это подумать обо мне! Как будто я когда-нибудь его обманывала!

Она закусила нижнюю губу и, слегка нагнувшись, начала царапать ногтем ледяные узоры, наросшие на стекле. Я поспешно вышел в другую комнату и, услав моего слугу, немедленно вернулся и зажег другую свечку. Я хорошенько не знал, зачем я все это делал... очень уж я был смущен.

Сусанна по-прежнему сидела на подоконнике, и я тут только заметил, как легко она была одета: серое платьице с белыми пуговицами и широкий кожаный пояс, вот и все. Я приблизился к ней, но она не обратила на меня внимания.

- Он поверил... он поверил,- шептала она, тихонько покачиваясь из стороны в сторону.-Он не поколебался, он нанес этот последний... последний удар! -Она вдруг повернулась ко мне.- Вы знаете его адрес?

- Да, Сусанна Ивановна... я узнал от его людей... у него в доме. Он мне сам ничего не сказал о своем намерении, я его два дня не видал, пошел осведомиться, а он уже уехал из Москвы.

- Вы знаете его адрес? - повторила она.- Ну, так напишите ему, что он убил меня. Вы хороший человек, я знаю. С вами он не

говорил обо мне, наверное, а со мной он говорил о вас. Напишите... ах, напишите ему, чтоб он поскорее вернулся, если он хочет еще застать меня в живых!.. Да нет! Он меня уже не застанет.

Голос Сусанны утихал с каждым словом, и вся она утихала. Но мне это спокойствие казалось еще страшнее, чем те недавние рыдания.

- Он поверил ему...-сказала она еще раз и оперлась подбородком на сложенные руки.

Внезапный порыв ветра с резким свистом и стуком снега ударил в окно, холодная струя пробежала по комнате... Пламя свечей пошатнулось... Сусанна вздрогнула.

Я снова попросил ее сесть на диван.

- Нет, нет, оставьте,- отвечала она,- мне здесь хорошо. Пожалуйста.Она прижалась к промерзлому стеклу, точно она нашла себе гнездышко в углублении окна.- Пожалуйста.

- Но вы дрожите, вы озябли,- воскликнул я.- Посмотрите, ваши ботинки промокли.

-Оставьте... пожалуйста...-прошептала она и закрыла глаза.

Страх нашел на меня.

- Сусанна Ивановна! - чуть не вскрикнул я,- придите в себя, прошу вас! Что с вами? К чему такое отчаяние! Вы увидите, все разъяснится, какое-нибудь недоразумение... неожиданный случай... Вы увидите, он скоро возвратится. Я ему дам знать, я сегодня же ему напишу... Но я не повторю ему ваших слов... Как можно!

- Он меня не застанет,- промолвила Сусанна все тем же тихим голосом.Неужели бы я пришла сюда, к вам, к незнакомому человеку, если бы не знала, что не останусь жива? Ах, все мое последнее унесено безвозвратно! Вот мне и не хотелось умереть так, в одиночку, в молчанку, не сказав никому: "Я все потеряла... и я умираю... Посмотрите!"

Она снова ушла в свое холодное гнездышко... Не забуду я вовек этой головы, этих неподвижных глаз с их глубоким и погасшим взором, этих темных рассыпанных волос на бледном стекле окна, самого этого серенького тесного платья, под каждой складкой которого еще билась такая молодая, горячая жизнь!

Я невольно всплеснул руками.

- Вам... вам умереть, Сусанна Ивановна! Вам только жить... Вам жить должно!