— Я и без того всю жизнь живу в страхе. Теперь мне ещё и от убийц бегать?
— Я слышал, были случаи, когда контракты разрывали. Жертва убивала заказчика раньше, чем до неё добирались Тёмные братья, и тогда им приходилось брать её в свои ряды. Не знаю, насколько это правда, но… — Лэйнерил презрительно фыркнула, и Габриэль продолжил: — Ты ведь всё равно убьёшь его. И в “Фарегиле” говорила об этом, и сейчас предлагала. Так что имеет смысл попробовать.
Она напомнила:
— Тебя ведь не должно это волновать.
Габриэль закончил с перевязкой, убрал со лба растрепавшиеся волосы, оставив на лице кровавый след, и устало сел рядом.
— Лэй… Что со мной происходит? Что я такое? — Данмерка озадаченно на него посмотрела, и Рэл уточнил, кивая на зомби: — Я — как они?
У неё хватило сил на снисходительную улыбку.
— Нет. Ты куда большее. Ты остался самим собой, но ты жив не благодаря чуду. Ты жив благодаря душе, согласившейся на это.
— Я не понимаю.
— Не думаю, что мне удастся грамотно всё объяснить, — созналась эльфийка. — Раньше я никогда с таким не сталкивалась и знаю лишь в теории об этом обряде. Это очень тонкая, хрупкая некромантия, и шанс, что обряд пройдёт успешно — один на несколько миллиардов. Я поднимаю мёртвых. Они ходят, издают звуки, способны даже выполнять команды. Но они не люди. В твоём случае, поднявшийся остался человеком.
— Так я… мёртв?
— Ты жив! — упрямо сказала она. — Это и есть тот случай, когда человека возвращают к жизни и он — это он! Большинство считает это невозможным.
— Так я всё-таки был мёртв?
— Не знаю. Может и был, но недолго. Иначе вряд ли бы удалось. Впрочем… не знаю.
— Но как? О какой чужой душе ты говоришь? Это… — он невольно посмотрел на осколки камня душ, — была она?
Лэй закивала:
— Она. Нельзя вытащить душу из живого человека. А это не твоя душа. Её можно. Хотя и в случае с собственной душой всякое бывало…
— Чья это душа? Почему она… во мне?
— Ты слышал о Каирне? — Рэл помотал головой. — Это область, куда попадают души, которым нет места ни в Этериусе, ни в Обливионе. Пленённые души людей, не использованные для магии, но уже свободные от Нирна. Души, у которых нет целей, но которые ещё есть и помнят себя. Живым нельзя спускаться в Каирн. Однако некоторые маги убеждены, что такое возможно. И для обряда нужно именно это: маг должен попасть в Каирн и отыскать душу, которая согласится стать энергией. После эта душа перестаёт быть душой какого-то человека, она становится лишь инструментом.
Габриэль ничего не ответил, пытаясь обдумать услышанное. Лэй его не торопила. Наверное, поняла, что непросто оказаться участником редчайшего магического ритуала и вообще ничего об этом не знать. Нужно время, чтобы принять этот факт.
— То есть мне попался именно тот чародей, который практикует общение с потерянными душами в этом Каирне, и именно такая душа, которая почему-то решила мне помочь?
— Это и потрясающе. Душа пожертвовала собой ради тебя, а души те ещё упрямцы, они никогда на такое не пойдут. Так что ты и впрямь везучий.
— Можно как-то узнать, кто это?
— К сожалению, нет. Это уже никто. Просто магическая энергия. — И, не дав ему времени расстроиться, она восхитилась: — Но это ещё не всё! Мало какой опытный чародей способен удержать в себе две души. Потому обряд и считают невозможным — уж слишком много совпадений должно случиться. А у тебя вот случилось. Я потому и спросила, кто ты. Только оказалось, что ты вообще ничего в этом не смыслишь.
Габриэль ответил ей то, во что сам до конца не верил:
— Моя мать была сильным мистиком.
— А тебе толком ничего объяснить не удосужилась. Как знакомо. — Лэйнерил усмехнулась. — Видишь, мы с тобой очень похожи.
— У тебя, случаем, не завалялось какое-нибудь данмерское сердце?
Лэйнерил удивлённо посмотрела в ответ.
— Какая странная просьба.
— Заказчик потребовал вырезать твоё сердце и доставить по адресу.
— Урод. Решил проверить. — Данмерка решительно попыталась встать, но пробитая нога её не слушалась. Габриэль успел поймать Лэй, прежде чем она упала. Она зло на него посмотрела. — И ты тоже урод. Я тебя калекой не делала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Эти слова почему-то заставили Габриэля улыбнуться.
— Заживёт. А я и так калека.
Она проигнорировала это и, хромая, пошла в свою лабораторию. Габриэль не отпускал её.
— Он обязательно проверит, моё ли это сердце, — говорила она уже самой себе, — но он понятия не имеет, чего я достигла в своём искусстве за все эти годы. Создать такую подделку — легче простого.
Лэйнерил взяла со стола широкий нож, приблизилась к одной из клетей и, отворив замок, неожиданно сильным движением вытащила в зал тело мёртвой тёмной эльфийки. Никаких признаков насильственной смерти Рэл не видел.
Нож привычным движением разрезал грудную клетку, и Лэйнерил цепкими пальцами вытащила сердце. Габриэль не стал наблюдать за тем, что она с ним делала. Он прислонился к прутьям клетки, посмотрел на безвольно лежащую у ног женщину и спросил:
— Как она умерла?
— От яда, — не оборачиваясь отозвалась некромантка. — Сама себя убила.
— И ты в это веришь?
Она ответила его же словами:
— Меня не должно это волновать.
Лэйнерил возилась с сердцем достаточно долго, и у Габриэля появилось время осмыслить всё то, что он узнал. Много оставалось непонятным.
— Лэй, — позвал он вскоре, — ты сказала, что эта душа перестала быть человеческой душой. Тогда как ты смогла её пленить своим заклинанием?
На этот вопрос она была рада ответить:
— Душа перестала носить облик того человека, которому принадлежала, если тебе так понятней. Теперь это всего лишь сгусток энергии чёрной души, его можно использовать для магии, можно пленить в камень. Это по-прежнему чёрная душа, но ей уже нигде нет места. Я могла бы вытянуть её из тебя и использовать для зачарования, например, оружия. Тогда эта душа навсегда исчезнет.
— Но почему она ко мне вернулась, когда твой камень разбился?
— А куда ей ещё возвращаться? В обычном случае такие души как раз попадают в Каирн. А этой туда путь заказан. Она теперь навсегда твоя.
Габриэль думал о том, кто из уже умерших мог пожертвовать собой ради него. Если такие люди и были, то их души точно никто не пленял в магические кристаллы. Рэл сомневался, что в Каирне Душ у него были знакомые.
При первой возможности, он расскажет обо всём Дафне. Наверное, она тоже догадалась, как именно Рэл вернулся с того света. И тоже не поверила.
— Так ты не знаешь, кто был тем чародеем, который тебя спас? — вдруг поинтересовалась Лэйнерил.
— Какой-то лесной эльф-отшельник. Его хижина стояла в устье Сирид на южном берегу, но большего я не знаю. Я даже не видел его.
— Пожалуй, мне стоит попробовать его разыскать. — Данмерка развернулась и передала Габриэлю закрытую шкатулку. — Вот. Доставишь по адресу. Он даже не почувствует подвоха.
Рэл кивнул, принимая шкатулку из её рук. Некромантка догадалась, о чём он думает.
— Ты ведь здорово рискуешь, идя на это, да? Ты должен был убить меня, а не вступать со мной в сговор.
— Не знаю. Возможно.
— Кстати! — Она взяла в ладонь его амулет, спасающий от заклинаний, и посоветовала: — Выбрось эту безделушку. Она тебя и от дурного глаза не убережёт.
И Лэй вынула из-под туники свой амулет — крупный рубин в золотом обрамлении — и надела ему на шею.
— Вот, — просто прокомментировала она, — это будет намного лучше.
— Я не могу принять такой подарок. Он, должно быть, важен для тебя.
Лэйнерил пренебрежительно фыркнула:
— Я стащила его сто лет назад у одного гильдейца, повадившегося приходить исследовать Анитвилль. Так что забирай.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Габриэль.
— Что ж… ты угостил меня пивом — я вытащила тебя из ловушки; я похитила твою чужую душу — ты проткнул мне ногу; ты согласился пойти против правил и сфальсифицировать мою смерть — я подарила тебе качественный защитный амулет. Мы в расчёте?