и одна наружу, а окна расположены высоко в стене.
Декурион вспомнил об устройстве комнаты и кивнул. — Это должно сработать. Соберите всех и забаррикадируйте внешнюю стену. Я буду придерживать входную дверь, и мы отступим, если она начнет поддаваться, или мы услышим, как они входят через другое место.
Она кивнула. — Удачи.
— Нам она понадобится, моя госпожа.
Клавдия отвернулась, чтобы выкрикнуть инструкции домашним рабам, и они поспешили по коридору на кухню, ужас запечатлелся в их лицах. Она проверила комнаты на первом этаже, чтобы убедиться, что они чисты от врага, а затем поспешила за ними, миновав атриум, где она увидела широкие спины германцев, стоявших недалеко от главной двери. Воздух уже был наполнен ударами топоров, рубящих бревна, и первые щепки уже летели внутрь, пока она продолжала бежать по коридору.
— Спокойно, мальчики! — спокойно крикнул декурион, крепче сжимая свой меч. Его щит и доспехи все еще были в его комнате, но у него не было времени забрать их. Он оглянулся и увидел, что он и его люди остались одни. Мимо его головы пролетело еще несколько щепок, а затем раздался сокрушительный грохот, и двери разлетелись на куски, обнаружив нескольких нападавших, державших конское корыто, которое они использовали как таран.
— Убрать их! — закричал декурион и бросился на врага, который уронил корыто и потянулся было за своим оружием. Он вонзил свой меч в лицо ближайшего налетчика, пробив зубы и разорвав верхнюю часть горла и позвоночник. Мужчина издал гортанный крик и отшатнулся, когда декурион вырвал свой клинок и ударил следующего человека по руке. Германцы врезались в нападавших у входа, используя свою массу, чтобы отбросить противников щитами и рубя их мечами и топорами, сразив нескольких разбойников буквально за несколько ударов сердца. Декурион почувствовал жгучую боль в левой руке, когда копье разорвало его бицепс и пришпилило его неглубоко к груди. Он замахнулся мечом на нападающего и пронзил запястье человека, и давление копья на его ребра ослабло.
— Держать строй! — крикнул он своим людям. — Защищать вход!
Он отступил через разрушенную дверь и вложил меч в ножны, прежде чем схватить древко копья. Стиснув зубы, он вытащил острие из груди, вытащил сквозь руку и отбросил в сторону, кровь активно запульсировала из раны. Он взял полоску ткани, которую использовал в качестве повязки, и плотно перевязал ею рану, прежде чем завязать ее зубами, затем снова обнажил меч. Он видел, что германцев к тому времени оттеснили. Только пятеро остались стоять на ногах, а тело одного из их товарищей лежало на двух его противниках, череп его раскололся под ударом меча. За пределами ограды находилось еще не менее пятидесяти нападавших, большинство из которых бежали, чтобы присоединиться к борьбе за вход на виллу. Все шансы были против германцев, и декурион знал, что они должны отступить на кухню, где у них был последний оплот сдержать врага.
— Отступать! Возвращаемся на кухню!
Он попятился в коридор, когда его люди нанесли последнюю серию ударов, сопровождавшихся глубоким ревом, чтобы на мгновение побудить врага отпрянуть. Затем они повернулись и побежали вслед за декурионом по коридору к кухонной двери. Он увидел Клавдию в проеме, отчаянно подзывая их. Позади них нападавшие прорвались через вход и погнались за ними, сопровождаемые звуками хриплого дыхания и топотом босых ног и скрежетом по плитам. Клавдия нырнула в сторону, когда декурион первым пронесся в дверях, мгновенно свернув в сторону, чтобы оставшиеся германцы, прорвавшиеся также внутрь, смогли развернуться, чтобы защищать дверной проем. Нападавшие бросились за ними, отставая шагов на десять. Один из германцев схватился за дверь и захлопнул ее, упираясь всем своим весом в крепкие бревна, когда Клавдия вставила ключ в замок и повернула его. Дверь задрожала от ударов противника, который обступил ее и колотил что есть мочи с обратной стороны.
— Приставьте этот стол к двери! — рявкнул декурион, указывая на него мечом. Вскоре германцы поставили громоздкий кухонный стол на торец и прижали его к двери. За ним последовала скамья, чтобы вклиниться в стол в качестве упора, прежде чем декурион убедился, что вход надежно перекрыт для атакующих, рубящих его с другой стороны.
Он огляделся. Кухня была метров двадцать в длину и шесть в ширину. Потолок был высоким и поднимался вверх конусом, откуда дым от печей и сковородок в центре комнаты мог выходить наружу. Три окна, высокие и закрытые железными решетками, выходили в сад и давали свет днем. Небольшие жаровни, прикрепленные к стенам, обеспечивали ночное освещение. В дальнем конце была дверь, ведущая в сад. Она была закрыта и забаррикадирована другим столом, к которому были прислонены тяжелые амфоры с зерном, чтобы удерживать его на месте. Помимо его выживших людей и Клавдии, было еще около сорока домашних рабов и слуги, некоторые из которых были ранены, и все смотрели на него ища спасения.
Он откашлялся и сплюнул в сторону. — Сейчас мы здесь в безопасности, — крикнул он достаточно громко, чтобы все могли услышать его слова сквозь грохот стука в двери.
Это было ложью. Злоумышленникам не потребуется много времени, чтобы понять, что корыто, которым они пробили вход на виллу, можно легко использовать и против кухонной двери. Декурион увидел мешки с зерном и мукой, стоящие вдоль стены под окнами, и вложил свой меч в ножны, прежде чем указать на них.
— Принесите их сюда и сложите к столу как можно плотнее. Поторопитесь!
Резкость его тона вывела рабов из ступора, и они принялись за работу, складывая мешки к столу и на скамью, заглушая звук ударов по двери. Мгновение спустя другая дверь задрожала, когда противник подошел к ней, но непосредственной опасности, что они взломают и эту, не было, и на мгновение декурион осмелился надеяться, что они все же смогут выбраться из опасной ситуации живыми.
Внезапно удары по двери, ведущей в коридор, прекратились, и вскоре то же самое произошло и с дверью в сад. Люди, сгрудившиеся на кухне, вопросительно переглянулись.
— Почему они остановились? — спросила Клавдия.
Декурион покачал головой. — Я не знаю.
— Возможно они потеряли интерес к нам. Может, им нужна вся добыча, которую они могут утащить с виллы.
Оба на мгновение напрягли уши, а затем услышали приказы со стороны сада.
— Помоги мне с тем столом вон там, — приказал декурион одному из своих людей, и они перетащили последний из неиспользуемых столов к щели, образовавшейся после того, как были убраны мешки. Пространство было под средним окном, и декурион взобрался на него, чтобы убедиться, что он все еще находится в сантиметрах тридцати ниже