Читать интересную книгу Снежный путь - Роман Ваалгин

летающих платформ не опасаться — они не проходят дважды над одним и тем же местом. И пехота сюда не пойдёт. Формально здесь уничтожено всё, что могло быть уничтожено огнём, а значит любая форма биологической жизни.

И точно — скоро всё окончательно затихло. Где-то вдали ещё грохотали отдельные залпы, но ему удалось избежать поисковых бригад смерти. Теперь требовалось не помереть от ран и голода и найти своих. Только где? Начать стоит, пожалуй, с того места, где находился центральный корпус их армии. Если там кто-нибудь выжил.

Он провёл на болотах весь день до темноты, а с наступлением сумерек осторожно выбрался из леса, тщательно осмотрелся и пополз в ту сторону, где зашло солнце.

Через две недели перебитая нога зажила ровно настолько, чтобы он смог передвигаться, осторожно ступая на искалеченную ногу, опираясь на вырубленный из ствола молодого дерева импровизированный костыль. Было тоже тяжело, но всё легче, чем ползти. Кости вроде начали срастаться, но он, даже не будучи медиком, понял, что срастаются они неправильно. Скорей всего, всю оставшуюся жизнь ему придётся хромать. Даже если ногу заново сломают в месте перелома и совместят кости должным образом.

Идти было очень тяжело ещё и потому, что передвигался он только ночами, а днём прятался. Бессчётное количество раз он падал, заходясь от боли в беззвучном крике, плотно сжимая челюсти так, что казалось потрескаются роговые пластины во рту. А питаться приходилось тем, что подвёрнётся под руку — корой с деревьев, травой, кореньями и ягодами. Это тоже сил не добавляло. Его живот ввалился, а лицо заострилось настолько, что в редких озёрцах он видел пародию на себя самого — обтянутый кожей скелет.

Униформа тоже вся истрепалась, пока он вынужден был ползать и изорвалась. Сквозь её прорехи просвечивало измученное голодом и лишениями тело с плохо заживающими ранами. Слава богам, что раны не загноились, несмотря на то, что единственное, чем он смог их перевязать, — это широкие и длинные листья равнинной травы.

К месту, где располагался центральный корпус, он вышел на исходе четвёртой недели. Дождавшись утра, чтобы иметь возможность осмотреться, он поднялся на последний перед лагерем холм и… увидел следы жестокого сражения. Военный городок, где стояли войска, перестал существовать полностью. Только кое-где из обугленной земли торчали невысокие остатки того, что раньше было укреплёнными стенами. Он ожидал этого, но до последнего момента заставлял себя верить в обратное, поскольку иначе просто не дошёл бы. Теперь верить оставалось не во что. Их армия уничтожена. Полностью. И о том, что она когда-то существовала, напоминали только обломки боевой техники, на которых среди сажи и окалины кое-где сохранились видовые символы Атаров. А противник уже наверняка ускоренным маршем продвигался вглубь страны. И некому больше его остановить.

Он сел на землю и бессильные слёзы полились из его глаз. Всё. Всё кончено. Нет больше армии, нет больше Атаров. Идти куда-либо ещё не имеет никакого смысла. И если сейчас здесь появится поисковая группа, он даже не пошевелится. Пусть его пристрелят. Какая теперь разница. Жить больше не для чего.

Но поисковая группа так и не появилась. Противник уже давно зачистил территорию и продвигался дальше. И он так и просидел на холме до поздней ночи. А когда неподалёку завыл Равнинный Падальщик, он вздрогнул и вышел из оцепенения. Он умрёт, да. Это неизбежно. Возможно очень скоро. Но перед смертью он постарается, покуда жив, отправить к предкам как можно больше врагов, чего бы это ему не стоило.

Он тяжело поднялся, опёрся на костыль и заковылял дальше — туда, где предположительно находился противник. Он решил продать свою жизнь как можно дороже.

Ещё через неделю он смог ходить без костыля. Раны начали заживать и он почувствовал себя много лучше. А ещё через какое-то время он смог даже немного пробежать. Теперь он мог хотя бы охотиться время от времени. С помощью всё того же серийного армейского ножа, найденного на поле отгремевшего боя, с помощью которого он выточил в своё время и ненужное уже подобие на костыль, он сделал себе лук. Не очень удачный, но на мелкую живность должно было хватить. И на следующий день, пристрелявшись, он добыл свой первый охотничий трофей. И чем дальше, тем лучше у него получалось. Скоро он почти полностью перешёл на мясную диету, усиленно восстанавливая силы. И чего ему теперь не хватало, так это одежды.

Но только по привычке. Какого-либо дискомфорта от почти полного её отсутствия он не испытывал — его тело покрылось густой шерстью с хорошим, тёплым подшёрстком, и он понял — почему их дикие предки не носили одежды. Даже те, кто забирался в отдалённые северные районы. Их раса имела очень хорошие адаптивные способности. И он в который раз убедился, что Атары — действительно высшие существа — цари живого мира. Но неужели Скабы — их враги — отличающиеся только цветом шерсти и формой ушей, более совершенны?

Мысль об этом не укладывалась в голове, но реальность говорила именно за это. Победили именно Скабы, а не они — Атары. Но это он ещё посмотрит. Он ещё покажет им. Пусть не все, но некоторые из них точно пожалеют, что пришли в их земли.

Он уже потерял счёт времени к тому моменту, когда впервые наткнулся на небольшой отряд врага, неторопливо бредущий по просёлочной дороге через лес, в котором он прятался последнее время. Видимо, Скабы решили, что с Атарами покончено и приступили непосредственно к оккупации завоёванных территорий. Глядя на их беспечный, беззаботный вид, слыша их смех и громкие разговоры, он испытал приступ острой ярости, но сдержался, прекрасно понимая, что идти с луком на противника, вооружённого импульсным оружием — верная смерть. Поэтому он неслышной и невидимой тенью двинулся за ними, и они очень скоро вывели его к расположенному на большой лесной поляне палаточному лагерю, окружённому по периметру боевой техникой. Жерла пушек зловеще смотрели в лес, всем своим видом обещая уничтожить любого, кто дерзнёт оттуда появиться.

Нечего было даже и думать, чтобы попытаться проникнуть в лагерь при свете дня, поэтому он залёг неподалёку и стал ждать ночной темноты.

До того, как наступила ночь, он успел выяснить расположение часовых и маршруты патрулирования, а также то, что часовые стоят больше для порядка — Скабы не опасались нападения. По своим естественным нуждам солдаты бегали прямо в лес, захватив с собой оружие, но по одному. Они уже ничего не боялись. И это очень на руку.

Когда пришла темнота, в