выведен из-за того, что мы потеряли при Петре свою миссию, а
«назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите… Ибо что делала Россия во все эти два века в своей политике, как не служила Европе, может быть, гораздо более, чем себе самой?.. О, народы Европы и не знают, как они нам дороги! И впоследствии, я верю в это, мы, то есть, конечно, не мы, а будущие грядущие русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет именно значить: стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и всесоединяющей, вместить в нее с братской любовию всех наших братьев, а в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону!»
Последняя пророческая речь Достоевского предсказывает, чем может закончиться раскол общества: «довольно лишь «избранных», довольно лишь десятой доли забеспокоившихся, чтоб и остальному огромному большинству не видать чрез них покоя». Речь эта стала его завещанием, она вызвала восторг, подобного которому не было в истории русской литературы. На следующую зиму писатель серьезно заболел и в январе 1881 года умер.
Через неполных два месяца кучка «избранных» народовольцев убила царя – Россия шла к предсказанной Достоевским катастрофе.
Но перед ней она совершает последний великий улов в своей христианской миссии.
Последний миссионерский бум
Последние русские дореволюционные апостолы – монахи, священники, епископы и митрополиты – идут на Восток. Еще не крещены в полной мере Сибирь, Дальний Восток, новые русские территории, где еще сильно язычество. Они идут и дальше, стремительно перехлестывая за территориальные границы России.
Огромная Алтайская миссия создана была порывом одного очень активного священника, архимандрита Макария (Глухарева), слабого здоровьем, но горячей веры. В тридцать с небольшим именно по болезни его уволили с поста ректора Костромской семинарии и отправили в Киево-Печерскую лавру – потихоньку жить монашеским молитвенным подвигом.
Но, видимо, темперамент Макария искал чего-то иного: он побывал в разных святых обителях России, много трудился над переводами на русский язык Библии и книг святых отцов, гостил у старца Серафима Саровского, который предсказал ему тяжелый жизненный крест. И Макарий отправился в Сибирь, а потом и на Алтай – проповедовать Христа закоренелым идолопоклонникам среди туземцев. Остановившись в селении Улале (нынешний Горно-Алтайск), он вместе с семинаристами, взятыми им в помощники, объезжал селение за селением, ставил и освящал церкви, проповедовал.
Миссия не старалась брать количеством – крестили здесь только тех, кто был уверен в своем решении, долго учили основам веры, преподавали кочевникам русский язык, лечили их, прививали бытовые навыки, пригодные для оседлости. Для местных жителей русские подвижники организовывали больницы и школы. Макарий сам составил азбуку и словарь алтайского наречия, чтобы перевести на него молитвы.
За 13 лет в христианство обратились всего 675 человек, но зато они потом не изменили своей вере. Это вдумчивый и искренний «улов».
В истории Алтайской миссии есть один удивительный эпизод, который показывает, как Бог приходит ко всем, кто хоть чуть-чуть ищет истину. Один местный житель во время рыбалки у озера увидел, как по воде идет Белая Хозяйка Алтая – удивительная светящаяся женщина. И она сказала ему немедленно бросить свою лодку и отправиться туда, где будет некий Макарий, выслушать его и сделать, что он скажет. Пришел он к Макарию и говорит: «Меня к тебе хозяйка Алтая послала, и Она сказала, что ты мне об истине расскажешь»[66]. Когда человек этот крестился, то снова увидел Хозяйку – ее изображение (Богородицу) возле Царских врат.
В 2000 году Макарий был прославлен как святой Макарий Алтайский в лике преподобных «за праведное житие, равноапостольные труды по переводу Священного Писания на алтайский язык и распространение на Алтае веры Христовой».
В 1880 году от Алтайской миссии отделена была самостоятельная Киргизская миссия с центром в Семипалатинске.
В Енисейской епархии с успехом проповедовала христианскую веру язычникам-хакасам Минусинская миссия. На севере Сибири в Тобольской епархии подвизались священники из Обдорской, Кондинской, Сургутской и Туруханской миссий. В Туркестане была устроена Семиреченская миссия в городе Верном (ныне Алма-Ата). Для бурят действовала Забайкальская миссия. Это особый мир, где огромная русская Церковь говорит на особом – не всегда даже русском – языке, но остается церковью Христа.
Рядышком действует и Православная духовная миссия в Пекине. По трактату 1858 года китайское правительство предоставило ей полную свободу действий и обязалось не преследовать своих подданных за принятие христианства, что позволило русским миссионерам проповедовать среди китайцев с большим, чем прежде, успехом.
Наверное, самая непростая миссия этого века предстояла русским в Японии.
Японская миссия. Святой равноапостольный Николай Японский
Святитель Николай Японский канонизирован как равноапостольный за труднопостижимый миссионерский подвиг – он принес христианство в целую страну! И очень сложную страну.
За почти полвека миссии он обратил в православие около 40 тысяч японцев, открыл Японии русскую культуру – это с него начались там переводы Толстого, Достоевского, Тургенева, которыми Япония зачитывается до сих пор.
Он сделал, казалось бы, невозможное – изменил отношение японцев к русским. Ведь до него нас, да и вообще иностранцев, там презирали – такая была культура. Но могила Николая на токийском кладбище – до сих пор место паломничества, ее почитают даже местные японцы – язычники и синтоисты.
После него здесь осталась Церковь, обладавшая таким запасом прочности, который позволил ей пережить и многолетний отрыв от материнской Церкви в советскую пору, и антихристианскую политику японских властей 1930–1940-х годов, и антирусскую политику периода американской оккупации.
Родина последнего дореволюционного русского апостола – в глухой деревне Березы Оленинского района Тверской области. Сейчас от того селения остались три дома и заросшие могильные плиты. Но все же и здесь всходят ростки памяти о святителе: недавно построили храм его имени, а еще японское посольство в 1990-х установило памятный камень с надписью на двух языках. На месте, где когда-то стоял дом Николая, теперь поставлен крест. В местной школе учится внучатый племянник святителя.
Будущего святого в миру звали Ваней Касаткиным. Родившийся в семье сельского дьякона, он обучался в Смоленской духовной семинарии. Рвение и прилежность дали ему возможность продолжить образование в Санкт-Петербургской духовной академии. Иван читал не только духовную литературу – его любимой книгой во времена студенчества были «Записки капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах». И