Борис Корчевников
Миссия России. В поисках русской идеи
Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня! Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский.
Святой Иоанн Кронштадтский
В оформлении обложки использована фотография: Stanislav Samoylik / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com
Во внутреннем оформлении использованы фотографии: ILIA BLIZNYUK, forden, Roman Evgenev, John_Silver / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com
© Б. В. Корчевников, текст, 2023
© ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Предисловие
В книгах «Имя России» и «Время России» мы уже прожили восемь веков русской истории, стараясь увидеть в каждом ее событии работу духовных законов. Поняв их, можно понять, чего от России и от нас нынешних хочет Бог.
С железной библейской закономерностью в каждом эпизоде тысячелетней русской хроники отражалось главное правило, завещанное нам Самим Христом: «Ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:33). Когда Россия «искала прежде Царствия Божия», то все «прикладывалось»: страна переживала пору благоденствия, благополучия и лучшие страницы своей истории. Когда Россия искала или начинала слишком ретиво строить царство земное, холодея к Небесному, неизбежно следовали смуты, потрясения, войны, крах – в итоге и на земле у России не выходило ничего путного, когда она забывала о Небе.
Так в нашей истории, как в зеркале, отразился вечный библейский закон. Ровно так же Господь управлял своим избранным народом: когда евреи «ходили перед Богом» и славили его, их царство процветало, а когда евреи начинали «делать неугодное пред Богом» и забывать Его, они теряли свое царство, свободу, а часто – и жизни.
Духовный пик всей нашей истории был достигнут в XVI и XVII веках, когда Россия находилась в каком-то не досягаемом ни до того, ни после религиозном, созерцательном напряжении и полноводной, многоцветной, радостной сложности богообщения, за которыми неизбежно следовал и расцвет материальной, демографической, военной, территориальной, экономической и культурной мощи страны. После этого мы подошли, наверное, к самой драматической нашей поре: к эпохе петровской духовной революции.
Не поняв, что произошло в духовном смысле с нашей страной в XVIII и XIX столетиях, мы никогда не сумеем понять и причины катастрофы русской революции XX века, и нас нынешних.
Начавшись с петровского вторжения в жизнь Церкви и подчинения ее государству, постепенное охлаждение к вере начнет накрывать Россию. Страна перестанет ценить вверенный ей дар – быть хранительницей православия, знания о Боге и о том, как с Ним разговаривать. На это наложились и упрямая вестернизация жизни, подражательность Западу, повальное увлечение приходящими оттуда новыми безбожными поветриями и учениями, и одновременно усиливающийся раскол внутри страны между теряющими корни элитами и все еще ревностно дорожащим своими корнями простым народом.
Все это за двести с небольшим лет надломит Русское государство, но перед этим даст ему пережить и мучительные потери себя, и триумфальные возвращения к себе.
Никогда русская мысль не жила, наверное, так напряженно в поисках самоидентификации, как в эти два века. Это легко объяснимо: искать русскую идею мы стали тогда, когда страну попытались лишить всего русского. Закономерно в нашей истории и то, что потеря Россией себя и понимания, кто мы и зачем, происходит тогда же, когда Россия теряет Бога.
В третьем томе серии мы пройдем путем этих потерь и поисков: почему после Петровских реформ, которые принято восхвалять, Русское государство на десятилетия погрузилось в безбожную русофобскую тьму, в которой сгнил петровский флот, а лучшие русские люди подвергались репрессиям?
Кричащим символом этого предательства Россией самой себя стало падение Царь-колокола – мощного образа русской государственности и смысла нашего существования на планете.
Как почти все эти два века Россия колебалась от восхищения западными учителями и нравами до усталости от них? Почему, несмотря на чудовищные беззаконные запреты канонизаций, монашества, отшельничества, юродства, «чудес», святых источников и всего того, что является живым телом и признаками полнокровной духовной жизни Церкви, русская святость все же не угасала? Святые Дмитрий Ростовский, Иоасаф Белгородский, Иннокентий Иркутский, Иоанн Русский, Ксения Петербургская, Серафим Саровский, Павел Таганрогский, Герман Аляскинский, Филарет (Дроздов), Николай Японский, Феофан Затворник, Иоанн Кронштадский – это только малая видимая часть неугасающей русской святости нынешней поры.
Почему Господь позволял оказываться на русском троне самым нерусским по духу правителям? И почему ненациональная по сути, а часто и откровенно русофобская политика приводила к удару по Церкви и к непосильным вызовам и ошибкам страны, а политика национальная, патриотическая и далекая от либеральных идеалов приводила Россию к расцвету? Эту закономерность за двести последних лет Российской империи мы увидим много-много раз.
Как вышло, что наши правители, признанные в веках великими, – Петр I, Екатерина II – откровенно гнали Церковь? Почему Господь попускал это? Как эти гонения и оскудения духа влияли на нашу материальную внешнюю жизнь? И почему Господь в эту сложную, очень пеструю, надрывную и часто богоотступническую пору нашей истории все же даровал России и «золотой век» нашей культуры, и пик нашей мировой мощи? Может быть, для того, чтобы созданного за эти века задела духовной и материальной крепости хватило пережить русскую катастрофу XX века?
Часть первая
XVIII век
Окно в Европу?
Глава 1
Пророчество о Голгофе России
Небольшой соловецкий остров Анзер. На этом участке русской земли будто сконцентрировалась вся история России предстоящих трех столетий – в пророчестве о них.
В первый год нового, XVIII века сюда, на Соловки, отправляют в ссылку московского священника, еще вчера – духовника самого царя, отца Иоанна. Пострадал батюшка за обычное выполнение священнического долга: за то, что не раскрыл тайну исповеди. Это очень показательно для начавшейся петровской поры, когда царство земное стало будто выше и важнее Царства Небесного – а значит, ради пользы земных дел можно и церковными пренебречь[1], например, нарушить тайну исповеди!
На острове Анзер отец Иоанн принял постриг с именем Иов – в честь Иова Многострадального. По навету его хотели наказать суровой схимой на одном из отдаленных островов, но наказания из этого не вышло – бывший царский духовник и сам давно стремился к иночеству и даже в миру вел монашеский образ жизни. В схиме у него будет