Я не хотела переезжать в ваш город, не хотела браться за твое дело. То, что мне предложили, я не делала никогда. И не сделала бы ни за какие деньги.
Я не знала тебя. Думала, что наказываю мерзавца и насильника, который сломал жизнь хорошей девочке, которую я знала еще в школе. Я не имела на это права, даже окажись все правдой.
Магазин, реклама в витрине — весь антураж и образ секси-продавщицы женского белья был придуман для тебя. Все было игрой, с самого начала. Ты никогда не знал меня настоящей.
А потом я влюбилась. Сейчас я не скажу, как это произошло. Просто так случилось. Вопреки всему.
У нас нет и никогда не было будущего, но та неделя, которую мы провели вместе, стала самой счастливой в моей жизни. Я только начала тебя узнавать.
В рюкзаке, который я отдам Дудкину, десять миллионов. Эти деньги я получила за то, что сделала с тобой. Я не хотела этого, Кирилл, но мне пришлось выбирать. Наши отношения и твой бизнес или жизнь моих родных людей.
Я не знаю, кто меня нанял и кто так сильно ненавидит, чтобы уничтожить тебя.
Но я это выясню. Это единственное, что я еще могу сделать для тебя.
Прощай.
Мия».
— Она написала это письмо, еще не зная про видос, который тебе прислали, Кир. — Голос Ала слышался будто издалека. — Она думала, ты ничего не знаешь.
Удивленно поднимаю голову и вижу Дудкина с двумя стаканами кофе.
— Давно стоишь?
— Минут десять. Ты вообще не реагировал. Но раз хату свою не разнес, значит… Что она написала?
— Все. — Медленно сворачиваю лист бумаги. Я только сейчас понимаю, что перечитывал раз за разом ее письмо. — Она написала все. Кратко, но исчерпывающе.
— В кофе коньяк добавить? На тебе лица нет.
— Давай ее новый номер мобильного.
Убираю письмо в карман куртки, заодно проверяю, где паспорт.
— Она просила не давать, но я не обещал, что выполню. Записывай.
Быстро вбиваю номер и тут же его набираю. Я не могу ждать и не буду. Я не дам ей лезть в пекло. Что у тебя в голове, Мия?!
«Отключен или временно недоступен». Что же ты творишь?!
— Адрес? Где она живет в Москве? Она там осталась или уехала куда?
Ал молчит, и я понимаю, что он не знает. Твою мать!
— Сказала, что сама на меня выйдет, как только узнает, кто тебя заказал. Ник говорит, она реально крута.
— Да пох, что говорит Ник. Она никуда не полезет. Ей не нужно больше ничего для меня делать.
— Простил ее? Она четко сказала, что не хочет тебя видеть, Кир. Может, это к лучшему? У тебя же крышу от нее сносит. Не пори горячку и оставь ее в покое.
— Не оставлю. Я теперь ее никогда не оставлю.
Глава 64 Майя
— Меня посадят! — чуть ли не простонала Алиска в динамик телефона. — Или убьют. Так обидно будет, меня ведь только что повысили.
— Поздравляю, — сухо произнесла я, даже не пытаясь смягчить голос. — Напомни, почему ты получила повышение?
— Все-таки стерва ты, Майя! Когда корчила из себя тупую дурочку, ты мне нравилась больше.
— Не сомневаюсь. Но тупая дурочка не вытащила бы тебя из дерьма. А стерва вытащила. Алиса, мне правда нужна твоя помощь.
В телефоне повисла тишина. Я терпеливо ждала. Такие совпадения бывают раз в жизни, раньше мне так не везло. На поиск нужных счетов и их владельцев уходили недели, а то и месяцы. А тут…
— Все, что я прошу, — это посмотреть, на чьи счета ушли вот эти переводы. Просто посмотреть. Одним глазком, Алис. Я знаю, что они ушли в ваш банк. Даже если это будет какая-то «однодневка» и счет уже закрыт, это больше, чем ничего.
— Да ты думаешь, я специально?! Совсем меня за суку неблагодарную держишь? Только у нас теперь, как в гестапо: каждый чих и взгляд фиксируется. Камеры везде понаставили. Все операции только из офиса, понимаешь? Рабочий ноут — и тот отобрали!
— Понимаю. — Алиске я верила. Почитала тут на досуге про империю Дмитрия Леднева. Впечатлилась.
— В общем, мониторят все операции, я даже просто так не могу посмотреть ни одну проводку — вызовут и будут спрашивать зачем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Соври, ты умеешь. Алис, тебе ведь нравится Кирилл? Ну так это его касается. Не ради меня, ради него.
— Уже не нравится, — пробубнила Алиска. — Я скучаю по нашим ранним завтракам, по твоему кофе и шоколаду. Квартира твоя так и стоит пустая. Кирилла на днях встретила у подъезда, он тебя искал. И потом еще раз...
Сердце больно екнуло. Два дня прошло со встречи с Дудкиным. Сразу после того, как он ушел, позвонил папа и сказал, что они долетели хорошо и их встретил его давний приятель. Я сразу назвала отцу новый номер, по которому мне можно звонить, а эту «симку» просто выбросила.
Понятия не имею, как Кирилл отреагировал на мое письмо. Но я стараюсь не думать об этом. Пришлось воспользоваться старыми связями. И каково же было мое удивление, когда выяснила, что деньги, которые я украла у Кирилла, в итоге осели в банке Леднева. Я думала, все будет намного сложнее.
— Ну так как? Поможешь?
— Будешь мне передачи в тюрягу носить или цветы на могилку. А ты мне так ничего и не рассказала про себя.
— Алис!
— Да я поняла… Попробую вечером позвонить, если жива останусь.
Если получится сейчас выяснить, кто стоит за всем этим чудовищным спектаклем, то через пару дней я улечу к родителям и Любе. Чтобы потом вернуться в Питер, скорее всего, продать квартиру, разбираться с опекой и жить. Жить, как будто не было в моей жизни этих полутора месяцев. Жаль, что память стереть невозможно. Кир приходит ко мне каждую ночь. Врывается в мои сны и не уходит, пока я не проснусь от того, как сильно колотится сердце в груди.
До вечера не выхожу из съемной квартиры, еще раз все проверяю и перепроверяю — ошибок быть не может. Главное, чтобы не Леднев оказался заказчиком, против такого врага Кириллу не выстоять. Хотя на дне рождения Альберта мне показалось… Я уже столько раз ошибалась, что сейчас надеяться на свою интуицию просто смешно.
И все же мужчины вряд ли придумывают такие сложные и мелодраматические ходы. Им проще в лесу закопать, пулю в лоб пустить, с моста сбросить, но не писать эсэмэски и не отбирать все таким иезуитским способом, потратив ради этого уйму денег.
На часах пять вечера, в это время звонит папа по «Скайпу», рассказывает, как у них прошел день, что Любочка с Эммой устали за день и сейчас дрыхнут на веранде. А они с мамой собираются пойти на море, а потом заглянуть в маленький магазинчик, где каждый вечер покупают домашнюю выпечку.
Простая деревенская жизнь. Прикрыв глаза, я слушала отца и в который раз убеждалась, что поступила правильно, отправив их всех в Турцию. Им там хорошо, даже Эмма перестала ныть и требовать вернуться всем в Россию.
— Как продвигается то, из-за чего ты осталась в Москве? — спросил папа, когда я собиралась с ним попрощаться.
— Намного лучше, чем я думала, пап. Возможно, что даже сегодня многое станет понятным, но я не хочу загадывать. Я обязательно к вам приеду. Очень скоро. Я ведь обещала Любе.
Алиса не перезванивает. Ни в шесть, ни в семь. В восемь я сама уже хотела ей набрать — моя бывшая приятельница, если ей надо, достанет звезду с неба. И сейчас я уверена, что она не забила на мою просьбу. Чувство вины — вредное качество, но иногда оно помогает.
Когда в полдевятого раздался звонок и я увидела на экране номер Алисы, сначала медленно досчитала про себя до пяти и только после этого сказала «Алло».
— Привет, я все узнала. — Голос у бывшей подруги немного запыхавшийся. — Но это не по телефону. Счета не «однодневки», и они ого-го какие живые. Ты даже знаешь их хозяина.
— Что?! Говори скорее! — От волнения я даже вскочила с дивана. — Ну же!
— Не по телефону, — выдохнула в трубку Алиска. — Только при личной встрече. Хочешь знать — бери такси и дуй в Шереметьево. Я ради тебя специально прилетела.
— Чего? Ты шутишь?! Алис!