Когда мы в сопровождении посланного за нами отряда приблизились к Черной скале, спустившаяся с ее вершины необычная птица перекинулась мужчиной лет тридцати пяти в дорогом желто-зеленом камзоле, высоких ботфортах, с непокрытой белокурой головой. Он молча и быстро осмотрел нашу группу, задержал взгляд на Даниле, на двух серьезных маленьких гномах, стоявших по обеим сторонам нашей лошади, а потом уставился на меня, внимательно изучая. Манера держаться выдавала в нем человека, привыкшего к беспрекословному и быстрому повиновению.
Я по возможности лихо спрыгнул с лошади, оставив Данилу с Ванькой в седле, и, глядя прямо ему в глаза, произнес:
– Ваше величество, я прибыл к вам в надежде на помощь. Прошу выслушать меня и снизойти до моей просьбы…
Не знаю, насколько правильно были выдержаны мной местные нормы обращения к верховной власти, но, по-видимому, я не слишком от них отклонился. В глазах Многоликого сверкнуло сдержанное любопытство и он ответил:
– Как странно ты ко мне обращаешься – «ваше величество» и говоришь «вы», словно меня несколько…
– В моем мире так обращаются к единовластным правителям государства, поэтому я чисто автоматически… – Честно говоря, я несколько смутился.
– Не надо извиняться! – прервал он меня. – Но в дальнейшем я прошу тебя обращаться ко мне так, как принято у нас. Я, безусловно, выслушаю тебя, но сначала я предлагаю подняться в замок. В каком облике ты предпочитаешь летать?
Он имел в виду, что подняться в его заоблачный замок можно было, только обладая крыльями. Но я имел на этот счет другое мнение:
– Многоликий, я, к сожалению, не обладаю способностью менять обличье…
Его глаза мгновенно превратились в две холодные настороженные льдинки. Немного помолчав, он напряженно выдавил:
– Ты утверждаешь, что ты одноликий?… Не хочешь ли ты сказать, что ты побывал на алтаре Храма?…
– Нет, Многоликий, я пока еще не был в Храме. Просто я выходец из другого мира и от рождения не обладаю способностью к многоличью.
– Я не очень хорошо понимаю, что значит – из другого мира? Ты что, способен пересекать Границы?… Тогда это еще более подозрительно!…
– Я надеюсь, что когда ты выслушаешь мою историю, ты изменишь свое мнение…
Он помолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию.
– Хорошо! Тебя отнесет наверх шестиликий Галл… Я заметил, как радостно сверкнули глаза закутанного в серый шелк Галла.
– Нет, Многоликий, – усмехнулся я, – я не хочу искушать достопочтенного Галла. Он уже обещал со мной «разобраться… позже»… Не стоит давать ему возможность нечаянно «уронить» меня в самый неподходящий момент. Он ведь очень устал…
Галл порывисто шагнул вперед, собираясь что-то возразить, но я не дал ему высказаться, продолжив:
– Я самостоятельно поднимусь в твой замок. Пусть я и однолик, но зато обладаю некоторыми другими замечательными достоинствами…
Левая бровь Многоликого удивленно приподнялась.
– Ты хочешь сказать, что в таком вот облике способен взобраться по этой стене?
– Ну, это моя проблема, и позволь мне самому ее решить…
В течение всего нашего разговора Данила тревожно посматривал на нас, при этом поглаживая Ваньку и не давая ему высунуться из сумки.
Тут Многоликий неожиданно повернулся в его сторону и спросил:
– А ты… принц… – видно было, что слово «принц» далось ему с некоторым трудом, – сможешь взлететь на скалу или тоже потерял свое многоличье?…
Данила бросил на меня отчаянный взгляд, но я успокаивающе подморгнул ему, словно говоря «действуй». Поймав мое одобрение, он взглянул в лицо Многоликому и, к моему несказанному удивлению, ответил:
– Нет. Я вполне могу сам подняться домой…
Многоликий удивленно приподнял брови, а Данила, приподняв сумку с котом, начал озираться, ожидая, что кто-нибудь примет ее из его рук.
– И что это за сокровище находится в твоей сумке, что ты не доверил ее одному из моих гвардейцев?… – насмешливо поинтересовался Многоликий.
Я поспешил забрать из рук Данилы сумку, и в этот момент «сокровище» высунуло из сумки свою черную усатую башку и внимательно оглядело окружающее своими зелеными глазищами.
– Да ведь это истинный кот!… – изумился Многоликий.
– Из-за этого кота мы даже задержали выезд из Гавля!… – тут же наябедничал Галл.
В этот момент из горловины сумки показалась забинтованная лапа, и Многоликий тут же воскликнул:
– Этот кот к тому же без лапы!…
– Этот кот рисковал своей жизнью, защищая принца! И получил в бою кошмарную рану!… – вдруг буквально прорычал Зопин, уставившись на Галла. – А некоторые, способные только языком чесать, пусть заткнутся…
Тут он повернулся к Многоликому и застенчиво добавил:
– Я имею в виду некоторых в сером… – после чего сконфуженно замолчал.
Многоликий снова повернулся ко мне:
– Значит, ты решительно отказываешься от того, чтобы тебя подняли на чужих крыльях?…
– Да, Многоликий.
– В таком случае с тобой останутся трое гвардейцев… Если ты потерпишь неудачу в своем восхождении, они помогут тебе подняться.
Три человека из нашего сопровождения, включая и четырехликого Навта, шагнули вперед.
– Галл… принц… прошу со мной в замок… – И повернувшись ко мне, он с усмешкой добавил: – Жду тебя у себя в замке…
Последовал обычный легкий хлопок, и в воздух поднялась огромная рыжая птица. Следом за ней взмахнула крыльями несколько меньшая, серая. Данила, сидя в седле, вытащил из-за пазухи свой серебряный свисток, крепко зажал его в кулаке, взглянул на меня отчаянными глазами и зажмурился. В то же мгновение раздался хлопок и с седла в небо стрелой взметнулся крупный серо-коричневый сокол.
Я провожал взглядом своего спутника, который, опередив величаво поднимавшихся птиц, лихо, по-мальчишески вспорхнул на плывшую в вышине стену замка. Через минуту меж черных зубцов показалась его побледневшая физиономия.
А оставшиеся со мной гвардейцы между тем с интересом меня рассматривали. Гномы, усевшись рядышком прямо на траву, тоже не сводили с меня глаз. Я так понял, что они предвкушали незабываемое зрелище моего восхождения по вертикальной стене Черной скалы.
Однако я совсем не собирался доставлять им такое удовольствие. Если бы в моем распоряжении был комплект вакуумных присосок, я попробовал бы вскарабкаться по скале. А поскольку этого специфического оборудования у меня не было, я положил сумку с Ванькой на траву и принялся медленно прохаживаться у подножия гранитного гиганта, внимательно разглядывая черную, гладкую, отблескивающую вкраплениями слюды поверхность. К большому разочарованию и не меньшему недоумению моих немногочисленных зрителей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});