вечная мука. А я, Ева, очень хорошо знаю твои кошмары.
По его сигналу Олив с готовностью распахнула дверь, и Ева содрогнулась, поняв, что за ней находится. Несколько блуждающих зеленоватых огней слабо освещали останки некогда роскошного лайнера.
– Знакомься, Ева, твоя тюрьма, твоя могила. Дно океана в осколке твоей любимой Пангеи. Не стану скрывать: легко не будет. Вот какое дело: обитателям глубин оказалась не по нраву наша гостья, леди Гринсбери. Но им очень нравятся большие вкусные пауки. Давай не будем устраивать безобразную потасовку, ты никогда не могла со мной совладать. Прими мой приговор, как и полагается, с достоинством и смирением. Однажды я расскажу о том, как красиво ты покинула Мортрум.
– Вот поэтому, – ее губ коснулась кривая усмешка, – ты и оказался не нужен.
Его глаза затопила ярость, не оставив места другим эмоциям. Да он уже очень давно разучился их испытывать.
В руке арахны мелькнул флакон с жидкостью, сиявшей настолько ярко, что Олив пришлось прикрыть глаза, а Шарлотта во тьме заскулила и отползла так далеко, насколько хватило цепи. Магия души балеопала согревала даже через толстые стенки флакона.
– Когда-то мы с Лилит поклялись, что если мир, в котором мы обрели смысл жизни, погибнет, то мы уйдем вместе с ним. Однажды я уже была близка, чтобы выпить это. И знаешь, почему не смогла?
Он равнодушно пожал плечами. А вот душа, эта Меннинг, за его спиной буквально тряслась от возмущения. Ей не терпелось увидеть, как на арахну обрушатся холод, тьма и боль океана. Сладкая на вкус чужая боль ускользала, и Олив ничего не могла с этим поделать. Но слишком боялась перечить хозяину.
Бедняжка даже не понимает, что мир мертвых сводит ее с ума так же, как и любого живого, попавшего в Мортрум в обход ее величества смерти.
– Я, как и Лилит, вас любила.
Теперь она знала, какова смерть на вкус: как первый глоток чистого воздуха прекраснейшего из миров. Как свет звезды, ласково касающийся кожи. Как шум воды, бьющейся о скалы.
Для кого-то смерть – это ночной кошмар, но для той, что живет с сотворения вселенной, смерть – лишь долгий сон после утомительной прогулки.
Глава одиннадцатая
В дверь спальни кто-то постучал, и я поспешно застегнула накидку, закрывшую плечи. Окинула себя взглядом в зеркало, убедившись, что сшитое на заказ специально к приему яркое фиолетовое платье сидит как влитое. А потом отправилась открывать.
На пороге обнаружился Ридж, что стало полнейшей неожиданностью. Я думала, за мной зайдет Дар или Самаэль. Хотя надо было предположить, что они пришлют кого-то для сопровождения. С тех пор как исчезла Ева, мне даже из дома позволено выходить только с Самаэлем.
На прием по случаю объявления наследницы Самаэль прийти со мной не мог, у него все же была жена. Поэтому для меня нашли нового спутника.
– Потрясающе выглядишь. – Ридж улыбнулся во все тридцать два зуба. – Почту за честь сопроводить тебя на прием. Мне подождать снаружи? Самаэль велел доставить тебя от дверей комнаты прямо в зал. Не расскажешь, что это с ним такое? Даже в нашем мире свободных нравов не принято провожать девушку от спальни в доме ее отца до гостиной.
– Просто небольшая родительская паранойя. – Я пожала плечами, впуская Риджа в комнату. – Заходи. Через пару минут пойдем. Есть кое-какой вопрос.
– М-м-м?
Парень с интересом осматривал комнату, явно любопытствуя, как живется наследнице Повелителя. А ей в последнее время живется тяжело.
Ничего не рассказывают.
Никуда не пускают.
Преподаватели приходят и мучают в пыльной гостиной.
Близится прием, на котором придется изображать радость при виде внезапно обретенных родственников.
– У меня тут был занятный разговор с Самаэлем. Он позвал меня к себе, чтобы предупредить, что на прием я иду с тобой. Сначала я подумала, что это отличный повод вернуть тебе две трети свидания, которые я должна. А потом я испугалась: а вдруг Вельзевул придет в ярость, увидев тебя рядом со своей дочуркой? Вспомнит, что ненавидит тебя за суд над моей мамой, и снова отправит в ссылку. Только теперь куда-нибудь в деревню на бережок Стикса, ловить заблудшие души.
Ридж заметно стушевался. Поняв, что сейчас будет, он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Ну а я наслаждалась. Три дня мечтала это сделать!
– И знаешь, что Самаэль мне рассказал? Ну, после того, как насмеялся вдоволь, когда я выразила возмущение мелкой местью Вельзевула. Что наказали тебя вовсе не за суд над моей мамой. И что никто не селил тебя в ее квартиру в наказание. Что квартиру ты получил в обмен на оказанную услугу. А наказали тебя за нарушение правил Мортрума. Ты закрутил роман с душой и подделал результаты измерений кастодиометра, чтобы оставить ее в Мортруме! Вот почему ты лишился статуса судьи и стал преподавать. А вовсе не потому, что самоотверженно спасал мою маму от безумия. Как у тебя совести хватило о таком солгать?!
– Что тут скажешь? – Он со вздохом пожал плечами. – История о том, как твой отец выместил на мне злость за возвращение твоей мамы на Землю, сработала бы лучше, чем рассказ о том, как я пытался лишить перерождения бедняжку, в которую влюбился. Если бы Грейв все не испортил, ты бы повелась. Не надо осуждать меня за то, что я использую все способы, чтобы заполучить такую девушку, как ты, Аида.
– Подлизывание не засчитано! – отрезала я.
– Я почти ни в чем тебе не соврал. Все, что касается того суда, – чистая правда. Просто чуть преувеличил негативные качества твоего отца.
– Чуть?!
– Конечно. Если бы он так пристально за мной не следил после того суда, то никто бы ничего и не заметил. Не так уж сильно я и подправил результаты. И она сама хотела остаться. Мы друг друга любили.
– Поздравляю, – огрызнулась я. – Мог бы тогда из уважения к бывшей любви не использовать ее, чтобы затащить в постель очередную девицу.
– Ты права, – неожиданно серьезно отозвался Ридж. – Но так мне проще о ней думать. О том, что я больше ее не увижу. Что проживу целую вечность. Возможно, буду учить ее или столкнусь в министерстве. Или угощу коктейлем в баре. И не узнаю.
– Но ведь у нее новая жизнь. Разве вы не считаете это благом и привилегией?
– Только не для тех, кого любим. – Ридж улыбнулся. – Отпускать того, без кого не хочешь жить, в этот проклятый немагический мир больно. Слишком больно, чтобы смириться.
– Не лги мне больше.
– Как прикажете, Повелительница, – полушутя-полусерьезно склонил голову Ридж.
– И так тоже не делай, пока не прикажут официально. А то будешь выглядеть дурачком.
– Остается только восхищаться твоей красотой и надеяться, что однажды ты перестанешь злиться и поймешь, насколько я хорош в роли супруга наследницы.
Когда я рассмеялась, Ридж слегка обиделся, как