кто дорог. А связаться — просто скажи вслух: «Всеславович», я и появлюсь. А покуда прощай.
— Да, давай. До встречи.
— Прости, что тебе дать, я не понял? — в его голосе опять прорезался рокот. Как я уже выяснил, это был сигнал, что он серьёзен или недоволен. — Ты у меня пока ничего не просил. Так что я должен тебе дать?
— Да нет, это просто форма прощания. Давай — значит пока.
— Большего идиотизма я не слышал. Обидно, что мои потомки скатились до такого тупизма. Но хорошо. Давай! Тьфу ты, звучит убого. Исправляйте свой язык! И хоть иногда вслушивайтесь в то, что говорите.
И он испарился. А от камина раздался звук вдруг пошедших часов. Спускаться к народу не хотелось категорически, мне нужно было побыть одному. Я переместился на абсолютно безжизненную планету, упал на песок недалеко от берега и уставился на незнакомые созвездия.
Почему мир устроен так несправедливо? Хотя… Почему несправедливо? Всё честно. Поимел на халяву, держи ответ.
Вскоре меня сморил сон под убаюкивающие звуки прибоя. Хотя было время обеда, психологически я вымотался настолько, что быстро погрузился в царствие Морфея.
День 140
День 140
Всё тело ломило, я замёрз, а ещё песок был у меня повсюду. Никогда не спите, сука, на песчаном пляже ночью у моря. Да и на галечном не спите, и уж тем более на каменном. Это красиво только в кино. Отплёвываясь от вездесущего песка и вытряхивая его из штанов и обуви, пытаюсь сообразить, где это я и что тут делаю.
И тут меня накрывают воспоминания о вчерашней беседе. Мля. Мне же нужно решать!
А ещё очень хочется увидеть тех самых, которые меня держат в этом мире. Недолго думая, перемещаюсь к любимым, в процессе понимая, что я был в другом мире. Забыл… Но дома была глубокая ночь, и все спали. Но я-то выспался! Спускаюсь на кухню попить кофе. Всё-таки ритуалы имеют огромную власть над человеком, и если он привык пить что-то на кухне, то, умея получить любое блюда везде и всегда, всё равно прёшься на кухню. На удивление спали не все. Сидя на лавке и уткнувшись носом в толстую книжку, на кухне тусил Димон.
— Дим, привет! Не помешаю? Кофе хочется.
— Ты куда пропал вчера? — друг оторвался от книги и неодобрительно покосился в мою сторону.
— Да, фигня. Ко мне Бог пришёл. Точнее, один из. И предложил умереть, чтобы воссоздать мировое равновесие, или как-то так. А потом я тупо сбежал побыть один.
— И ты думаешь, это тебя извиняет? Хотя, наверно, извиняет, — философски закончил он. — Тебе кофе сварить? Могу!
Вместо ответа я материализовал две чашки с каплей коньяка для запаха. Обалденный вкус, если кто не в курсе. Главное, потом гаишникам не попасться. Хотя их уже полгода как нет, так что можно не париться. Друг с благодарностью принял от меня напиток, пригубил и с удовольствием зажмурился.
— Так, а что этот Один-Зевс от тебя хотел-то? Ну, кроме твоей скоропостижной смерти. Уверен, просто кокнуть тебя он смог бы и не спрашивая твоего согласия.
Я рассказал ему о проблеме, о предоставленном мне выборе, о круговороте душ и о поставленных сроках.
— Так что тут думать-то? — удивился Дима. — Я бы однозначно ушёл в восьмое или выше измерение. Мир, получается, ты спас, а шансов перепрыгнуть седьмое измерение, как я понимаю, ни у кого нет. О сыновьях и Сашках мы все позаботимся, даже не сомневайся. Зато они будут знать, что их отец и муж — полноценный Бог! Это же круто! И он где-то там, приглядывает за всеми нами.
В этот момент дверь открылась, а на кухню зашла любимая-старшая.
— Доброе утро, мальчики! Что не спится-то? Я бы на вашем месте спала себе и спала, да малыш разбудил, жрать захотел. Как не в себя ест, всю высосал, — она подошла ко мне и уткнулась носом в плечо. — Я вот спать хочу неимоверно, но ещё больше есть. Тоже хомячу, как ненормальная. Растолстею, будешь любить? А сделаешь мне манты? Мантов хочу! И салатик овощной. И рыбки бы ещё. Огромный кусок от рыбины, что весит килограммов тридцать. Стейк из рыбы, вот! Под майонезом. И сынишке стейк понравится, говорят, молоко передаёт вкус того, что ест мама. Врут, наверно! Но надо же его побаловать вкусняшками?
Я рассмеялся. Всё-таки обожаю свою балаболку, когда у неё начинается речевой сумбур и перескакивание с темы на тему. Тут же накрываю поляну, как для пира. Дима одобрительно крякнул и первым уселся за стол. Саша тут же к нему присоединилась. Недолго думая, и я схватил ножку поросёнка и плюхнулся рядом.
— Саш, у твоего любимого дилемма, — обратился друг к моей ненаглядной. И повернулся ко мне. — Сам расскажешь? Или заставить?
— Да расскажу, заставлятель хренов. Я пока ещё Бог, целую неделю!
И я второй раз поведал свою историю про посещение очень высокого гостя. На половине повествования Саша перестала есть, к концу у неё по щеке скатилась одинокая слезинка.
— Нам будет тебя не хватать, но ты даже не думай. Мы справимся, — она обняла меня и затихла. — Всё будет хорошо. А ты за нами присмотришь оттуда.
Взмахнув гривой волос, словно отряхивающаяся от воды огромная рыжая собака, она вымученно улыбнулась.
— А еду за нас никто не съест! — заявила любимая и принялась уплетать всё, на что падал взгляд.
Дальнейший завтрак проходил в тишине, лишь изредка шмыгала носом Саша. Вскоре к нам спустился Василий. Что за неспящее утро такое? Точнее, ночь. Повторилась сцена рассказа и утверждения, что Саш и сыновей не бросят. И всё будет хорошо. У меня аж на душе полегчало от такого отношения друзей, хотя скребущая тоска всё равно не исчезала полностью. Возникало чувство ошибки, неправильности происходящего. Но причин я не видел или не понимал. А вообще, мне нужно поговорить с Вениамином. Он самый головастый из всех, кого я знаю.
Тем временем Санька с округлившимся животиком отвалилась от стола.
— Милый, ты поел? Нам надо поговорить наедине! Поднимись к нам через минут пятнадцать.
Ни слова больше не сказав и не дожидаясь ответа, сбегает наверх в спальню. Дима многозначительно хмыкнул, а Вася непонимающе уставился на него. Я выпил ещё пару чашек чая и пошёл наверх, как на казнь. Встретили меня… необычно. На обеих красавицах было обалденное бельё, чулки, туфли и больше ничего! Лицо младшей явно было зарёвано, но лёгкий макияж почти скрыл все следы. Я в недоумении уставился на девчат. А они подскочили ко