— Пожалуйста, номер Энди Дейла, — сказала она оператору.
— Секундочку, — ответил тот. К телефону подошла Анаис.
— Энди еще тут? Это Дженна Касл.
— Салют, красавица, — пропела Анаис вполне дружелюбным тоном. — Мы собираем шмотки и мотаем из этой дыры. Хочешь поговорить с молодым человеком?
— Да, если можно.
— Нет проблем.
Энди взял трубку. Голос у него был недовольный:
— Мне надоело, что меня преследует твой гребаный муж!
— Я и звоню, чтоб извиниться, — пролепетала Дженна. — Иногда на Винсента накатывает. Можно подумать, между нами что-то было.
— Вообще-то, я бы не прочь, — помягчел Энди.
— Правда?
— А ты разве не почувствовала флюиды?
— Да… было что-то такое, — взволновалась Дженна. — Куда вы теперь?
— У меня номер в «Белладжио». Не хочешь с нами? Оторвемся по полной программе, только хмыря своего не приводи. И не говори ему, куда идешь, поняла? Мне не нужен еще один скандал.
Дженна перевела дух. Энди Дейл — звезда первой величины. Это ее шанс! Неужто упустить его только из-за того, что Винсент ревнует?
Ни за что!
— Сейчас буду, — пообещала она.
— Договорились, киска.
Нелепая процессия продвигалась по темному проезду в сторону внушительного черного микроавтобуса. Мэдисон вдруг поняла, что сейчас им грозит самая большая опасность.
Дойдя до машины, она с облегчением убедилась, что салон достаточно большой. Значит, все поместятся. Оставалось надеяться, что в него догадались заложить маячок.
Из динамика неподалеку грохнул голос:
— Почему вы не хотите сдаться сейчас? Отпустите заложников, сложите оружие и сдавайтесь!
Главарь ткнул Мэдисон дулом под ребра. От него несло потом и страхом. Он хоть и хорохорился, но явно нервничал.
— Не останавливайся! — сквозь зубы прохрипел он. Мэдисон повиновалась. Как и все остальные. Интересно, не ждет ли их на выезде из переулка бетонный блок?
Заложники стали забираться в салон под окрики бандитов. Кол сел за руль, старший бандит плюхнулся рядом, а справа от себя усадил Мэдисон. Все остальные разместились сзади. У нее мелькнула мысль, что, если полиция откроет огонь, они с Колом станут превосходными мишенями. Особенно Кол, поскольку он за рулем.
Кол завел мотор. Бандит подался вперед, желая убедиться, что бак полон.
— Едем, твою мать! — прорычал он. — Едем!
— Куда? — спросил Кол.
— Поворачивай на Беверли и гони.
Кол выполнил приказание. Они с ревом отъехали.
Мэдисон про себя повторяла молитву. Она знала, что с большой долей вероятности через несколько минут все они будут мертвы.
ГЛАВА 33
МАЙКЛ. 1974
Сегодня Мэдисон исполнялось три годика. В окружении других таких же малышей она сидела в саду нового дома Макса и Тины, который теперь был и ее домом, и как завороженная смотрела, как смешной дядя в костюме клоуна надувает разноцветные шарики и скручивает из них фигурки зверей. Дочка Макса и Тины, Сузи, разлеглась рядом с ней на траве. Семилетняя Сузи была хорошенькая девочка, с очаровательной улыбкой, несмотря на отсутствие двух передних зубов. Ее восьмилетний братишка Гарри был не такой милашка. Его любимым занятием было дергать Сузи за косички, ломать ее кукол и дразнить до слез.
Тина постоянно делала ему замечания. А Макс постоянно делал замечания Тине, чтобы она не цеплялась к сыну.
— Он же мальчик, — твердил он. — Мальчишки всегда себя так ведут.
— А этот не будет! — огрызалась Тина.
Майкл пришел с опозданием и остановился в дверях кухни, наблюдая за дочерью. Какая куколка! И энергичная — точь-в-точь как Бет. Слава богу, что у него есть Макс и Тина. Они всегда его выручали. Настоящие друзья, опора ему. В отличие от Кэтрин, которая обвинила его в убийстве сестры.
Последние два года прошли как в кошмарном сне. В ту злополучную ночь Майкл заявился домой в пьяном виде, получил удар по голове — а потом, очнувшись, увидел у себя в руке пистолет. Его собственный. А над ним уже стояли легавые.
Бет была мертва. Убита выстрелом в затылок. Мэдисон спала в своей кроватке, вокруг дома кружили журналисты, а Майклу зачитали права и отвезли в участок по подозрению в убийстве жены.
Это был поклеп. Он не убивал. Его в очередной раз подставили, и снова нужно было доказывать свою невиновность.
На сей раз Вито Джованни ему помог — он нанял лучшего адвоката по уголовным делам и оплатил все расходы. Вито бьш мужик мудрый. Он понял, что в той или иной мере в этом деле замешана Мейми, и чувствовал вину перед Майклом, которому искренне благоволил.
Мейми свою причастность отрицала. Майкл, конечно, с ней это не обсуждал, но ее призвал к себе Вито, и она клялась и божилась, что ни сном ни духом.
Оба понимали, что она врет.
— Мои адвокаты тебя вытащат, — пообещал Вито.
И ведь вытащили! Но надо было еще пройти через горнило прессы. Газеты окрестили его «голубоглазым мальчиком Вито Джованни». Только глаза у него были не голубые, и мальчиком ничьим он не был. Одним словом, на Майкла свалилось разом и горе утраты, и новое заключение, и неустанное внимание прессы, не дававшей ему прохода.
Он терпел. А что оставалось делать? Выбора у него не было.
Через несколько месяцев состоялся суд, и Майкла оправдали. Но в его памяти навечно отпечаталось лицо Кэтрин, когда она стояла на свидетельском месте в суде и повторяла его слова о том, что он готов убить Бет, если она только взглянет на другого мужчину.
Конечно, он так говорил, он же был в тот день страшно зол. Но это было не всерьез. И Кэтрин это прекрасно знала.
Вызывали других свидетелей. Незнакомых ему людей, однокашников Бет по институту моды. Многие вспоминали, как она жаловалась на безумную ревность своего сожителя. Он вполне допускал, что Бет так говорила — это бьш способ привлечь к себе внимание. Интриговать всегда было ее стихией.
Адвокат Майкла камня на камне не оставил от свидетелей обвинения. После того, как был вынесен оправдательный приговор, Кэтрин предприняла попытку оформить опеку над Мэдисон. К счастью, ей это не удалось.
Тина и Макс взяли Мэдисон к себе и не делали различий между ею и собственными детьми. Майкл был им по гроб жизни обязан. Где сейчас Кэтрин, он понятия не имел. Он ее возненавидел. Она искренне верила, что он убил ее сестру — женщину своей жизни. Как можно было вбить себе в голову такой бред?!
Случалось, Майкл перебирал в памяти события той ночи, и его охватывал непереносимый ужас. И печаль.
Сейчас с момента его оправдания прошло уже довольно много времени, и Майкл начал поговаривать, чтобы забрать дочь назад.
— Ей с нами будет лучше, — возражала Тина.
— Ничего подобного! — возмущался Майкл. — Она должна быть со мной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});