- Он доставляет железо корабелам в гавань, - тихонько говорит Ваос.
- От моря досюда конец неблизкий, да еще вверх по склону, - отзывается Яррл и кашляет, когда переменившийся ветер сдувает едкий дым из трубы в сторону двора. - Тем паче с грузом железных чушек в пятьдесят стоунов. Надо думать, мы у них на сегодня последние.
Возница в овчинной куртке поверх заляпанной коричневой рубахи неторопливо слезает с козел.
- Привет, Яррл. Нынешняя партия тянет на ползолотого.
- Это на серебреник дороже обычного.
- Тут уж ничего не поделаешь. Совет вовсю закупает железо, так что и Фукс, само собой, повысил цену. Будешь брать?
- Разгружай. Я сейчас вернусь, принесу еще серебреник. Сунув кошель за пояс, кузнец направляется к крыльцу.
- Эй! Сначала деньги, потом разгрузка.
- Да брось ты... - Яррл сплевывает в угол между крыльцом и кузницей. Я тебя когда-нибудь надувал?
- Ну, тебя я, положим, знаю... - бормочет возница.
- Берись за мелкие железяки, вон с того краю, - говорит Доррин, глядя на Ваоса.
- Что я, хиляк что ли?
Доррин переглядывается с возницей.
- Ладно, малый. Держи, - говорит тот, подавая Ваосу плоский брус.
Его вес оказывается для паренька неподъемным. Ноги его подгибаются, так что Доррин едва успевает подхватить железяку.
- Не стоит надрываться, Ваос. Железо - оно тяжелое.
- А ты крепкий. Хоть с виду и не скажешь, - замечает возница, глядя на Доррина.
- Это что! Видел бы ты, как он с посохом управляется, - похваляется товарищем Ваос.
- А... ты из этих. Тогда понятно, почему ты к Яррлу прибился. То-то я гадал, как это кузнец свалил самого Нисо какой-то палкой.
Доррин несет в кузницу железный брус, Ваос плетется за ним с охапкой тонких железных прутьев.
- Что потолще - сюда, что потоньше - вот туда, - распоряжается Доррин, распределяя железо по полкам.
- Да, мастер.
- Я еще не мастер.
- Почти что мастер.
К тому времени, когда они возвращаются к фургону, Яррл, ворча про "грабеж среди бела дня", уже расплачивается за товар.
Возница спрыгивает с фургона и тащит в кузницу еще пару брусков. Сделав несколько ходок, все вместе разгружают фургон, после чего малый в овчине закрывает заднюю дверь и задвигает засов.
- Послушай, - обращается к нему Доррин, - сколько может стоить железный лист той же толщины, что эти тонкие прутья, и размером четыре на четыре локтя?
- Точно не скажу, но в Битии листы пять на пять идут по серебренику. А зачем тебе такой здоровенный лист? Он ведь тяжелый.
- Думаю, потянет стоунов на пятнадцать, а то и на все двадцать.
- Вот-вот. Тут потребуется упряжка из шести лошадей, да три здоровенных мужика для погрузки. Короче, такое дело надо обговорить с Фуксом. Ну, до встречи, кузнец, - добавляет он, повернувшись к Яррлу.
- Надеюсь, к следующему разу вы не взвинтите цены еще выше, - ворчит Яррл.
- Времена нынче тяжелые, - отзывается возчик, пожав плечами. Говорят, Белые вытесняют аналерианцев в южный Спидлар. Грязные пастухи! он сплевывает на пожухлую, мерзлую траву. - Проклятые чародеи! Они друг друга стоят.
Щелчок вожжами - и фургон, скрипя, трогается с места.
- Вернемся к работе, - говорит Яррл, задвигая дверь в кузницу так, что остается лишь узкий проход. - Нужно еще закончить цепные зажимы для Блайгера. А ты, - он поворачивается к Доррину, - еще не раздумал строить тот двигатель?
- Строить-то не раздумал, но пока еще не разобрался, какие нужны поршни.
Яррл хмурится, будто впервые слышит подобное слово.
- Может быть, будет лучше, если я сделаю два маленьких, по обе стороны от вала? Нужно только, чтобы они находились точно один против другого.
- Поршни - это такие цилиндры? - уточняет кузнец.
- Вообще-то они могут быть любой формы, лишь бы прочные. Но цилиндры вполне годятся.
- Прочные, как пушечные стволы? - спрашивает Ваос.
- А что, мастера, которые делают насосы, могут изготовить железные цилиндры?
- Интересно, во сколько это обойдется? - размышляет вслух Доррин.
- Ладно, - Яррл поднимает несколько железных прутьев и кладет их на полку. - Давайте уберем все лишнее, и за работу. Нам ведь не только Блайгеров заказ выполнить надо, но и доделать, что осталось для Гонсара. А перво-наперво, - тут он поворачивается к Ваосу, - нужна полная тачка древесного угля.
- Сейчас привезу.
- Зима нынче будет долгая, - бормочет кузнец, взяв одной рукой щипцы и потянувшись другой за штамповочным молотом.
Доррин начинает орудовать рычагом мехов. Ваос возвращается с тачкой угля.
"Долгая и холодная..."
Ваос подкатывает тачку, и кузнец начинает засыпать уголь в горны. Доррин примечает еще несколько сброшенных возницей железных прутьев и убирает их на полку.
LXII
Обеденный стол накрыт на двоих, а на соседнем, маленьком, красуется бутылка вина. На столешнице из белого дуба лежит листок пергамента. Взяв его, Джеслек погружается в таблицы и цифры. Расчеты показывают, что для строящихся дополнительно десяти кораблей потребуется еще двадцать волшебников.
- Я даже знаю, кто войдет в это число, - бормочет чародей. Держа в левой руке листок, он хмурится, размышляя о проблемах, создаваемых гармонией и упрямством Спидлара. Хотя, на первый взгляд, - какая может быть связь между гармоническим началом в магии и упертостью спидларских купцов? Сосредоточившись на этих предметах, он смотрит в зеркало, и из белого марева возникает образ рыжеволосого юноши с молотом и щипцами в руках. Джеслек не узнает его. Слышится стук в дверь, и изображение тает.
Маг прячет листок в папку, а папку в шкаф. При этом он старается не прикоснуться ни к одному переплету, ибо книги укорачивают его жизнь. Затем Джеслек с улыбкой открывает дверь. На пороге, источая аромат трилии, стоит Ания.
- Добрый вечер, дорогая.
- Добрый вечер, Высший Маг, - губы Ании касаются его щеки.
Он закрывает за ней дверь, но не запирает ее.
- Ты не задвинул засов, - с улыбкой указывает она.
- А зачем? - усмехается Джеслек. - Никакие замки не помешают подслушивать или подглядывать тому, кто достаточно силен в магии. В отличие от Стирола, я реалист. Как и ты. Иначе бы тебя здесь не было.
- Вот как?
Остановившись возле стола, он разливает вино в два бокала и протягивает один ей.
- Ты очень сильна, дорогая, даже сильнее Стирола. Однако тебе понятно, что Совет едва ли выберет когда-нибудь женщину Высшим Магом.
- А тебе, видимо, доставляет большое удовольствие ставить себя в двусмысленное положение? - взяв бокал, Ания бросает взгляд на стоящий у стены широкий диван и пленительно улыбается.
- Дорогая, никому не под силу коснуться ни тебя, ни меня. Но даже ты и Стирол недостаточно сильны, чтобы справиться со мной. За тебя, дорогая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});