Читать интересную книгу Патрульные апокалипсиса - Роберт Ладлэм

— Он ввязался в дела, слишком для нас громкие, — сказала суровая женщина из «Мезон руж». — Мы восхищаемся им, но не можем допустить, чтобы нас раскрыли.

Что же до Карин, то оставаться в посольстве для нее не имело смысла. Адрес Карин числился только в книгах службы безопасности, и узнать его можно было лишь с разрешения полковника. Им интересовались несколько атташе, однако не получили его. Витковски вздохнул с облегчением, услышав признание Карин:

— Я не бедна, полковник. У меня в Париже три машины в разных гаражах. И я меняю облик вместе с машиной.

— У меня словно гора с плеч свалилась, — сказал Витковски. — Это очень умно придумано, поскольку ваша голова хранит слишком ценную информацию.

— Это придумано не мною, сэр. Генерал Райхерт, главнокомандующий НАТО, отдал такой приказ в Гааге. Там американцы поплатились за это, но и обстоятельства были другие. Не думаю, чтобы здесь такое могло случиться.

— Вы и не должны быть бедны.

— Я посвятила себя делу, полковник. Деньги — не самое главное. Этот разговор состоялся четыре месяца тому назад, и Витковски тогда понятия не имел, до какой степени новая сотрудница посвятила себя делу. Теперь он в ней не сомневался. Мысли полковника прервал звонок его личного телефона.

— Да?

— Это ваш блуждающий ангел, Стэнли, — сказал Дру. — Есть вести из «Мезон руж»?.

— В гостинице нет комнаты, во всяком случае на ближайшее время. Их беспокоит то, что ты помечен.

— Я же в форме, в твоей форме, черт подери! Кстати, ты немножко пошире меня в талии и в заднице. А мундир в самый раз.

— У меня даже на душе полегчало: теперь, когда тебя станут снимать для модных журналов, твои изъяны будут не так заметны... Можно было бы устроить тебе прикрытие с помощью этого актера Виллье, загримировав его под тебя, но антинейцы все равно не хотят, чтобы ты у них жил.

— Нельзя их за это упрекнуть.

— Я и не упрекаю, — отозвался полковник. — Потерпит тебя Карин еще день-другой, пока я не найду тебе подходящее жилье?

— Не знаю, спроси ее сам. — Голос Лэтема зазвучал глуше: он прикрыл трубку рукой. — Это Витковски. Он хочет знать, скоро ли меня выставят.

— Привет, полковник, — сказал Карин. — Как я понимаю, антинейцы заартачились.

— Похоже, да.

— Понятно.

— Да, но у меня нет альтернативы. Потерпите его еще день или два? К тому времени я что-нибудь придумаю.

— Хорошо, — сказал де Фрис, — кстати, если у вас возникнут затруднения, я предложу вам то, что несколько раз срабатывало в Амстердаме. Фредди надевал какую-нибудь форму — американскую, голландскую или английскую — и регистрировался в «Амстеле» для проведения конфиденциальных встреч.

— Так это был один из его известных трюков? — насторожился Витковски.

— Безобидный трюк, полковник. Ваша форма отлично сидит на Дру, а в талии и в других местах я могу ее ушить...

— И что дальше — он по-прежнему останется Лэтемом?

— Надо слегка изменить его внешность, и Дру никто не узнает.

— Не понимаю!

— Придется изменить цвет волос, — пояснила Карин, — особенно на висках, где они видны из-под кепи, дать ему очки в толстой оправе с простыми стеклами и фальшивое военное удостоверение. Я могу покрасить ему волосы и дать очки, если вы добудете удостоверение. Тогда он сможет зарегистрироваться в любом многолюдном отеле, что, я уверена, вам ничего не стоит устроить.

— Это не входит в компетенцию посольства, Карин.

— Зато входит в сферу деятельности отдела консульских операций.

— Кажется, вы меня подловили. Похоже, вам и впрямь не терпится, чтобы он съехал от вас.

— Дело не в нем, полковник, а в том, что он американский офицер. Едва ли в моем доме кто-то знает, что я работаю в посольстве, но если это заподозрят, под угрозой окажется Дру, я сама и наши цели.

— Короче говоря, ваша квартира может стать еще одной мишенью.

— Не берусь утверждать, что так, но это возможно.

— В этой битве нет ничего невозможного. Мне понадобится фотография.

— У меня осталась камера Фредди. Утром вы получите дюжину.

— Хотелось бы мне поглядеть, как вы станете его красить. Вот будет потеха!

* * *

Положив трубку, де Фрис подошла к стенному шкафу в передней и достала оттуда маленький чемоданчик с двумя замками. Лэтем наблюдал за ней.

— Надеюсь, там не автоматическое оружие, — сказал он, увидев, что Карин поставила чемоданчик на кофейный столик.

— Господи, конечно нет, — ответила она, отпирая замки. — Напротив, я надеюсь, что это поможет вам избежать встречи с таким оружием.

— Стойте-ка. А что там? Я не слышал, о чем вы говорили со Стэнли. Что еще изобрела ваша на редкость привлекательная головка?

— Фредди называл это «скорой помощью в поездах».

— Дальше я уже не хочу знать. Фредди бывал с вами невыдержан, и у меня нет к нему дружеских чувств.

— Но у нас было и другое, Дру.

— Можете мне об этом не напоминать. Так что там?

— Простейшие способы маскировки, ничего драматичного или шокирующего. Различные усы с наклейками, парочка бород и много очков... А также легкосмываемые краски для волос.

— Зачем это?

— Вы не можете оставаться здесь, друг мой, — сказала Карин, глядя на него. — Не обижайтесь, но район рю Мадлен напоминает маленький зажиточный городок в Америке. Люди болтают и сплетничают в кафе и булочных. Слухи могут, пользуясь вашим словцом, достичь «недоброжелательных» ушей.

— Не спорю, но спрашивал я не об этом.

— Вы зарегистрируетесь в отеле под чужим именем и явитесь туда в несколько ином обличье.

— Что?

—Я покрашу вам волосы и брови, и вы станете рыжеватым блондином.

— О чем вы говорите? Я ведь не Жан-Пьер Виллье!

— При чем тут он? Будьте самим собой, вас никто не узнает, если не станет пристально разглядывать вблизи. А теперь, пожалуйста, наденьте брюки полковника, я заколю их на вас и ушью.

— Да вы просто спятили!

— А вы можете предложить что-нибудь лучше?

— А, черт! — взревел Лэтем и проглотил остаток шотландского виски. — Нет, не могу.

— Думаю, сначала надо заняться вашими волосами. Пожалуйста, снимите рубашку.

— А как насчет брюк? Я бы чувствовал себя естественнее, совсем как дома.

— Но вы не у себя дома, Дру.

— Понял, леди.

* * *

Моро взял трубку селектора, нажал на кнопку записи и набрал номер коммутатора «Лютеции».

— Пожалуйста, номер восемьсот.

— Да? — послышался приглушенный гортанный голос.

— Monsieur le docteur?[76]— переспросил шеф Второго бюро, неуверенный, что его правильно соединили. — Это ваш знакомый с Нового моста. Это вы?

— Конечно. Что вы откопали?

— Я копнул так глубоко, доктор, что это может повредить моему здоровью. Я закинул удочку американцу из ЦРУ, и тот признался, что они действительно прячут Гарри Лэтема.

— Где?

— Скорее всего не в Париже, а в Марселе.

— Скорее всего, скорее всего?От этого мало толку. Вы уверены?

— Нет, но вы, вероятно, можете убедиться.

— Я?

—У вас же есть люди в Марселе, не так ли?

— Конечно. Оттуда поступает значительное количество денег.

— Ищите «консульских» — это называется так.

— Мы знаем о них, — несколько удивленно сказал Герхард. — Мерзавцы из разведгруппы отдела консульских операций. Их можно заметить на каждом углу, в каждом кафе.

— Захватите одного из них — может, что-нибудь и узнаете.

— Сделаем в течение часа. Как мне с вами связаться?

— Я сам позвоню вам через час.

Спустя час Моро позвонил в «Лютецию».

— Что-нибудь выяснили? — спросил он.

— Чушь какая-то! — воскликнул Крёгер. — Мы обратились к человеку, которому платим тысячи, рассчитывая получать через его сеть миллионы. Он говорит, что мы рехнулись: ни в их списке, ни в марсельском человека по имени Гарри Лэтем нет!

— Значит, он все еще в Париже, — сказал Моро с явным разочарованием. — Я снова принимаюсь за работу.

— И как можно быстрее.

— Разумеется, — ответил шеф Второго бюро и, положив трубку, таинственно улыбнулся. Ровно через четырнадцать минут он опять позвонил в «Лютецию». Настал момент включить третью скорость и разжечь страсти.

— Да?

— Это я. Кое-что проклюнулось.

— Ради всего святого, чтоименно?

— Гарри Лэтем.

— Что?

— Он позвонил одному из моих людей, с которым я работал в Восточном Берлине, и тот проинформировал меня. Судя по всему, Лэтем очень взвинчен — сами знаете, такое бывает от изоляции, — он вообразил, что посольство скомпрометировано...

— Это Лэтем! — прервал его немец. — Таких симптомов следовало ожидать.

— Симптомов чего? Что вы имеете в виду?

— Ничего, ничего особенного. Вы же сами сказали: изоляция делает людей странными... Чего он хотел?

— Думаю, того, чтобы французы его защитили. Мой человек встречается с ним в два часа дня в метро на станции «Авеню Георга Пятого», в конце платформы.