Чарли заставил её немного поесть, после чего она выпила свою первую дозу медикаментов. Она ненавидела принимать таблетки, потому что из-за них она чувствовала себя странно, но после всего, что случилось, она была рада освободиться от всей этой гаммы чувств, мучивших её, хотя это и было временно.
Когда Чарли ушёл на работу, где у него была встреча, которую он не мог пропустить, пришёл Карсен.
— Мне не нужна сиделка, — резко сказала она.
Она понимала их беспокойство, но они относились к ней так, словно за ней надо было присматривать двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, и это раздражало её.
Несмотря на свою слабость и боль в груди, она без пререканий делала всё, что от неё требовалось. Она держалась и ни разу не сорвалась.
— Может, мне нужна компания, — ответил Карсен, и она нахмурилась, когда он сел рядом с ней.
— Эй, вы двое, ведите себя хорошо, — предупредил Чарли, прежде чем уйти. — Она приняла свою первую дозу час назад. С ней должно быть всё хорошо следующие несколько часов.
Она скрестила руки и бросила взгляд на Чарли. Карсен кивнул, наблюдая за ней.
Она была рада, что Чарли ушёл. Хотя она и ценила его помощь, ей надо было немного от него отдохнуть. Она обратила своё внимание на Карсена, хотя и не была уверена в том, что у неё было настроение общаться с ним.
— Да перестань. Ты заставляешь меня чувствовать себя нежеланным, — подразнил он её, и она улыбнулась, хотя она предпочла бы всё ещё злиться на него.
— Я просто устала, что все относятся ко мне так, словно я вот-вот сломаюсь, — проговорила она, отводя взгляд.
— Нам не всё равно, Джесс. Ты не можешь злиться на нас — после твоего вчерашнего срыва, мы все переживаем. Неужели ты, и правда, нас обвиняешь?
Она медленно перевела на него взгляд. Ей стало интересно, имел ли он в виду и Майлза тоже, но она прикусила губу, чтобы не спросить. Она не была уверена в том, что её душевное состояние позволяло ей коснуться этой темы, хотя она безумно хотела знать.
— Я сделала всё, что вы хотели. Я сходила к врачу и получила помощь, — запротестовала она. — Со мной всё будет в порядке.
Он сжал губы в тонкую линию, а это значило, что он хотел поспорить, но словно пытался найти слова, чтобы что-то ей сообщить и при этом не расстроить её.
Она нахмурилась и сказала.
— Да говори уже.
— Не думаю, что таблетки тут помогут.
Чарли уже поднимал тему того, что ей надо было сходить и поговорить с кем-то о тех вещах, с которыми она боролась, но она не была уверена, что сможет это сделать. Она не знала, будет ли это иметь какой-то смысл. Слова не могли изменить того, что произошло, и она не была уверена, что был способ примириться с её действиями и тем, к чему они привели.
Она знала, что у Чарли и Карсена были благие намерения, и они хотели ей добра, но она не думала, что могла это сделать.
— Мы можем не говорить об этом прямо сейчас? Мне уже прочитали лекцию на эту тему сегодня утром.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он, пристально вглядываясь в неё, что заставило почувствовать себя словно под микроскопом.
Она пожала плечами.
— Истерика прошла.
Он засмеялся.
— Ну, это хорошо.
Она одарила его полуулыбкой. Кажется, он заставил её позабыть о том, что она не хотела с ним разговаривать.
Они помолчали какое-то время.
— Прости, — сказала она.
— За что?
Он вопросительно посмотрел на нее.
— За Дилана.
После её слов, его беззаботная улыбка пропала.
— Я уже сказал тебе, что то, что случилось с Диланом, не твоя вина.
Она так хотела ему верить; она хотела отпустить печаль и чувство вины, с которыми она была так крепко связана последние два года.
— Если бы я была более внимательной, я бы заметила, что ему было нужно больше, чем друг на другом конце телефона, — сказала она, чувствуя раскаяние из-за того, что она не могла исправить свою ошибку.
— И как ты должна была это узнать, Джесс? — он посмотрел на неё тяжелым взглядом. — Ты близко знала кого-то ещё, кто до этого покончил с собой? Ты вообще знала, на что обращать внимание? Никто из нас ничего не замечал, вообще ничего.
— Он так сильно в себе сомневался, что в итоге его накрыло тоской. Бывало, он даже не мог встать с кровати, — она вздохнула. — Я потратила столько времени, прокручивая в голове все эти события снова и снова, чтобы понять, что я пропустила…
— Он когда-нибудь говорил, что хочет покончить… со всем этим?
Она знала, что как только она расскажет обо всём братьям, они зададут этот вопрос.
— Нет. Он никогда это не упоминал, — он вздохнула. — Если бы он сделал это, я бы настояла на профессиональной помощи.
— А если бы он сказал, что ему не нужна помощь?
В глубине души она знала, что бы она сделала — это даже не обсуждалось.
— Я бы рассказала тебе и Майлзу. Я бы не стала скрывать это от вас.
Даже если бы она потеряла доверие Дилана, она бы сделала всё как надо.
— Именно поэтому всё было так сложно. Я знала из-за чего он страдал, но мне и в голову не приходило, что он сделает то, что сделал. Я думала, что он сможет с этим справиться.
Она отвернулась от него и уставилась в пустоту. Как она могла оставить позади это травмирующее происшествие, если она только об этом и думала? Она была уверена, что его братья тоже думали о нём почти каждый день и задавались вопросом, как бы всё было, если бы он всё ещё был рядом. Она издала глубокий вздох.
— Майлз меня ненавидит? — спросила она, не в силах ходить вокруг да около этой темы. Ей надо было знать, насколько всё плохо.
Он ответил не сразу, а она не могла взглянуть на него. Она ждала его ответа.
— Сразу после того, как Дилан умер, он очень плохо это воспринял.
Она помнила об этом, поэтому кивнула.
— Твоё откровение заставило его снова почувствовать всё это, — он вздохнул. — Ему нужно время, чтобы прийти в себя, и лучше, если мы оставим его одного.
Она тяжело сглотнула. Она хотела быть той, кто утешит его и скажет ему, что всё будет хорошо, но она не могла быть этим человеком, потому что именно она причинила ему всю эту боль.