Колени подогнулись. Я падала. Всё ниже и ниже, и некому было меня поймать. Рядом не было никого, кто бы остановил мое падение. Кого можно было бы ухватить за руку.
Я была одинока и потеряна, когда голос прошептал в моей голове. Он был прекрасный и волшебный.
И невероятно требовательный.
«Дыши, Молли!»
— Дыши!
Глава 32
Пятница, позднее утро.
Я услышала плач. Рыдания разрывали мне сердце, и я хотела, чтобы они прекратились.
Что-то прижалось к моим губам, словно в крепком поцелуе. Щеки раздулись, кожа натянулась, а в груди нарастало давление. Затем что-то плоское надавило мне на грудину, потом еще раз и еще. Оно раздавливало меня. Спину пронзила острая боль, словно сосновые иголки вонзились в кожу, но я не чувствовала ни ног, ни рук.
Кто-то считал, затем снова послышались рыдания. Плач становился все громче и резче. Голос звучал так печально.
«Пожалуйста, не плачь».
— Я слышала её! — завопил ребенок. — В голове. Я услышала её. Мамочка говорила со мной!
«Мамочка».
Перед глазами замерцал образ. Маленькая девочка со светлыми волосами и глазами цвета морской волны. Моя малышка.
«Мамочка?» — Робкое прикосновение к моему разуму.
— Отойди, Кэсс, — резко потребовал грубый голос.
Чьи-то губы прижались к моим губам, с силой вдохнув воздух в мой рот и в горло. Ладони давили на грудь.
— Дыши, Молли. Давай, детка. Дыши.
Да, да, я хотела. Но мое тело не слушалось. Оно казалось тяжелым, и я находилась в ловушке, словно моллюск в раковине.
«Мамочка!»
Пронзительный звук в моей голове. Голос Кэсси. У нее красивый голос.
«Я здесь, Русалочка».
Кэсси зарыдала еще громче.
Давление в груди нарастало. Я не могла это больше выносить. В груди горело. Я почувствовала, как мой рот открылся, и легкие расширились. Кислород ворвался внутрь. Я снова вдохнула, сухо и хрипло.
— Слава Богу.
Я сделала несколько глотков воздуха.
— Оуэн? — Его имя прозвучало как хрип. Горло саднило. Я начала кашлять.
— Молчи.
Без проблем. Ощущение было такое, словно мне в горло засунули раскаленную кочергу. Между тем я начала дрожать.
— Я принесу одеяло, — произнесла Фиби. Когда она здесь появилась?
Послышался топот удалявшихся шагов, затем возвратившихся. Меня окутало тепло. Мне по-прежнему было холодно, но дрожь утихла.
— Ты в порядке, мамочка?
Я открыла глаза и прищурилась от яркого света над головой. Когда глаза немного привыкли, я поняла, что это не светодиоды, а аура Кэсси. Желтая как подсолнух и золотистая, как её волосы. Волшебная.
Я с восхищением уставилась на нее.
— Ты такая красивая. — Моя маленькая русалочка.
Кэсси упала мне на грудь, и я закашляла.
— Осторожно, Кэсс. Давай-ка поможем твоей маме сесть.
Руки сжали мне плечи, поднимая. Усилием воли я обхватила Кэсси руками и крепко обняла. Она уткнулась лицом мне в грудь. Я поцеловала её в макушку.
«Ты спасла меня», — сказала я ей.
Если бы я не услышала её голоса, то могла бы исчезнуть. Навсегда быть потерянной для неё и всех, кого я любила.
Мои слезы капали на её влажные волосы. Они пахли огуречным шампунем.
«Ты спасла меня». Я послала эти слова в её разум. У меня не было сил разговаривать.
«Ты спасла меня», — повторяла я снова и снова.
— Как ты себя чувствуешь? — через какое-то время спросила Фиби.
— Ч-что… произошло? — несмотря на саднящее горло, с трудом выговорила я.
Она разжала кулак, показывая кусок частично пережеванного мяса.
— Ты выплюнула его прямо через всю кухню.
У меня глаза на лоб полезли от удивления.
Фиби нервно хихикнула.
— Нет, шучу. Я вытащила его пальцем. — Она согнула указательный палец, резко повернув запястье. — Ты потеряла сознание, подруга.
— Ты… — Я замолчала. Горло горело. Мне все еще казалось, будто там что-то застряло.
— Применила приём Геймлиха, пока ты лежала на полу на спине. — кивнула Фиби, сжав руки вместе и показав этот прием. — Не забывай, что у меня четверо детей. — Она бросила кусок мяса в раковину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вот это да. Между приёмом Геймлиха и смертельной хваткой на пляже Фиби была самой сильной женщиной, которую я знала.
— Оуэн сделал тебе искусственное дыхание.
— Изо рта в рот?
— У тебя сердце не билось. — Его голос был хриплым от эмоций. Обхватив ногами мои бедра, он крепко прижимал меня к своей груди, а я прижимала Кэсси к своей.
Оуэн уткнулся лбом в мое плечо. Влага охладила мою кожу. Он плакал.
Я погладила его обнаженный торс.
— Не слишком распускай руки, — усмехнулся он, в голосе стояли слезы. — На мне только банное полотенце, и оно сползает.
— Я… я не понимаю. — Я посмотрела на Фиби, но ответил Оуэн.
— Кэсси нашла тебя. Она ворвалась в мою ванную, крича, что ты умираешь. Что ты выглядишь именно так, как она видела в своем видении.
Холодок прошел у меня по спине, и он не имел ничего общего с влажным телом Оуэна или тем, что я пережила предсмертное состояние.
Опустив подбородок, я посмотрела на голову Кэсси. Она прижималась лицом к моей груди, её маленькое тело было завернуто в банное полотенце. Из-за моей любви к океану и, посчитав, что моя промокшая одежда и волосы вызвали предчувствие, я опрометчиво предположила, что Кэсси увидела, как я утону. Вот почему я не могла дышать.
Я вспомнила понедельник: мы ели пончики, Кэсси играла у фонтана, жужжание разбрызгивателей, я запихнула слишком большой кусок пончика в рот, побежала через лужайку, удерживая в руках сумочку и телефон и пытаясь проглотить этот кусок. Именно тогда я повернулась к Кэсси, и вот это-то она и увидела. Не меня мокрую, а как я ем.
Бог ты мой. Всё это время, я считала, что Кэсси видела, как я утону. И своими расспросами я убедила её, что именно это она и увидела.
Две вещи были очевидны. Во-первых, Кэсси была права. Оставаться в Пасифик-Гроув было для меня безопаснее. Если бы мы с Кэсси были дома одни в Сан-Луис-Обиспо, то никто бы не сделал мне искусственное дыхание. И я бы умерла.
Но этого не случилось, потому что я сразу повлияла на исход предсказания Кэсси. Я решила навестить бабушку.
А во-вторых, Кэсси также была права насчет того, что я такая же как все, когда дело касалось её предчувствий. Я не послушала. Она сказала это прямо тогда, перед фонтаном: «Ты такая же, как остальные. Ты меня не слушаешь. Ты мне не веришь».
Оуэн передвинулся у меня за спиной. Поцеловал в плечо и спросил:
— На сегодня мы закончили спасать друг друга?
Я расслабилась у него на груди.
— Очень на это надеюсь. — Я была измотана.
***
Фиби забрала Кэсси домой, а Оуэн отвез меня в больницу. Просто чтобы удостовериться, что с моими жизненно-важными органами все в порядке, заявил он. У меня не было сердцебиения по крайней мере секунд тридцать.
Оуэн считал, что Кэсси нашла меня сразу, как я потеряла сознание. К тому времени, как он бегом спустился по лестнице, едва успев обернуть полотенце вокруг талии, Фиби уже выполняла прием Геймлиха.
— Думаю, моя голая задница шокировала её. Этот кусок мяса выскочил из твоего горла, когда она меня увидела, — усмехнулся он.
Я прыснула со смеху и сразу закашлялась. По словам доктора, горло будет болеть и останется опухшим в течение нескольких дней.
Оуэн подошел ко мне, я лежала на кровати, подключенная к различным мониторам. Датчики были прикреплены к груди, лбу и прицеплены к пальцам. Он налил стакан воды и поднес соломинку к моим губам. Я с жадностью начала пить. Вода успокоила саднящее горло.
— Спасибо. — Я уронила голову на подушку. Оуэн отставил стакан в сторону. — Как долго нам еще тут находиться? Мы уже провели в больнице три часа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Врачи сказали, максимум шесть часов. Быстрее, если результаты анализов придут раньше и все будет выглядеть нормально.
Оуэн подтащил стул к кровати.