— Я правда не думал, что это действительно окажешься ты, Артур, — ответил Алекс. — Мне даже сейчас кажется, что это какая-то обманка, магический фокус.
— А как ты сам думаешь, Алекс? — я поглядел на него.
Он снова ничего не ответил, и я продолжил.
— Так, значит, ты вёл меня последние дни. И в штабе «Гризли» наверняка побывал… — я сделал паузу. — Ответь мне ещё на один вопрос, Алекс. Там, в штабе. Если ты не верил, что встретишь именно меня… зачем ты сделал это? Зачем убил координатора?
Алекс поднял на меня взгляд, наконец-то посмотрев мне прямо в глаза — и я буквально ощутил плещущуюся там усталость. Усталость… и что-то ещё.
— А как ты сам думаешь, Артур? — натянуто улыбнулся Алекс.
Глава 35
Что ж, картина медленно, но прояснялась. Алекс вырос — и стал грёбаным детективом, как всегда того и хотел.
Я ведь искал о нём информацию — и вчера, и сегодня. И не нашёл практически ничего. По запросу «Александр Талл» — полное молчание да какие-то старые материалы о победах на школьных соревнованиях. Даже странно, как для сына бывшего мэра и шурина нынешнего владельца города?
Теперь раскрылась и эта загадка. Крейн слишком дорожит своими секретами, чтобы Алекс давал интервью.
А ведь, пожалуй, знай я вчера, что Алекс занимает подобную должность — ещё с вечера начал бы готовиться к этой встрече. Теперь я буквально видел, как он приходит в опустевшую штаб-квартиру «Гризли», как говорит с потрясённой Умкой, вызнавая всё, что можно, а затем пускает ей пулю в лоб. Видел, как он быстро избавляется от жёстких дисков и серверов — без особых церемоний, потому что знает, что я уже скоро буду здесь.
Оставался лишь один вопрос — зачем он вообще пошёл на такие меры, чтобы скрыть свою находку? Но и тут ответ напрашивался сам собой. Там, на крыше, я не знал — враг это сделал или союзник, чего он хочет…
Теперь всё стало ясно и просто, как дважды два.
— Как я думаю? — я выдержал долгий взгляд Алекса, и тот снова отвёл глаза.
В узкой подворотне стояла полная тишина, и в моменты нашего молчания её нарушали лишь гул громоздкого кондиционера на стене да капанье конденсата.
— Я вот думаю, что ты, мудак, имеешь наглость предположить, будто я стану в чём-то тебе помогать.
— Артур, я понима…
Не дав ему даже окончить фразу, я выставил перед собой указательный палец и криво улыбнулся:
— Нет-нет-нет, Алекс. Ты не понимаешь. Ты не понимаешь, что прежде, чем о чём-либо меня просить, тебе нужно назвать мне хотя бы одну причину, по которой я не должен вкатать тебя в асфальт прямо здесь и сейчас, — я уставился на пытающегося спрятать свой взгляд по углам Алекса. — И заметь, долго ждать я не стану.
Неожиданностью даже для меня было то, насколько… внутренне неприятно давались мне эти слова. Как будто переступаешь через себя. Всё же былая дружба никуда не делась из моей памяти, и, пожалуй, Алекс сейчас был единственным живым человеком, смерть которого вызвала бы во мне что-то, кроме равнодушного пожимания плечами.
Но… как показывала практика, не следует думать об окружающих лучше, чем они есть. Даже о бывших лучших друзьях. Алекс мне враг… или, во всяком случае, не друг. Уже очень давно. Что бы ему ни было нужно, исходит он из своих интересов, и точно не будет церемониться, если ради них придётся мной пожертвовать.
Алекс, кажется, что-то сосредоточенно обдумывал. Пару раз он уже открыл рот, но в итоге так и не решился сказать ни слова. Герда молча переводила взгляд с одного из нас на другого, пытаясь, по всей видимости, сообразить, к чему выведет этот разговор и что делать ей — но, по счастью, ей хватало ума не вмешиваться. Пока.
Я нетерпеливо хрустнул костяшками пальцев, сухо поглядывая на него. Считать, что его действия направлены мне на благо — по меньшей мере, наивно. Разумеется, им руководят свои интересы. Какие именно? Вот это мне и хочется выяснить. Как и то, кто ещё уже знает о моём возвращении.
— Итак, Алекс? — я кинул на него очередной взгляд.
Тот бегло посмотрел на Герду, затем на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
—…я люблю сестру, — наконец, решился он. — Ты и сам это знаешь.
Я медленно приподнял бровь.
— И?
— Ты был уже мёртв. А что оставалось мне?
Я тяжело вздохнул. Как же сложно, когда люди уходят от элементарных вопросов. Вместо того, чтобы просто ответить — ходят вокруг да около, пытаются давить на жалость и так далее.
— Я ведь не просил тебя мстить за меня, — отозвался я. — Не просил устраивать вендетту в поисках злодеев. Но вот… просто не допустить того, что случилось после — ты мог.
Алекс снова открыл рот — и замер, не решаясь возразить.
— Мог, мог, — кивнул я. — Может быть, ты не исправил бы всего, но ты мог сделать хоть что-нибудь, Алекс.
— Именно поэтому я сейчас и нашёл тебя, — он смотрел практически в асфальт. — И именно поэтому о тебе по-прежнему никто не знает, несмотря на то, что ты уже дважды попадал на передовицы.
Ну, вот и прямой ответ на вопрос про Умку. Да, хотелось бы верить, что обо мне действительно больше никто не знает. Но если уж меня начала грызть паранойя — то она продолжала до конца.
С какого момента он уже упал на мой след? Прошло всего два дня, вариантов немного.
Нет, я вовсе не рассчитывал, что этого никогда не случится. Просто… надеялся, что это произойдёт на два-три дня позже — огромная фора, когда ведёшь подобную игру. А между тем, к моменту убийства Умки, Алекс знал обо мне уже достаточно, чтобы выстроить целый план.
Не повезло… Но, как говорится, сила не в том, чтобы обходится без неудач вовсе. Сила в том, чтобы даже неудачи служили кирпичиками в фундаменте будущих побед. Ещё одна очевидная «мудрость».
— Возможно, — кивнул я. — Но это всё никак не отвечает на вопрос о целостности твоих кишок. Уложишься в три минуты?
Если мыслить здраво и цинично, то я был обязан убить его. Неприятно, не хочется? Пустые слова в моей ситуации. Поэтому я просто ждал, даст он мне реальную причину не делать этого, или же нет.
— А я и не жду, что ты оставишь меня в живых из братских чувств и по старой памяти, — горько усмехнулся Алекс. — Я ведь тебя знаю, Артур. Даже тогда, двадцать лет назад, ты уже топтался по морали в угоду выгоде.
Вот как? Я хотел бы с этим поспорить.
— Это ведь ты решил жениться на моей сестре из выгоды, — продолжал Алекс, и в его голосе снова засквозила сильная усталость. — Да и дружба со мной… разве всё дело было не в выгоде? Я сам был таким же, потому мы и ладили так хорошо.
Вот, значит, как это всё выглядело с его стороны. Я почувствовал нечто вроде… укола обиды. Даже не думал, что мою броню можно будет так легко пробить двумя предложениями.
Он и не собирался этого делать. Но потому-то слова и звучали обидно — что он сказал их искренне. Значит, по его мнению, я вытаскивал его из Тумана ради выгоды?
Впрочем, возражать ему и разуверять его хоть в чём-то — совершенно не обязательно. Пусть продолжает думать так, как решил сам.
— Я знаю тебя и знаю, что ты хочешь, — Алекс покачал головой. — И знаю, почему ты оставишь меня в живых — пока, во всяком случае. Потому что бы никогда не любил растягивать то, что можно сделать быстро. А я…
Его глаза блеснули, когда он поднял их на меня.
— А я — твой лучший способ покончить с Крейном максимально быстро и эффективно.
Значит, он уже и об этом узнал. Собрал достаточно информации, сделал логические выводы, или же…
Я кинул взгляд на Герду.
Конечно. Эта идиотка уже успела рассказать ему многое, пока они добирались ко мне. Конечно, она не открыла ему никакой великой тайны — всё равно смерти Гюнтера и Валентина говорили сами за себя — и всё же очередной крестик напротив имени Герды Крейн.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Забавно, конечно, — хмыкнул я. — Как всё удачно совпадает! Ты столько лет служишь Крейну верной собачонкой, даже не помышляешь о том, чтобы пойти против его воли, а именно в тот день, когда мы встретились, вдруг решаешь, что пора бы Крейну умереть.