Ледяной дом был укреплен, но ядерный удар растопит воду вокруг него, конечно. В качестве предосторожности, каждый отдельный узел комплекса был самоотделяющимся и плавучим. Секция, где был директор, отделилась от остального комплекса, хотя все еще была на месте.
В той комнате температура должна быстро достигнуть нормы Ганимеда. Иначе говоря, холоднее, чем в сердце у Сатаны.
– М-р Бестер!
Он попытался повернуться, но обнаружил, что ему трудно двигаться. Кто-то перевернул его. Это был Дрю.
– Что случилось? Вы ранены!
Бестер сумел указать на защитную дверь.
– Директор… пытался спасти… помогите ему…
Внутренне он усмехался по-кошачьи. Если он не умрет от пневмонии – и если Исидра и другие позаботились о мертвых охранниках – то все прошло как нельзя лучше.
– Уверены, что вы в порядке, сэр? – спросил Байрон.
– Со мной все хорошо. Только небольшое обморожение. Выстрел PPG не задел ничего важного.
– Хотел бы я, чтобы у нас был шанс просканировать тех мятежников.
– Или кем бы они ни были. Но они, должно быть, теперь далеко. Они хорошо спланировали это убийство.
– Я рад, что они не достали и вас заодно.
В этот момент Бестер чуть не признался ему. Однажды, когда он будет абсолютно уверен, Байрон будет допущен в ближний круг, и, вероятно, обнаружит, что здесь на самом деле случилось. Он может почувствовать себя одураченным – в конце концов, он единственный на борту полностью не замечает правды.
Все же было слишком рано. У Байрона были все задатки, чтобы войти в элиту, но он еще не доказал по-настоящему, кому он верен. Он не помечен, не инициирован. Это были важные вещи, которые нельзя легко отбросить.
Но сегодня у Бестера было хорошее ощущение. Он чувствовал себя – непобедимым, что ли. Как в тот первый раз, когда использовал свои силы против нормала, того копа в поезде на пути в Париж.
Хорошее это было ощущение, в его годы. Редкое.
Он был почти уверен в Байроне, но следует подождать. Настало время испытать его.
– Спасибо, Байрон. Я тоже рад, что они меня не достали.
Жесткое лицо Донн на экране было непроницаемо, и ее голос был почти так же невозмутим, как всегда, но какое-то возбуждение в ней проглядывало.
– Все прошло хорошо у Юпитера, сэр?
– Очень. Мы отремонтировались, пополнили запасы и направляемся обратно внутрь системы. Кое-что должно произойти с вашего конца.
– Да, сэр. Мы следили, как вы велели. Я едва прибыла сюда, как имел место… инцидент.
– О?
– Один из вольнонаемных исследователей – Анна Шеридан – производила кое-какие эксперименты с неким сортом органической технологии, найденной при археологических раскопках на Тета Омега 2. У нее был коммерческий тэп по имени Хиллиард, попытавшийся… просканировать это.
– Звучит нехорошо.
– Мозги его от этого превратились в желе. Кроме того, все тэпы низких уровней в пределах трех миль пострадали точно так же.
– Да, – медленно произнес Бестер. – Да, это совсем нехорошо. Там есть еще такие устройства?
– Да.
– Я сделаю прямо сейчас несколько звонков. Я хочу, чтобы эту технологию конфисковали, и я хочу, чтобы вы участвовали в этой миссии к Пределу. Готовы ли вы на это?
– Да, сэр.
– Нет нужды рассказывать вам, как это важно. Для всех нас.
– Нет. Я ценю ваше доверие, сэр.
– Так держать. Не позволяйте вашим… личным счетам… помешать вам в работе. Но делайте то, что должны. Я даю вам карт-бланш. Мы устроим это позже. Легче попросить прощения, чем разрешения, в конце концов, – он поразмыслил. – В общем, сейчас хороший момент для этого. Командная цепочка будет потрясена событиями там, близ Юпитера. Их контроль ослабеет. Они не смогут мне в этом противостоять.
Она дернула подбородком в спартанском кивке.
– Сэр.
– Я скоро поговорю с вами, мисс Донн.
Он мгновение смотрел на пустой экран, чувствуя боль, возвращающуюся в разны части его тела.
Что ж, настолько непобедимости. Он позабавился, но настоящее дело еще только начиналось. Те чужаки были в центре, в этом он был уверен.
Те новые технологии должны быть в руках Корпуса – его Корпуса, а не у марионеток простецов. Его Корпуса.
Он размышлял примерно с полчаса, глядя, как Юпитер убывает до чего-то меньшего, чем булавочная головка – когда получил вызов, который значительно взбодрил его.
– Какие-то недели, судьба меня любит, – пробормотал он и отправился на мостик.
– Засекли его?
– Ага. Прямо там.
– Все дороги ведут нынче к Ио, похоже.
– Да, сэр.
– Хорошо. Все наши семь "Фурий" в порядке и на ходу?
– Тип-топ, сэр. Мы получили замену последней за день до вылета.
– Отлично. Выведем наружу все.
– Непохоже, чтобы у них было какое-нибудь вооружение, сэр, – заметила Исидра.
– Я хочу продемонстрировать силу, – сказал Бестер. – Нам надо напомнить им, кто босс, – он повернулся лицом к Байрону, занимавшему место за консолью в нескольких метрах. – Байрон? Готов к новой охоте?
– Всегда готов. Надеюсь, эта обернется лучше, чем последняя.
– На этот раз нет сомнений, – вступила Исидра. – Мы достаточно далеко от Юпа, чтобы слышимость была ясной. Плюс кадры наблюдения за их посадкой.
– Все-таки, – сказал Бестер, – держите транспорт на почтительном расстоянии. И на борт подниматься на сей раз ни к чему. Мы заставим их отправить тэпов вон в спаскапсуле.
* * *
Он ощутил укол гордости, когда "Фурии" заняли свои позиции с геометрической точностью. Долго и трудно боролся он за эскадрилью "Черная Омега". Поначалу никто не считал это хорошей идеей, но он достаточно часто доказывал их полезность, что теперь никто в земном рравительстве не жаловался – по крайней мере, открыто.
Наконец, они думали, что отвлекают его, держат в стороне от Земли, от администрации, охотящимся за мятежниками среди звезд.
Они что, никогда не изучали историю? Не усвоили урок Цезаря? Глупо держать генерала среди варваров, с его армией, и оставить его наедине с его собственными замыслами. Не угадаешь, когда он может маршем вернуться в Рим и забрать его себе.
Когда придет время, он был уверен, эскадра "Черная Омега" последует за ним. Абсолютно уверен.
И пора было сделать Байрона одним из них.
Он включил свой коммуникатор.
– Байрон, не окажешь ли честь?
– Конечно, – другой щелчок для выхода на громкую связь. Бестер сделал то же. – Омега 7 – капитану гражданского транспорта. Мы держим вас под прицелом. Отвечайте или будете обстреляны.
Короткая пауза, затем напряженный женский голос.
– Омега 7, прием. Это капитан Фрея Греттирсдоттир. Чем могу помочь?
– Капитан, не играйте со мной в прятки. У вас в транспорте десять мятежных телепатов. Вы немедленно передадите их в мое распоряжение.
Снова пауза.
– Омега 1, вы заверили нас…
– Сейчас же, капитан.
– Дайте нам пять минут, – она вздохнула. – Мы посадим их в спаскапсулу. Мы не вооружены, Омега 1, и не доставим хлопот.
– Это весьма мудро.
Менее чем через пять минут спаскапсула покинула транспорт и поплыла к ближайшей "Черной Омеге".
– Омега 7 – Омеге 1. Беглецы обнаружены. Захватывающий транспорт выходит на позицию.
В вакууме Бестер едва мог различить Байрона сквозь прозрачный "фонарь" кабины.
"Молодец, Байрон".
"Благодарю вас, сэр. Надеюсь, я говорил достаточно авторитетно".
"Ты был прекрасен".
Он связался с остальными "Черными Омегами".
– Оставайтесь на местах. Я хочу, чтобы эти Беглецы оказались на транспорте, и их личности были подтверждены, прежде чем мы сдвинемся на дюйм.
Так что они подождали несколько минут, пока с транспорта не поступило подтверждение.
– Все ясно, – сказал Байрон. – Теперь мы можем возвращаться.
– Пока нет, Омега 7, – сказал Бестер. Он усилил командный тон. Некоторым в первый раз бывает трудно. Их нужно проводить через это. Впоследствии они всегда приходят к пониманию. Ну, почти всегда.
Важно было то, что они чувствовали в этот раз – что у них нет выбора. Впоследствии они всегда делали правильный выбор – в свою пользу.
– Мы взяли эту шайку… но будут и другие… Нам нужно преподать урок.
Он чувствовал замешательство Байрона даже через пропасть.
– Ладно… Я организую им конвой до…
– Отставить, Омега 7. Навести все передние орудия на транспорт. Приготовиться к залпу.
– Сэр… они безоружны… Мы не можем просто взять и…
– Приготовиться к залпу, Омега 7, – Бестер обнаружил, что затаил дыхание. Это длилось дольше положенного. Неужели он переоценил мальчишку? Мог ли он так ошибиться?
– Я не могу… – голос Байрона был хриплым.
Бестер чувствовал, что его едва ли не трясет. Не может он потерпеть неудачу здесь, после своего величайшего триумфа. Байрон не предаст – не может предать его. Не теперь.