– Это не очень старая и не очень важная база, – сказал он с уже знакомым акцентом. – Я Чарльз Дрю. Добро пожаловать в Ледяной дом, – сказав это, он хмыкнул.
– Благодарю вас, – сказал Бестер. – Мне нравится, как вы тут устроились.
– Да, что же, жмемся по необходимости. Мы укрепили постройку – погрузили в водно-ледяную корку. Это требует определенной архитектурной экономии.
– Так это военная база? – спросил Байрон.
– Ты на самом деле не хочешь узнать, чем они тут занимаются, Байрон, – сказал Бестер. – Им придется убить нас.
– Я думал, вся "шу-шу" команда отправилась на Сирийское плато.
Дрю нервно улыбнулся.
– Ну, шу-шу там, шу-шу сям если вы понимаете, о чем я.
– Если продолжим в этом духе, будем звучать как прибывающий локомотив, – заметил Бестер. – Шу-шу-шу-шу шу-шу-шу-шу…
Дрю засмеялся. Это звучало почти искренне.
– Разумеется, – сказал он. – Не присоединитесь ли, джентльмены, ко мне, чтобы немного подкрепиться?
– Замечательно, – сказал Бестер. – Чайку горячего было бы очень приятно. Они проследовали по одному из коридоров в маленькую кухоньку, где Дрю
занялся приготовлением чая. Едва Бестер и Байрон уселись, другой человек вошел в комнату с противоположной стороны. Он был симпатичным парнем, щеголявшим в костюме в обтяжку. У него были черные волосы и темные сосредоточенные глаза.
– Ну, вот из-за чего была вся эта суета, – сказал он, рассматривая Бестера и Байрона.
– Больше никого не ожидали, надеюсь? – сказал Бестер. – Я Эл Бестер. Это мой коллега, Байрон Гордон.
– На самом деле, – сказал человек, – мне говорили, что мы ждем визита…
– М-р Бестер и м-р Гордон сделали здесь аварийную остановку, – поспешно вмешался Дрю. – Их совсем не ждали. М-р Бестер, м-р Гордон – позвольте представить доктора Мордена.
– Доктор? – сказал Бестер с любопытством. Он покачал головою. – Ну и ну… кого только не встретишь на маленьких аванпостах. Доктор медицины или наук?
– Наук. По археолингвистике.
– В самом деле? Очаровательно.
– Разбираетесь в предмете?
– Нет, но я все равно очарован, – он сделал минутную паузу, пока Дрю накрывал к чаю.
– Это действительно очень хорошо, – сказал Бестер, сделав глоток.
– Благодарю, – отозвался Дрю, – мы пытаемся поддерживать те удобства, какие можем.
– Д-р Морден, – сказал Бестер, – смею спросить, что привело археолингвиста в такую даль на Ганимед?
Морден обменялся взглядами с Дрю, но Бестер понятия не имел, о чем. Морден был простецом, но Дрю, П10, мог заметить сканирование.
Морден сел.
– Я состою при Вооруженных Силах, а не при Пси-Корпусе, так что не уверен, с кем мне можно и нельзя говорить в таких ситуациях. С другой стороны, счастлив сказать, что в самом деле не знаю, что я делаю на Ганимеде, а значит мне и не придется уклоняться от вашего вопроса.
Бестер поднял свою чашку.
– Д-р Морден, вы расцените это как комплимент, я надеюсь, когда я скажу вам, что уверен – захоти вы уклониться от одного из моих вопросов, вам бы это удалось.
– О, со всей скромностью, я в этом сомневаюсь, – отозвался Морден.
Повисла тишина, неудобная, почувствовал Бестер, для всех, кроме него. Во всяком случае, он на это надеялся.
– Если можно, – спросил Дрю вежливо несколько минут спустя, – я хотел бы знать, сколько членов вашей команды сойдет на станцию.
– Ну, нас двенадцать, – сказал Бестер. – Это вас очень стеснит? Д-р Морден упоминал о каких-то еще прибывающих гостях?
– Менее чем через час, вообще-то, и мне придется извиниться, надо идти приветствовать их сразу же. Я могу принять сегодня, боюсь, лишь троих из вашей партии.
– Можно остальным сойти просто поразмять ноги, по нескольку за раз? Я так понял, у вас есть спортзал? – он поставил свою чашку. – Я кого-нибудь знаю?
– Пардон?
– Из ваших визитеров. Знаю я кого-нибудь?
Дрю, казалось, колебался несколько секунд.
– Это секретно, – сказал он чуть погодя.
– Что ж, как насчет того… Кто бы это ни был, упомяните, что я здесь. Не знаю, почему, но у меня предчувствие, что меня могут пожелать увидеть.
– Конечно. И, да, ваши люди могут придти поразмяться.
– Что-то будет, верно? – спросил Байрон, как только им показали их комнату. Квартиры были очень просты, койки и откидной стол у стены.
– О чем ты?
– Я имею в виду – это база Пси-Корпуса, верно? Так почему все охранники простецы? И что за тип этот Морден? И почему они скрывают все именно от вас?
– Ну, Байрон, не преувеличивай мою важность. Что же до остального, все это совершенно естественно. Пси-Корпус и Вооруженные Силы – союзники. Они работают здесь с настоящей "черной дырой", вещами, важнейшими для безопасности Земного Содружества, так что не стоит удивляться их предосторожностям, – продолжил он, быстро передав: "Не задавай слишком много вопросов, Байрон. И не воображай, что нас не могут слышать".
Раздосадованное выражение Байрона показало, что он понял, но, к его чести, сумел скрыть это, кивнув.
– Да, все это имеет смысл, полагаю. Я просто не привык к миру высокой интриги. Что ж. Спокойной ночи, сэр.
– Спокойной ночи, Байрон.
Бестер почти уснул, когда дверь их жилища отворилась, и зажегся свет. Четверо в форме Земного Содружества быстро вошли в комнату. У всех были PPG.
Один – здоровенный парень со сломанным носом и двумя обломанными передними зубами – подтолкнул Бестера своим оружием.
– Вставайте, – рявкнул он. – Пойдете с нами.
Глава 8
Он был маленьким Альфи Бестером, эскортируемым Смехунами к неизвестной участи. Он был Элом Бестером, идущим. Он был Элом Бестером, идущим в точности туда, куда желал идти, на встречу, назначенную десятилетия спустя. Мог ли он разъединить память и восприятие? Пожалуй, нет. Единственным контекстом для понимания настоящего было прошлое.
Итак, во второй раз в своей жизни – хотя и почти шесть десятилетий спустя – он был вытащен из постели посреди ночи и поставлен перед директором Пси-Корпуса.
Годы были добры к директору Джонстону лишь в том, что оставили его в живых. Спорно, была ли это вообще доброта.
В то время как Васит был сморщен как древняя бумага, Джонстон съежился. Его кости, казалось, ввалились из-за сжатия кожи, как будто пластмассовая кукла от перегрева. Его волосы были редки и казались влажными. Он сидел за столом, но это не прятало остального, о чем знал Бестер; кресло поддерживало функции его тела и давало ему подвижность.
Лишь глаза его были еще живы. Они вонзались из-под бровей его разрушенного временем лица, как острия стальных кинжалов. И ненависть его была все еще здесь, живая и беспримесная, как в день, когда Бестер впервые ощутил ее – будучи шестилетним.
Директор рассматривал его. С каждой стороны стоял облаченный в черное пси-коп. Военные вышли обратно, без сомнения, чтобы остаться на страже. Они уже обыскали его, конечно.
– Добрый вечер, директор, – сказал Бестер. – Или доброе утро?
Директор с минуту не говорил ничего. Затем он обнажил зубы – все еще прекрасные, ровные, белые. Это могла быть усмешка или рычание.
– М-р Бестер, что вы здесь делаете?
– Сэр, со всем должным уважением, что вы здесь делаете? В вашем-то возрасте – вы не в том состоянии, чтобы путешествовать.
Глаза Джонстона немного расширились.
– Я задал вам вопрос.
Бестер задумчиво поднял брови.
– На этот вопрос есть несколько ответов, директор. Это зависит от того, что вы имеете в виду, не так ли? Имеете ли вы в виду смысл философский – почему я здесь? Почему каждый из нас здесь? Здесь ли мы вообще, на самом деле? Я не знаю ответа на это. Имеете ли вы в виду, почему я здесь перед вами в данный момент? Это, должно быть, потому, что ваши люди забрали меня из моей комнаты, обыскали до нитки и вытащили перед вами. Если вы спрашиваете, что я делаю в этом районе, то у вас наверняка есть доступ к донесениям, оставленным мною о моих передвижениях за последний месяц или около того. Я начинаю догадываться, директор, что вы не имели в виду ничего из этого.
– М-р Бестер… – тон содержал и усталость, и злобу.
– Нет, я начинаю догадываться, что вы имеете в виду: "М-р Бестер, что вы делаете здесь, когда вы должны быть мертвы?"
Джонстон все время хмурился, иногда как будто намереваясь перебить. Но теперь он сомкнул потрескавшиеся губы. Он смотрел на Бестера минуту, затем качнул головою.
– Вы очень глупый человек, если догадались об этом и все же прибыли сюда. Но, полагаю, вы не знали, что я прибуду сюда тоже, так? Хорошо же. Я надеялся хитрее устроить все это, но вы можете так же успешно исчезнуть на Ганимеде, как и где-то еще. У нас есть для этого средства.
– Хорошая мысль, сэр, – сказал ему Бестер.
– Вы, кажется, думаете, что я не сделаю этого.