Читать интересную книгу Волшебникам не рекомендуется - Галина Гончарова

Колдун только рукой махнул. И вышел за дверь.

Ники растянулся на кровати и потер руками виски. Он-то отлично знал Вэл. И знал, что его жена пошла вразнос. Знал с того момента, как переспал с Орландой, хотя и не по своей воле. Знал, что этого Вэл ему не простит. И даже не столько ему, сколько Орланде и ее отцу. Вот не дано ей прощать. Всем она хороша, умна, красива, добра, а вот прощать не научилась. Именно потому, что ее обижали. И часто. И мать ей не помогала. Тут было другое. Вэл ему как-то сказала, что ее можно легко обидеть, но и простит она такую обиду, не моргнув глазом. Мелочной она никогда не была. Может и отплатить с лихвой. Пусть через десять, через двадцать лет, но отплатит. Память у нее длинная. Но это все чужие люди. А вот если предает кто-то близкий, кто-то родной – этого она простить и забыть никогда не сможет. Да и мать ей так же говорила. Если уж доверять человеку, то полностью. А если он тебя предал, то послать его ко всем чертям, выдрать из сердца – и раз и навсегда забыть о его существовании. Это же с ним и произошло. Он может где-то жить, с кем-то спать, что-то делать, но для Вэл он уже раз и навсегда стал чужим человеком. Даже если пройдет сто лет, Вэл будет сама по себе, а он сам по себе. И думать об этом было очень-очень больно. Поэтому ни торговаться за него, ни спорить из-за него Вэл не станет. Из-за чужого человека? Зачем? Глупо! А вот возможность отплатить верховному колдуну добром за добро не упустит. Они у нее мужа отняли? Ну, так она у них жизнь отнимет! Рон Джетлисс? Так это для Ника его имя что-то значит. А Вэл и с чертом спать ляжет, лишь бы врага приложить мордой об стол. Характер у нее такой. Ни говорить, ни спорить, ни торговаться она не станет. Наврать с три короба? Это будет по ней. Но никаких переговоров с врагом она не допустит. Верховный колдун может из кожи вылезти – ему это не поможет. Вэл выпустит Рона Джетлисса и натравит его на колдунов. Наверняка. А он, что бы там ни было, потеряет ее. Если ему не удастся объяснить ей про барутту. Хотя – что тут объяснять? Вэл не поймет. Для нее разум управляет телом. Если не любишь, то и спать не станешь. Она еще наивна в этом отношении. Горя не хлебнула. Но сказать все это верховному колдуну? Это означало обречь Вэл на смерть. И Ники решил соврать. Пусть он потерял свою любовь! Но лишь бы она осталась жива! Пусть смотрит на небо, считает звезды, ест землянику, катается на лыжах… Пусть делает все, что пожелает, пусть даже без него, лишь бы жила. Кажется, Ники впервые понял, что такое любовь. И это его не радовало. Любовь – прекрасное чувство, но не тогда, когда ты в плену, а твоя любимая в смертельной опасности. Сейчас Ники чувствовал, что все бы отдал, чтобы только вернуться на два месяца назад. Он бы все объяснил Вэл, помог пройти обряд инициации, а потом – чем черт не шутит – они вместе придумали бы, как вежливо избавиться от Орланды. Вэл бы с ней в мгновение ока справилась. А теперь… Что-то будет теперь? Только бы жива была! Только бы жила!

Глава 16

– Ну вы герои! – восторгался Геракл, пожирая нас с Тесеем восторженными глазами. Мальчики уже успели поделить между собой сокровища Минотавра и выглядели настоящими королями. Роскошные панцири с золотыми узорами были не только красивыми, но и очень прочными, а оружие могло бы сделать честь и самому Эмрипею. Впрочем, жрецы не возражали. Им еще достаточно осталось. Они клятвенно обещали раздать все городской бедноте, и я им, между нами, верила. Действительно верила. Потому что видела их глаза, когда сообщила, что Минотавр убит, когда они прошлись по Лабиринту и когда они посмотрели на отпечаток на полу зала. В них была такая чистая незамутненная радость, такое счастье, такой восторг! Нет сомнений, что их тяготил их долг.

Тогда, в Лабиринте, нам пришлось долго стучать и кричать, прежде чем к нам все-таки опять пришли жрецы. Мы долго пытались объяснить им, что человекобык (или человекобог? или богобык? или быкобог? а, один черт – теперь чертям с ним разбираться) мертв. Они поверили далеко не сразу. Долго стучали в свою колотушку, потом осматривали Лабиринт сквозь сеть специальных отверстий и зеркал в крыше, потом запустили к нам двоих добровольцев из местной тюрьмы (они были осуждены на смерть, и им пообещали жизнь, если они осмотрят Лабиринт). Публика эта оказалась та еще, и поворачиваться спиной я бы к ним не стала, но по Лабиринту они прошли – и остались целы и невредимы. Кстати, по пути тоже забрели в сокровищницу Минотавра и набрали себе компенсацию за моральный ущерб. Мы не мешали. Потом появились сами жрецы – и только позже, ближе к вечеру, все наконец поверили в смерть милой зверушки. И народное ликование выплеснулось наружу. Много семей пострадало от этого полубыка. А теперь он был мертв, мертв, мертв!!! И старый король пожелал видеть нас у себя во дворце. Аудиенцию назначили на это утро. Ночь мы провели в доме одного местного купца, чью дочь отдали Минотавру. И уважаемый Нерарх с удовольствием предоставил нам кров и пищу. И весь вечер смотрел на нас с Тесеем как на посланцев бога. Хотя и не знаю какого. К счастью, откровенничать он с нами не начал. И от остальной своей семьи нас почти изолировал. За ужином мы сидели рядом, но все молчали. И все по разным причинам. Я, например, устала как собака. Тесей тоже выглядел не лучшим образом, а в его темных волосах, у левого виска, блеснула нитка седины, которой там раньше не было. Еще бы, не каждый день сражаешься с чудовищем! Я бы и сама поседела, если бы до того по мирам не пошаталась. Геракл молчал, потому что ничего не видел и ни в чем не участвовал, а теперь не хотел примазываться к славе. Мы с Тесеем набили животы и сразу же отправились спать. Насчет Геракла не знаю. Но вряд ли он надолго задержался с семьей Нерарха. Он вообще очень хороший мальчик, неизбалованный, умный, решительный. Надо попросить Тесея присмотреть за ним, когда мне придет пора уходить. Так мне будет спокойнее.

А сейчас мы ехали к королю на прием. И Гера смотрел на нас восторженными глазами, хотя мог бы уже и привыкнуть. В конце концов, подвиги я здесь совершаю без перерыва на обед и ужин. Да и не только здесь. А сколько времени прошло с момента появления в моей жизни Орланды? В моем мире не больше двух недель. А в моей жизни? Просто голова кругом!

– Знаю я, что мы герои, – подмигнула я ему. – Да и ты тоже.

– Ну что ты, – смутился Гера. – Я так, в сторонке стоял…

– Да и я тоже, – ухмыльнулся Тесей. – План принадлежал Тине, яд тоже, осуществляли его мы вместе, но Тина в любом случае бы справилась. Нашла бы кого-нибудь вместо меня – и все дела.

– Прекрати, – оборвала я его. – Еще раз такое услышу – подзатыльник получишь! Мы играли вместе и одинаково рисковали своей жизнью. Если бы на твоем месте был кто-то другой, я не знаю, чем бы дело кончилось. Он мог бы струсить, не так отреагировать, а ты сделал именно то, что нужно, и тогда, когда нужно. Не умаляй своих заслуг. Более того, я хотела бы, чтобы ты представил этот план как свой. Это все придумал и спланировал ты. А я только случайно тебя в это втянула.

– Нет.

– Тесей, ну пожалуйста! – попросила я.

Несколько секунд мы мерились взглядами. Не знаю, что решил для себя воин, но он первым отвел глаза и глухо спросил:

– Почему?

– Потому что мне рано или поздно надо будет уйти, – бросилась в бой я. – Потому что вам здесь жить и эту жизнь надо как-то устраивать. Я сорвала вас с места – и я должна обеспечить ваше будущее. Что я и делаю. Вы уже навечно останетесь в легендах, что бы там дальше ни случилось. Потому что память о какой-то ведьме никому не нужна, а вы, став народными героями, сможете сделать много хорошего. Этого вам мало?

– Этого достаточно. Но то, что ты предлагаешь, не слишком хорошо.

– Но я сама прошу вас об этом! Ребята! Ну что вам стоит!

– Ничего, – отозвался Гера. – Но это нечестно.

– Это мой выбор и мое желание, – вздохнула я. – Пожалуйста! Меня выбрали в жертву, Тесей не смог оставить меня одну и разработал план, по которому мы смогли победить Минотавра. Вы не думайте, мальчики, такие победы, если их дарят, приносят удачу, а не беду.

– Я не суеверен, – отозвался Тесей. – Тина, подумай получше. Что с того, что ты станешь легендой? Это не страшно и совсем не больно. Честное слово.

Я засмеялась.

– Ребята, не нужно, чтобы Эмрипей что-нибудь узнал обо мне. И тем более связал меня с вами. Я ушла, ушла навсегда, обо мне стоит забыть. Пока жива память, жива и ссора.

– Ты думаешь, он на нас обидится? – уточнил Гера.

Тесей фыркнул так, что кони дернули ушами:

– Геракл, ты дурак! Разумеется, он будет в гневе! Какая там, на фиг, обида?! Он нам головы отвернет, если поймает. Я тебе скажу по секрету, что у него были свои планы на нашу подругу. А она, бяка нехорошая, удрала от королевской любви и королевской милости.