— Да, мальчик, — зло сказала Вера, — шел бы ты и впрямь отсюда.
— Что ж, тогда пока. А ну, Маша, помоги мне.
И мешок с цементом опять упал на окно, закрыв его на треть. Наступившая темнота подействовала на узников крайне угнетающе.
— Постой, — Марина бросилась к стене, — постой. Не торопись. Я тебе кое-что скажу.
— Ладненько, говори, — усмехнулся Кирилл. — А я послушаю. Время у меня есть.
— Слушай, ну извини, что так вышло ночью, — сказала Марина. — Только мы тебе не верим.
— Что такое?
— Откуда мы знаем, что ты не заодно с теми людьми, которые нас сюда засадили? Как ты здесь очутился?
— Как очутился? Да я же за вами сразу же и пошел. Ночью. И видел, между прочим, как вас повязали. Классно сработали. Профессионалы.
Вера скрипнула зубами, когда это услышала.
— А потом я наблюдал за этим домом и все видел. Кто отсюда выходил, кто входил. Когда рвануло, и этот хмырь смылся, я за Машкой сгонял, и вот мы здесь. Вы платите, мы вас освобождаем. Вы рады нам, мы благодарны вам. Вот и весь расклад.
— Шустрый ты парень, — Марина постаралась улыбнуться как можно шире. — Теперь слушай, что мы скажем тебе. Ты должен нас освободить, потому что речь идет о жизни и смерти.
— О вашей? Это само собой.
— И о твоей тоже!
— О моей? — Кирилл сделал вид, что удивился. — Как страшно. Я уже дрожу.
— Зря не веришь. Люди, которые нас здесь заперли, хотят уничтожить весь город. Ты понимаешь? Весь Черноборск. Может быть, они делают это прямо сейчас. Мы должны их найти и обезвредить, и если ты нас не выпустишь, то…
— Бла, бла, бла! — рассмеялся парень. — В моих руках сейчас судьба всего города. Как я счастлив. Только вот эти самые ручки, пусть они и не очень мозолистые, но очень хотят денежек. Просто чешутся от желания.
— Значит, ты не веришь мне? — Марина даже топнула ногой от отчаяния.
— Конечно, не верю! Сказки рассказывай кому-нибудь другому. А мне гони бабки.
— Ладно, гаденыш! — Тут к Марине присоединилась Вера. — Бери свои деньги. Тут ровно один кусок. Черт с тобой. Но только попробуй, обмани! Если не откроешь дверь, найду тебя на краю света и оторву тебе голову.
И Вера, встав на цыпочки, протянула Кириллу руку, в которой что-то было.
— Ой, как страшно! — воскликнул Кирилл и, в свою очередь, потянулся за деньгами. В последний момент до него дошло, что это ловушка, и он отдернул руку назад, но было уже поздно. Вера слегка подпрыгнула и схватила Кирилла за запястье. Резко дернула на себя, и парня буквально расплющило о решетку. — Ой! Больно! Пусти! Пусти, говорю! Ой!
К его голосу тут же присоединился голос Маши, которая до этого не давала о себе знать.
— Что вы делаете? Отпустите его сейчас же! Ему же больно! Кирилл! Кирилл! Что с тобой! Ты весь синий!
Кирилл изо всех сил пытался выдернуть руку назад, но у Веры была железная хватка. Она крепко держала руку Кирилла и криво ухмылялась:
— Ну что, и дальше будем шутить?
— Ой, тетенька, пустите! — верещал Кирилл. — Я больше не буду! Честное слово! Мне больно!
— Больно? Нет, это не больно, по сравнению с тем, что с тобой будет, если через пять минут твоя подружка не откроет дверь. Сначала я раздроблю тебе кисть, потом сломаю запястье, потом выверну твой локоть на триста шестьдесят градусов, после чего твоя рука выйдет из плеча и окажется здесь на полу. Вот тогда тебе будет действительно больно. Так больно, что от болевого шока твое сердце разорвется на части, а волосы станут седыми. Итак, время пошло.
Вера говорила это таким зловещим голосом, что даже Марине и Нику стало не по себе.
Кирилл опять зарыдал.
— Мы откроем! Откроем! — сквозь рыдания кричал он. — Машка! Беги, открывай! Боже! Мое сердце уже болит! Не убивайте меня! Пожалуйста!
— Минута прошла, — сухо сказала на это Вера Грач.
За дверью что-то загремело, заскрежетало. Железо отъехало в сторону, и в подвал хлынул свет уже с другой стороны, из открытой двери, в которой стояла испуганная и заплаканная Маша. Вредным и жадным ребятишкам повезло, что бронированная дверь подвала была закрыта только на засов. Толик Круглов не подумал о том, что узников могут спасти добрые прохожие.
Вера отпустила Кирилла, и сыщики вышли наружу, грязные, мокрые, опаленные, но гордые от одержанной победы.
— Послушай, — уже на улице обратилась Марина к Вере, — откуда у тебя взялись деньги? У нас ведь все отобрали.
— А у меня нет денег, — ответила Вера.
— Как нет? А что же тогда ты протянула этому недоумку?
— Вот это.
И Вера показала Марине простой носовой платок. Правда, он был с темно-зеленой каемочкой.
— Жадность фраерка сгубила, — понимающе кивнула Марина. — А ты молодец, Вера Грач! Делаешь успехи на оперативном поприще.
— Служу Отечеству! — улыбнулась бывшая десантница.
ЗАЦЕПКА
Подойдя ко второй группе задержанных, Степанов сразу решил взять быка за рога.
— Всем предъявить документы, — рявкнул он.
Окруженные отрядом из двадцати человек, задержанные вздрогнули. Один из них несмело вышел вперед и жалобно завопил:
— А в чем дело, гражданин начальник? В чем наша вина? За что задержали?
— Вопросы здесь буду задавать я! — громко объявил Степанов и подошел к говорившему. — Кто такой?
— Соколов, — ответил тот. — Роман Евстратьевич.
— Паспорт.
— Нет паспорта.
— Почему?
— Он там остался.
— Где?
— На берегу, в лагере. Вы же сами налетели, не дали ни собраться, ни одеться по-человечески. Повязали да сюда приволокли. Какие уж тут документы?
— Ага, — обрадовался Степанов. — Так, значит, паспорт все-таки есть?
— А как же? Конечно, есть. Только в лагере. С собой ни у кого нет.
Степанов обвел группу задержанных и спросил:
— Значит, здесь у вас документов нет?
Все дружно ответили, что нет.
— В лагерь! — дал команду Степанов.
И голубых повели обратно в лагерь на восточную часть острова. Нельзя сказать, чтобы они были слишком опечалены. Наоборот, все происходящее было для них своего рода развлечением. Ведь жизнь на острове не отличалась особым разнообразием. Голубые бодренько шли к лагерю по песчаному берегу.
— Вместе весело шагать по просторам! — неожиданно запел один из них.
— По просторам! По просторам! — тут же подхватили остальные. — И, конечно, припевать лучше хором! Лучше хором! Лучше хором!
— Отставить! — закричал Степанов. — Прекратите петь!
— Ну вот, — заворчали певцы, — полное отсутствие свободы слова. Даже петь не дают.
— Вот отпустим вас, — сказал на это Степанов, — тогда пойте сколько влезет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});