и адвокаты-новички идут к выходу из больницы.
СЦЕНА 23. Вестибюль первого этажа больницы (внутри / вечер)
Адвокаты идут к выходу. За стеклянной дверью их ожидает толпа РЕПОРТЕРОВ. Увидев это, они останавливаются, полные сомнений.
СУЁН. Все эти журналисты… ждут нас?
МИНУ. Они, должно быть, ожидают не нас, а вестей о смерти генерального директора «Раон».
ЁНУ. Что нам делать?
СЫНЧЖУН. В смысле что нам делать? Держите рты на замке. Пошли!
Адвокаты набираются смелости и выходят вперед.
СЦЕНА 24. Перед главным входом в больницу (снаружи / вечер)
Когда Ёну, Суён и Мину выходят из парадной двери, их тут же окружают репортеры. Сынчжун тихо отступает и прячется внутри здания, но адвокаты не подозревают об этом, так как заняты вопросами журналистов.
РЕПОРТЕР 1. Вы адвокат «Раон»? Каково состояние Пэ Сонёля?
РЕПОРТЕР 2. Когда возобновится суд?
РЕПОРТЕР 3. Вы уверены, что Пэ Сонёль проглотил яд? Как он пронес его в суд?
Адвокаты ничего не говорят, несмотря на поток вопросов. В то же время толпа не дает им сдвинуться с места. Чунхо подгоняет минивэн к входу, открывает дверь машины и кричит.
ЧУНХО. Садитесь!
Сынчжун, который прятался позади, выбегает из здания, садится в минивэн и закрывает дверь.
СЦЕНА 25. Минивэн (внутри / вечер)
СЫНЧЖУН. Господин Чунхо! Уезжаем!
ЧУНХО. Что? Но адвокаты…
СЫНЧЖУН. Их уже не спасти! Что вы ждете? Поехали!
У Чунхо нет другого выбора, кроме как завести автомобиль, в котором находится только Сынчжун.
CUT TO
Входная дверь больницы.
Окруженные репортерами адвокаты видят, как уезжает машина.
СУЁН. Что? А мы? Как же мы?!
МИНУ. Господин Чан! Ли Чунхо! Эй!
ЁНУ. Это подлость! Это предательство!
СЦЕНА 26. Кафе «У Бородача» (внутри / вечер)
Ёну, Суён и Мину едва вырвались из кольца репортеров. Измученные, они сидят за столиком в кафе «У Бородача». На столе кимпаб с водорослями для Ёну и закуски для Мину и Суён. Гырами приносит им пиво.
МИНУ (обращаясь к Гырами). Но почему… мы тут одни?
Минсик кричит с кухни, опережая Гырами.
МИНСИК. Чтобы вы могли спокойно поговорить! Такая у нас забота о постоянных клиентах.
ГЫРАМИ (холодно). Других клиентов тут и не бывает. (Указывая на Ёну.) Только она.
МИНУ. Странно. Вы ведь очень вкусно готовите. Особенно суп с рыбными палочками…
ГЫРАМИ (громко). Бородач! Слышишь? Ему суп понравился!
МИНСИК (взволнованно). Да-да! Суп с рыбными палочками! У нас не только блюда из меню, у нас сервис!
Мину смеется над тем, как Гырами и Минсик дают друг другу пять на кухне. Суён смотрит на Мину, выжидая подходящий момент, чтобы спросить.
СУЁН. Кстати, о чем вы тогда говорили с Чан Сынчжуном? Когда он позвал вас отдельно?
МИНУ. А, тогда? Да ничего особенного.
СУЁН. Правда? А я уже решила, что вы какое-то грязное дельце хотели провернуть.
МИНУ. Разве можно так предвзято относиться к людям, Суён? Выпускники Сеульского университета могут просто собраться, чтобы выпить, но если речь об Университете Хана, то это сразу заговор?
СУЁН. Когда это мы собирались выпить?
ЁНУ (внезапно). Закон зиждется на причинно-следственных связях.
Ёну совершенно не обращала внимания на спор Суён и Мину, поскольку была поглощена мыслями о случившемся.
СУЁН. Ты про дело?
ЁНУ. Статья семнадцать Уголовного кодекса. «Причинная связь. Никакое деяние не подлежит наказанию за его последствия, если оно не связано с возникновением опасности, являющейся элементом преступления».
СУЁН. Это не только уголовное право, но и гражданское право.
ЁНУ. В таком случае и административное наказание должно быть таким же. Несмотря на отсутствие причинно-следственной связи между действиями «Раон» и утечкой личной информации, наложение сурового наказания не соответствует основным принципам закона.
МИНУ. Однако, даже если мы будем настаивать на этом, адвокат ответчика скажет: «Данное заседание не место для обсуждения рациональности Закона об информационных и коммуникационных сетях!» Что мы тогда ответим? Мы же не будем обвинять закон в неконституционности.
СУЁН. Почему же хакер выбрал именно этот день? Случись это на день раньше, все обошлось бы штрафом.
ЁНУ. На день раньше?..
Взгляд Ёну вдруг светлеет, будто на нее снизошло озарение.
INSERT
Кит выпрыгивает из синего моря.
CUT TO
Кафе «У Бородача».
Суён и Мину, заметив знакомое выражение на лице Ёну, внимательно слушают.
ЁНУ. Статья 64–3, пункт один, подпункт шесть Закона об информационных и коммуникационных сетях изменена 19 января 2022 года. В тот же день хакер взламывает серверы «Раон» и крадет личную информацию клиентов.
СУЁН (торопится узнать, к чему Ёну ведет). Да. Ну и что?
ЁНУ. Когда хакер отправил электронное письмо господину Чхве Чинпхё?
Суён, которая поняла, к чему клонит Ёну, поспешно достает из сумки ноутбук, чтобы найти нужную информацию. Однако Ёну вспоминает быстрее.
ЁНУ. 23:14, 18 января 2022 года. Было 23:48 18 января, когда Чхве Чинпхё проверил свою электронную почту и загрузил вложение.
МИНУ (понимает, о чем речь). Подождите минутку, тогда…
ЁНУ. Взлом случился за день до вступления в силу пересмотренного Закона об информационных и коммуникационных сетях!
СЦЕНА 27. Кабинет Сынчжуна (внутри / день)
Сынчжун сидит за своим столом, а напротив него стоят Ёну, Суён и Мину. Выслушав Ёну, Сынчжун отвечает.
СЫНЧЖУН. Вы серьезно? Судье мы уже не очень нравимся, а вы собираетесь строить защиту на какой-то казуистике?
ЁНУ. Это не казуистика. В соответствии с пунктом один статьи четырнадцать Общего закона об административном праве мы можем запросить решение на основании закона на момент нарушения.
СЫНЧЖУН (подавленно). Я знаю статью четырнадцать Общего закона об административном праве… Это относится только к актам, завершенным или прекращенным до вступления в силу нового закона. В случае с «Раон» взлом случился до вступления в силу нового закона, но утечка личной информации произошла после, разве не так?
ЁНУ. Тем не менее это поле для разногласий. Согласно пункту три статьи четырнадцать Общего закона об административном праве, даже когда должна применяться предыдущая версия закона, если новая версия предусматривает смягчение наказания, применяют именно ее. В случае с «Раон», поскольку истцу гораздо выгоднее применить вариант до пересмотра, решение остается за председательствующим…
СЫНЧЖУН (теряет терпение и переходит на крик). Стоп! Остановитесь!
Ёну вздрагивает, Суён и Мину тоже растеряны.
СЫНЧЖУН. У Ёну! Вы так хорошо знаете законы, что считаете уместным поучать других? Если вы так хороши, работайте в одиночку! С сегодняшнего дня вы отстранены от этого дела.
Ёну цепенеет от слова «отстранены». Сынчжун продолжает злиться.
СЫНЧЖУН. Что стоите? Убирайтесь! Сейчас же!
Ёну кланяется Сынчжуну и выходит из офиса.
СУЁН. Но господин Чан…
СЫНЧЖУН (все еще сердясь). Что? Что?
Суён собирается защищать Ёну. Мину, заметив это, тянет ее за рукав, чтобы она молчала.
МИНУ. Ничего. Мы тоже пойдем.
Мину силой выталкивает Суён из кабинета.
СЦЕНА 28. Коридор перед офисом Сынчжуна (внутри / день)
Мину тащит Суён подальше, туда, где Сынчжун не сможет их услышать из своего кабинета. Суён стряхивает его руку.
СУЁН. Что вы делаете? Если вы хотите подлизываться, делайте это в одиночку! Почему не даете мне выговориться?
МИНУ. Не все начальники, с которыми мы будем работать в будущем, похожи на господина Чон Мёнсока. Надо уметь приспосабливаться.
СУЁН. Сами и учитесь! Ёну отстранили по абсурдной причине…
МИНУ (перебивая Суён). Вы до сих пор не понимаете, чем мы отличаемся от У Ёну?
СУЁН (подумав, что он имеет в виду аутизм). Чем?
МИНУ. Адвокат У Ёну… гений. Даже если она станет вести себя так, как ей заблагорассудится, люди примут это за упрямство эксцентричного гения. Мы