щелканье замка. Негромко мычит Йорк.
Павел (без выражения): Как вам будет угодно, господин Павел. (Подойдя к двери). Как вам будет угодно, господин Савл… (Дергает ручку закрывшейся двери, негромко, но со скрытой яростью). Как мне будет угодно, чертова кукла!.. Как мне будет угодно, дьявольское отродье! (С глухим стоном упирается лбом в дверь и на какое-то время замирает, затем медленно поворачивается, оставаясь на месте и опираясь спиной о дверь).
Йорк мычит, протягивая Павлу шоколад. Небольшая пауза.
(Негромко и снова спокойно). Я вижу, Йорк, вижу… Это шоколад, который тебе дала сестра Ребекка… (Отходя от двери и делая несколько шагов по сцене). Хотя, сказать по правде, он больше напоминает мне те тридцать серебряников, которые получил за свое предательство Иуда, но ведь тебе это, похоже, все равно, Йорк?..
Йорк жалобно мычит.
Ну, разумеется, тебе это все равно, жалкий обжора. Потому что ты думаешь только о том, как бы набить свой желудок и промочить свое горло… Я думаю, что если бы ты стоял и смотрел, как распинают на кресте нашего Спасителя, то наверняка тоже чавкал бы и жевал при этом, как последний язычник, у которого нет ни стыда, ни совести.
Йорк жалобно мычит.
Ах ты, обжора, обжора!.. Неужели ты, в самом деле, готов предать нашего Господа за эту жалкую плитку шоколада?
Йорк жалобно мычит.
Нет? (Подходя к палатам, быстро и резко распахивает одну за другой четыре двери). Ну, тогда лучше поскорее отдай ее кому-нибудь из этих трусов, которые прячутся от меня, накрывшись одеялами и сунув головы под подушки! (Громко). Йорген!.. Йансенс!.. Йонас!.. Йозеф!.. Йонатан!.. Может быть, вы хотя бы выйдете, чтобы поздороваться со мной, жалкие притворщики?
Короткая пауза. Из палат не доносится ни звука.
Я все равно знаю, что вы не спите… Или вы думаете, что можете обмануть Павла?.. Что ж, попробуйте, если у вас хватит на это наглости!.. Попробуйте, пока небо еще терпит ваше гнусное притворство!
Небольшая пауза. Один за другим на сцене медленно появляются Йорген, Йансенс, Йонас, Йозеф и Йонатан.
Ну, наконец-то… Наконец-то… Йонас… Йозеф… Йонатан… Йорген… Йансенс…
Вновь появившиеся молча останавливаются возле дверей, отводя глаза и пытаясь спрятаться за спинами друг друга. Какое-то время Павел, похоже, не без удовольствия, рассматривает их. Небольшая пауза.
Нет, вы только поглядите на этих воинов Христовых!.. Вы похожи сейчас на испорченных детей, которых застали, когда они рассматривали развратные картинки… На гадких, грязных, избалованных детей, чьи мозги заплыли жиром от постоянного обжорства и лени… (Медленно двигаясь в вдоль стоящих). Что ж вы не смотрите на меня, словно боитесь увидеть привидение?.. Разве я не сказал вам, что вернусь?.. Или, может быть, вы помните, что Павел когда-нибудь бросал свои слова на ветер?..
Короткая пауза. Присутствующие молчат.
(Остановившись, Йонасу) Йонас. Отнеси-ка мои вещи, сынок.
Йонас быстро подходит к Павлу и, кланяясь, берет стоящую на столе сумку, одновременно делая попытку поцеловать у Павла руку.
(Негрубо отталкивая Йонаса). Ну, будет, будет… Оставь…
Йонас быстро уходит с сумкой в крайнюю левую палату и почти сразу же возвращается назад.
А зачем вы передвинули сюда этот стол?.. А, Йорген?
Йорген молчит, потупив глаза.
Разве я не предупреждал вас, чтобы вы никогда его не трогали? (Взяв лежащую на столе книгу, которую читал Йорген). Возьмите и отнесите его туда, где он стоял.
Пока Йансенс и Йонатан поспешно поднимают стол и, освобождая центральное пространство сцены, относят его к окну возле левой кулисы, Павел листает книгу.
Напряженная пауза, в продолжение которой присутствующие едва слышно перешептываются и подталкивают друг друга.
(Сердито, не отрываясь от книги). Ты, кажется, что-то сказал, Йозеф?
Йозеф: Это не я. Это Йорген.
Павел (не отрываясь от книги): Йорген?
Йорген (делая шаг вперед, робко): Я только хотел сказать, учитель, что мы рады, что ты опять вернулся к нам… И я, и Йонас, и все остальные… Спроси кого хочешь.
Павел (оторвавшись от книги, резко и быстро, словно ждал): Рады? (Идет по сцене, заглядывая в лица то одного, то другого). Что-то я не заметил на ваших лицах большой радости, Йорген… Сдается мне, что вы надеялись, что я уже не вернусь, чтобы продолжать грешить в свое удовольствие, пока небо не обрушит на вас свой гнев… (Остановившись, Йонатану). Разве не этого вы хотели, Йонатан?
Йонатан: Не говори так, Павел. Мы ждали тебя.
Йорген: Да, учитель. Мы ждали тебя с того самого дня, как они увели тебя от нас.
Павел (язвительно): С того самого дня?.. И вы хотите, чтобы я вам поверил? (Раздраженно). А почему же тогда мне кажется, что вы ждали какого-то совсем другого Павла, не меня?.. Другого Павла, который льстил бы вашему тщеславию и угождал бы вашим порокам, чтобы, в конце концов, ввергнуть вас в геенну огненную, где будут мрак и зубовный скрежет? (Остановившись перед Йансенсом). А, может быть, вы радовались вместе со всей преисподней тому, что врагу человеческого рода удалось опозорить Павла и вывалять его в грязи, как последнего язычника?.. Что ж, это на вас похоже…
Йансенс (жалобно): Не говори так, Павел.
Йозеф: Не говори так, учитель…
Йонас громко всхлипывает.
Павел (оборачиваясь): Кто это?.. А?.. Это ты, Йонас?.. Надеюсь, что это, по крайней мере, не те слезы, которые грешники проливают, в надежде обмануть праведного судью и от которых адская тьма сгущается еще сильнее?.. Опасайся плакать такими слезами, Йонас, потому что потом они прольются огнем на твою же голову!
Йонас (сквозь слезы): Не говори так, Павел… Потому что мне кажется, что твои слова жгут меня хуже раскаленного дождя.
Павел: И ты, конечно, думаешь, что не заслужил этого? (Подходя ближе, негромко). Ну, тогда расскажи мне, как ты жил здесь без меня?.. Разве тебе нечего вспомнить, Йонас? (Сердито). Тогда отойди и, по крайней мере, не утруждай себя ложью, которая уже готова сорваться с твоего языка, потому что и без твоих слов я знаю, как ты жил здесь, пока меня не было рядом.
Йонас всхлипывает и, закрывая лицо рукам, отходит в сторону.
(Повернувшись к Йоргену). Ну, а ты, Йорген?.. Все еще витаешь в облаках? (Тряся перед лицом Йоргена книгой). Твоя книга?
Йорген молчит, опустив голову.
Наверно, думаешь, что она пригодится тебе, когда Господь придет судить тебя перед лицом всего мира?.. Или ты забыл, что Господь не любит ни фантазеров, ни мечтателей? А может, надеешься, что пустые умствования погасят огонь, который рано или поздно падет на твою голову, если ты не прекратишь интересоваться вещами, от которых нам нет никакого прока?.. Много, разве, у нас еще осталось времени, Йорген? Разве это не жнец уже вышел в поле, чтобы позвать нас к ответу? (Швырнув книгу Йоргену). Выбрось ее. (Повернувшись к Йонатану) А ты, Йонатан? Все еще и часа не можешь прожить,