Читать интересную книгу Леопард из Батиньоля - Клод Изнер

Жозеф замер, простерев длань в позе персонажа античной трагедии. В его воображении снова воссияли софиты на сцене театра Гимназии и он сам подавал реплику мадемуазель Саре Бернар. Действительно, почему бы не отобрать роль у Коклена-младшего? Вот только какая роль будет достойна великого актера Жозефа Пиньо? Воеводы Отто фон Мунка или капитана корабля Уилкинсона?..

— Извольте вернуться к нам! — рявкнул Кэндзи.

— Пьер Андрези осуществил эту финансовую аферу с поистине макиавеллиевским коварством и беспримерной отвагой, — вернулся Жозеф. — Леглантье и в голову не пришло связать подпись на акции со своим старым знакомым Леопольдом Гранжаном, учеником гравера.

— Вот-вот, — кивнул Виктор. — Действительно, они ведь были знакомы. Неужели эта подпись не насторожила Леглантье?

— Надо думать, не насторожила, раз он согласился участвовать в деле и не задавал вопросов. В конце концов, ему очень нужны были деньги, его собственное имя в бумагах не фигурировало, и он надеялся выйти сухим из воды.

— А у Корколя тоже случился приступ склероза? — усмехнулся Кэндзи. — Он же сам поведал Пьеру Андрези о троице доносчиков. Как это он забыл их фамилии?

— Во-первых, прошло двадцать с лишним лет, во времена Коммуны все они были молоды. Гранжану было всего семнадцать, Тэнею — тридцать шесть или тридцать семь, Леглантье — двадцать восемь, самому Корколю — тридцать пять. Во-вторых, я уже сказал вам, что в семьдесят первом году Корколь каждый день брал в комиссариате Пятого округа длинные списки подлежащих аресту граждан, людей расстреливали десятками, обыски не прекращались, он мог вообще не обратить внимания на фамилии доносчиков.

— А откуда он знал, что все трое работали в одной типографии? — Кэндзи, сидевший, засунув руки в карманы и скептически склонив голову набок, теперь еще и прищурился с таким видом, будто говорил: «Меня не проведешь!»

Уязвленный Жозеф ответил, демонстративно обращаясь к Виктору:

— Они сообщили об этом сразу, чтобы получить от властей индульгенцию, ведь в те времена версальцы хватали на улицах всех, у кого руки и одежда были испачканы в типографской краске. А что касается Даглана, он не имел к доносу никакого отношения, — уверенно закончил молодой человек.

— Да-да, поведайте нам о Даглане, — закивал Кэндзи.

— Пьер Андрези ненавидел его больше всех — за то что он заморочил голову Матьё. Если бы не Даглан, младший брат месье Андрези никогда не стал бы Сакровиром, не примкнул к коммунарам, и вся семья не погибла бы. Я достаточно ясно изложил или нужны еще пояснения? — ядовито выпалил Жозеф ему в лицо.

— Избавьтесь от этих язвительных интонаций и продолжайте свою сагу, — невозмутимо произнес японец.

— Для осуществления финансовой аферы потребно было еще раздобыть янтарные портсигары, дабы предъявить их олухам из бомонда, каковых предстояло одурачить. Месье Андрези указал Корколю на квалифицированного вора, благородного разбойника, современного Робина Гуда, известного как Леопард из Батиньоля!

— Виктор, будьте любезны, переведите мне этот высокий штиль на нормальный язык, — буркнул Кэндзи, — у меня сейчас терпение лопнет.

— Как только акции «Амбрекса» были проданы и деньги получены, — заторопился Жозеф, — Пьер Андрези начал вершить возмездие. Он зарезал Гранжана, затем убил Поля Тэнея, переодел труп в свою одежду, посадил его за стол в переплетной мастерской и устроил там пожар. А мертвецам закон не писан — дальше месье Андрези, отныне считавшийся погибшим, мог действовать, не опасаясь, что ему помешают. Он расправился с Леглантье и Корколем…

— А какое отношение к делу имеет мой персидский манускрипт, господин Всезнайка? — перебил Кэндзи Мори.

— Официально числившемуся погибшим месье Андрези нужны были наличные. И он поручил своему другу Фурастье продать несколько библиографических редкостей, принадлежавших его клиентам.

— Ох, Пьер… — прошептал Кэндзи. — Я так его уважал…

— Он тоже вас уважал, патрон, иначе не направил бы револьвер себе в грудь — он застрелил бы вас.

— Как у Пьера Андрези оказались часы его брата? — спросил Виктор.

— Об этом тоже сказано в письме. Матьё из осторожности спрятал удостоверение коммунара и часы с надписью «Да здравствует Коммуна» в тайнике под паркетом в своей комнате на улице Гизард. Флики проводили обыски в спешке — на повестке дня у них был не один Матьё — и потому удовольствовались теми вещами, которые оказались на виду. Вернувшись во Францию в октябре семьдесят первого, месье Андрези попросил у новых жильцов разрешения осмотреть комнату. Жильцы оказались славными людьми, позволили ему забрать часы. Удостоверение коммунара он порвал и выбросил.

— А его кузен, он в деле замешан? — поинтересовался Виктор.

— Не было никакого кузена, — помотал головой Жозеф. — Кузеном представлялся сам месье Андрези, когда возникала необходимость появиться на людях.

— Всё так, — задумчиво кивнул Кэндзи. — Пьер вспомнил о том, что отдал в починку часы Матьё, и отправился к часовщику на улицу Месье-ле-Пренс под видом своего кузена — в лавке темно, да и оделся он так, что мастер не мог его узнать, еще и бороду фальшивую приклеил… Но часовщик уже отдал часы вам, Виктор, о чем и доложил «кузену», а затем пришел к нам в «Эльзевир», и я узнал от него, что у означенного «кузена» был широкий рубец на левой ладони. Лет шесть или семь назад Пьер сильно порезал левую ладонь ножницами для картона. Это не могло быть совпадением. Я схватил один из своих коллекционных пистолетов и бросился на улицу Фонтен… Но зачем Пьеру понадобилось выдумывать такой сложный, запутанный план мести? Портсигары, акции, целая финансовая афера… Он мог бы просто убить их одного за другим и исчезнуть.

— Он хотел, чтобы перед смертью они вспомнили о злодеянии, которое совершили, — сказал Жозеф. — Для того и нужно было придумать махинацию, призванную объединить всех четверых, но так, чтобы они не сразу об этом заподозрили. Пятым в списке был Даглан, и по замыслу Андрези ему предстояло помучиться дольше других. Послания с упоминанием леопарда тому доказательство. Одно было найдено в руке мертвого Гранжана, второе — извещение о похоронах переплетчика — опубликовано в газете, третье получил бухгалтер Поля Тэнея, четвертое осталось в печатной машинке Леглантье. Но Пьер Андрези совершил ошибку — не забрал часы из кармана убитого Поля Тэнея. Он конечно же не мог предусмотреть, что мы вмешаемся в его планы.

— Да, в каком-то смысле вы с Виктором лишили его апофеоза мести, — заметил Кэндзи.

— Каким образом?

— Не дали ему увидеть, как слетит голова Даглана. Ведь часы Матьё нужны были Пьеру для того, чтобы предъявить их виновнику гибели своей семьи — последнему в списке, но первому и главному в его глазах. А вовсе не для того, чтобы уничтожить улику против себя. И Пьер считал своим долгом завладеть этими часами любой ценой. Всё, Жозеф, я отказываюсь слушать вас дальше — вымотался донельзя, иду спать. Отдайте мне письмо Пьера и в будущем воздержитесь от прочтения моей корреспонденции. А от вас, Виктор, я жду часы, которые вы запамятовали мне вручить. Доброй ночи.

— Нет, вы слышали, патрон?! — вознегодовал Жозеф, когда Кэндзи покинул каретный сарай. — Он, между прочим, тоже виноват в том, что Пьеру Андрези не удалось довершить свою месть!

— Да что ж это творится? Шумят и шумят! — послышался сонный и очень недовольный голос Эфросиньи. — Мне ж вставать ни свет ни заря да за уборку браться, а тут национальные собрания устраивают почем зря! Ах боженьки-боженьки, за что ж мне такое наказание?

Жозеф на цыпочках подошел к двери, ведущей из сарая в жилые помещения, и плотно закрыл створку. Обернувшись, он приложил палец к губам:

— Тихо, патрон, а то если матушка узнает про наше расследование…

Виктор помахал свернутой в трубку газетой:

— Поздно, Жозеф, — газетчики скоро будут орать об этом во всю глотку. «Пасс-парту» уже тиснуло специальный выпуск, в котором изложены первые открытия полиции. И там фигурируют наши с месье Мори имена. На сей раз инспектор Лекашер отыгрался на нас по полной. И боюсь, «Эльзевиру» теперь обеспечена очень громкая и совершенно невыгодная реклама.

— Вот уж нет, патрон! Ожидайте в ближайшие дни толпы покупателей, а я воспользуюсь этим, чтобы выставить в витрине побольше криминальных романов, к черту принципы… Кстати, любопытно, как на все эти публикации отреагирует Даглан.

— Он прислал мне еще одно зашифрованное послание, и я нарочно позабыл похвастаться этим фактом перед Кэндзи, — улыбнулся Виктор.

— А вам удалось его расшифровать?

— Вы держите меня за идиота, Жозеф? Я поднапрягся и использовал ваш метод. Даглан на днях уезжает за границу.

— Но письмо месье Андрези послужит доказательством его невиновности во всех этих убийствах. Ему теперь нечего опасаться!