Читать интересную книгу Star Wars: Уязвимая точка - Мэтью Стовер

– Я заметил.

Ник присел на корточки возле мастера-джедая и кивнул в сторону карманного компьютера.

– Там есть какие-нибудь игрушки? Блин, я даже в дежарик сыграл бы. А ведь я ненавижу дежарик!

Мейс покачал головой:

– Это мой журнал.

– Я видел, как ты говоришь что-то в него. Что-то типа дневника?.

– Да, что-то типа. Это журнал событий, происходящих со мной на Харуун-Кэле. Для архивов Храма.

– УХ ты. А я там есть?

– Да, И Шрам, и Беш, и Лиш. Депа и Кар Вэстор, и дети из аванпоста…

– Ух ты, - повторил Ник. - Нет, серьезно: ух ты». Это действительно круто. А все джедаи ведут записи?

Мейс не отводил взгляда от джунглей за перевалом.

– Не думаю, что Депа ведет, - он вздохнул и в который раз не дал себе выжидающе посмотреть на небо. -

А что?

– Ну просто… просто это странно, понимаешь? Думать об этом. Я буду в архивах джедаев…

– Да.

– Двадцать пять тысяч лет записей. Это словно… словно стать частью истории всей галактики!

– Ты и так ее часть.

– О да, конечно, я знаю: как и все остальные. Но не все ведь попадают в архивы джедаев, а? Ведь мое имя будет там вечно. Это похоже на бессмертие…

Мейс подумал о Лише и о Флоремирлле Тенк. О Тер-реле и Рэнкине. О телах, обожженных до неузнаваемости и по-прежнему лежащих на земле аванпоста.

– Это, - медленно произнес он, - настолько близко к бессмертию, насколько кто-либо из нас вообще к нему сможет приблизиться.

– Можно мне что-нибудь послушать? - Ник просительно мотнул головой. - Не то чтобы я был любопытный особо. Но это помогло бы скоротать время…

– Ты уверен, что хочешь знать, что я о тебе думаю?

– Конечно же. А что? Ты плохо обо мне думаешь? - на его лице отразилось выжидание. - Совсем плохо, да?

– Я дразню тебя, Ник. Я не смогу проиграть для тебя записи. Они зашифрованы, и ключ для расшифровки есть только у заведующих архивами в Храме.

– То есть как? Ты даже не можешь послушать сам то, что записал?

Мейс взвесил компьютер на ладони: тот казался таким маленьким, таким незначительным, но нес в себе столько сомнений и боли.

– Шифрование не только защищает данные от посторонних, но и защищает меня от искушения вернуться в прошлое, так сказать, и переписать записи, чтобы представить себя в лучшем виде.

– Неужели ты бы это сделал, если бы была возможность?

– По счастью, возможности нет. Если бы была… Не знаю. Надеюсь, что смог бы устоять. Но джедай или нет, я все же остаюсь человеком, - он пожал плечами. - Мне нужно сделать последнюю запись, подготовиться к официальному отчету перед Советом.

– Я могу послушать?

– Думаю, можешь. Нового мне сказать нечего.

Из личных дневников Мейсо Винду (последняя запись но Харуун-Кзле)

Я нахожусь в пещере на корунайской базе перевала Лоршан вместе с майором Росту. Депо…

[мужской голос, принадлежащий по результатам анализа Нику Росту, майору ВАР}. «Эй, он включен? То есть они вроде как слышат меня?..»

Да. Он…

[Росту]: «Ух ты! То есть, получается, какой-нибудь странный инопланетянинджедай через несколько тысяч лет достанет эту запись, и я как бы скажу ему: "Привет!" - через всю эту бездну времени? Эй, привет тебе, джедайский обезьянопок-лонник, кем бы ты ни…»

Майор.

[Росту}. «Да, знаю: "Заткнись, Ник"».

[кто-то тяжело вздыхает]

Депо должна встретиться здесь с нами.

У нее появился какой-то план, как отослать Кара Вэстора и его акк-стражей на расстояние достаточное для того, чтобы нас смогли без проблем забрать. Она обошлась без подробностей, а я уточнять не стал.

Я боялся услышать то, что она могла рассказать.

Сигнал был отправлен сегодня утром по той же технологии, по которой до этого посылались ее немногочисленные отчеты. Вместо того чтобы осуществить непосредственно субкасмичес-кую передачу, по которой в случае перехвата спутники ополчения смогли бы определить наше местонахождение, она отправила кодированный сигнал по обычному коммуникационному каналу, воспользовавшись направленным лучом, который отразился от одной из видимых с перевала гор прямо в спутник ГолоНета. В этом коммуникационном сигнале содержится доминирующий код, который забирает часть мощности местного ГолоНета и использует ее для передачи реального сигнала «Хэллику». Очень безопасный метод, хотя часть данных, конечно, может быть утеряна из-за рассеивания пуча.

Я лично услышал подтверждение, пришедшее в ответ на коммуникатор базы.

«Хэллик» уже в пути.

Мы прибыли на базу где-то за один стандартный час до рассвета. «Хэллик», возможно, уже вошел в систему. А сама база… оказалась не тем, что я ожидал.

Она представляет собой не военную базу, а скорее подземный лагерь для беженцев.

Комплекс огромен: живой улей, чьи ходы прочерчивают всю северную часть перевала. Несколько тоннелей уходит вниз по горе и выводит к замаскированным пещерам глубоко в джунглях. Некоторые пещеры возникли естественным образом: ранее они были вулканическими пузырями или водостоками, пробитыми потоками растаявшего на пике снега. Жилые пещеры были искусственно расширены и обработаны. На Харуун-Кэле нет горной промышленности и соответственно нет никакого горнодобывающего оборудования, но вибротопор режет камень почти столь же легко, сколь и дерево. Во многих небольших пещерах есть нары, столы и скамьи, изготовленные таким образом из камня.

И это могло бы сделать это место даже уютным, если бы не жуткая перенаселенность.

Местные пещеры и тоннели заселены тысячами корунаев, и каждый день прибывают все новые беженцы. Большинство из них не участвует в боевых действиях: женщины и старики, больные и раненые. И дети.

Полное отсутствие горнодобывающего оборудования приводит к тому, что вентиляция развита на минимально необходимом уровне, а санитария вообще фактически отсутствует. Пневмоний чувствует себя здесь очень свободно: первыми в захваченных медпаках кончаются антибиотики, а в пещерах нет места, где не были бы слышны сдавленные хрипы людей, пытающихся вогнать еще немного воздуха в истрепанные легкие. Дизентерия забирает жизни раненых и тех, кто постарше, а при санитарии, находящейся фактически на уровне ведер, ситуация может только ухудшиться.

Самые большие пещеры отведены траводавам. Все прибывающие корунаи приводят с собой столько траводавов, сколько получается: даже во время войны Четвертый Столп не отпускает их. Эти траводавы проводят день за днем без еды, в очень ограниченном пространстве и выглядят болезненными, беспокойными. Между членами различных стад регулярно происходят драки, и мне сказали, что каждый день умирает несколько особей: жертвы ран от драк и инфекционных заболеваний. Некоторые, кажется, просто теряют волю к жизни: они ложатся, отказываются подниматься и, наконец, просто умирают от голода.

Корунаи ухаживают за ними настолько хорошо, насколько это вообще возможно: стада разделены самодельными загородками из кучек нарезанного камня; всех животных регулярно по очереди выводят на прогулку по специальным тоннелям в джунгли под перевалом. Под бдительным взором сторожащих акков. Но даже с этой полумерой возникают трудности: по мере прибытия новых траводавов корунаям приходится уводить их все дальше и дальше, чтобы не истончить джунгли настолько, что это откроет местонахождение базы.

Я наконец понял почему Депа не желает уезжать.

Мы въехали на ее анккоксе в один из замаскированных тоннелей. Как только мы оставили сумрак джунглей ради глубокой тьмы подземелья, Депа отодвинула занавеси хауды и пересела в сиденье на головном панцире зверя. Казалось, она наполняется спокойствием с каждым вдохом тяжелого спертого воздуха.

Все, мимо кого мы проезжали… Все, кого мы видели…

Не было улыбок или приветственных возгласов. Приветствие, что ждало ее, было глубже, чем можно выразить словами.

Женщина, прислонившаяся к влажной каменной стене, поймала взгляд Депы и подалась вперед, а лицо ее стало подобно цветку, открывающемуся навстречу солнцу. Одно лишь присутствие Депы уже приносило свет в ее глаза и силу в ее ноги. Женщина с трудом встала, опираясь на стену тоннеля, и протянула в нашу сторону руку. Депа, узнав ее, кивнула, и ладонь женщины закрылась, словно пытаясь выхватить взгляд Депы из воздуха. Она прижала эту ладонь к груди так, словно даже простой взгляд был бесценным.

Святым.

Словно он был единственным необходимым для того, чтобы продолжать жить.

И это стало приветствием нам: та женщина, помноженная на тысячу. Воины и раненые. Старики. Больные и немощные, дети…

Депа для них больше чем джедай. Не богиня: тех, кто сам касается Силы, не впечатлить навыками джедая. Она, мне кажется, тотем. Для них она то, чем джедай должен являться для всех, но это написано в их сердцах так сильно, что стало формой сумасшествия.