— А военная власть в городке есть? — спросил я.
— В замке. Знаете такой?
— Видел. Из окна.
— Вот в нем, — кивнула она. — Там вроде как самое главное командование всех окрестностей.
Даже те, кто сидит в порту Амстердама, им подчиняются.
— Понял, спасибо.
А вот это уже действительно интересно. И еще интересно знать, готово ли региональное командование взять на себя ответственность за происходящее в Кааге? Лучше бы взяло. Мне лучше.
— А что в Амстердаме?
— Порт и какие-то места, к которым можно подойти с воды, заняты людьми. Но там хуже жить, поэтому гражданских селят здесь, в Мюйдене, и в Маркене… знаете Маркен?
— Нет, — честно ответил я.
— Это остров, недалеко, — она показала рукой за окно, словно остров находился на другой стороне улицы. — Соединен с материком дамбой, на острове городок, туда никак не проберешься. И здесь рядом Мюйдерберг, его тоже начали чистить от мертвецов, будут и там селиться.
Я поблагодарил за беседу, допил пиво и вышел. Хотел было поинтересоваться у нее, где можно добыть большую лодку, но передумал, сомневаюсь, что она компетентный совет даст.
Это надо где-нибудь в гавани спрашивать, у тех, кто к предмету разговора поближе. И кстати, забыл спросить, где тут у них вся торговля.
9 июня, пятница, вечер. Мюйден, окрестности Амстердама
Рынок нашелся быстро, по указателям. Да и без указателей бы нашелся — все улицы этой "материковой" окраины городка вели к нему. По пути нашел парикмахерскую, остригся почти под ноль, оставив лишь короткий-короткий ежик сверху. Так себе понравился в зеркале, что переплатил парикмахеру безбожно. И вышел на улицу, наслаждаясь свежим воздухом, овевающим неожиданно открывшийся всем ветрам череп.
Базар раскинулся на просторной площади вокруг Gemeentehius, общинного дома, городского зала собраний. Обычный рынок, напоминающий толкучку в любом городе мира: навесы, прилавки, скучающие продавцы, приценивающиеся к товару покупатели, в общем, все как всегда. Разве что обилие оружия у людей не давало поверить в то, что вернулись старые добрые времена, и я сейчас спокойно гуляю по блошиному рынку. А жаль.
Торговали всем — едой, спиртным, одеждой, инструментами, посудой, чем-то из домашнего обихода. Источником товара явно было мародерство в мертвых городах. Ну и правильно, что в этом теперь плохого? Пусть уж лучше брошенные вещи послужат людям, чем будут просто портиться от времени и непогоды. Так лучше.
Искал я оружейников и нашел не сразу — обосновались несколько лавок не под навесами, а в прилегающих к рынку двухэтажных домах, на первых этажах. Богатством выбора их магазинчики не поразили, разве что наличием никому не нужных раритетов вроде дорогущих ружей "Холланд энд Холланд", да и цены были заметно выше, чем в Антверпене.
Договорился на обмен с невысоким румяным толстячком в тесноватом для него камуфляже, угрожающе натянувшемся на животе и жирных боках, нанял фургончик. Через час стал обладателем изрядного количества патронов, звеньев для пулеметной ленты, машинки для набивки, больше напоминающей коробку для карандашей с рычагом, и всякой чистяще-смазочной химии, тоже ведь запас не бесконечный. От обменного курса был не в восторге, но все лучше, чем с собой целый арсенал автоматов тащить, которые еще в России никому не понадобятся.
Когда закидывал герметичные упаковки патронов в кузов фургончика, собираясь отвезти все обратно на стоянку и сгрузить в кузов "дефендера", услышал чей-то голос, сказавший по-
русски:
— Фига мужик прибарахлился.
Фраза явно относилась ко мне, но я счел за благо на нее пока не реагировать, лишь глянул искоса на говорившего.
Почти рядом со мной стояла компания из пяти человек, три парня и две женщины, скорее даже девицы. Все молодые, лет по двадцать с небольшим, одетые обычно — куртки, джинсы, никакой "военщины". Два парня вооружены: у одного браунинговское самозарядное ружье с длинным стволом за плечом, у второго короткая двустволка, со стволами чуть больше полуметра. У девушек и третьего мужика оружия не заметил.
Парень с двустволкой, искоска глядя на укладываемое в кузов маленького фиатика
"Добло" богатство кивнул, сказав:
— Ну да, неплохо бы.
Продолжая делать вид, что не обращаю на них внимания, все же присмотрелся исподтишка. Выглядят на сто процентов гражданскими, чуть обтесавшимися в Европе и одновременно с этим очень провинциальными. Почему-то именно так выглядят люди, приехавшие за любой работой, хоть на стройке, хоть в каком-нибудь туристическом агентстве на подхвате. Черт его знает, что между ними общего, но выделяются они из толпы с первого взгляда, даже не нужно слышать, как они разговаривают.
Девицы были тоже одеты спортивно-нейтрально, но до конца это их не исправило.
Прически, обесцвеченные волосы, мейкап — все наводило на мысли об амстердамском квартале красных фонарей, или чем-то похожем. В общем, не та компания, с которой бы хотелось провести здесь вечерок, даром что соотечественники. Однако стоит и пообщаться, может быть удастся узнать что-то полезное. Может быть, здесь и русский анклав есть. Есть же албанский, почему не быть русскому?
— Понятно, что неплохо, — сказал я по-русски, захлопывая заднюю дверку фургона и поворачиваясь к ним. — Мне тоже нравится.
Парни чуть смутились, но не сильно. Тот, что с "браунингом", стриженый "под полубокс" и с длинным носом, спросил:
— Здесь живете?
— Проездом, — покачал я головой. — А вы?
— Тут, в Ден Хельдере, — ответил он. — Это порт к северу отсюда, много народу живет.
— Еще земляки есть? — спросил я об актуальном.
— Ну… есть, — как-то сбивчиво сказал второй парень, который с двустволкой, светловолосый, курносый и кудрявый как барашек.
— А что так неуверенно? — немного удивился я.
— Ну, мы не очень вместе вроде как, — ответил тот. — Одни к одной компании прибились, другие к другой. Там всяких хватает.
— То есть не кучей держитесь?
— Нет, — мотнул он головой.
Это тоже по-нашему, и за границей особенно проявляется — русские стараются друг от друга подальше держаться. Не всегда и не все, но большинство. И Большой Песец, похоже, эту привычку не изменил.
— А сюда что занесло? — спросил я их.
— За товаром приехали, — сказал третий, чернявый и малость цыганистый. — Чуть приторговываем, живем помаленьку. Вы здесь долго будете?
— Не знаю, как получится, — пожал я плечами. — До завтра точно пробуду. А что?
— Да нет, так, ничего, — ответил он, чуть растерявшись. — Тут вечером все по кабакам собираются, мы в "Де Лопере" будем. Это бар на ближнем острове, идти в сторону моря до самого конца. Не ошибетесь, он в старом бастионе или чем-то таком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});