на подбор: глазастые, пышногрудые, с густыми копнами вьющихся волос и тоскливыми взглядами бывших старлеток. Прямо как Стелла. Девушек он выбирал стройных, белокожих – похожих на Перл, какой она была до их побега. Которая теперь красила волосы в угольно-черный и прятала взгляд за длинной челкой.
– Все так, – кивнул папуля. – Но он многому меня научил.
– И предпочитал прянику кнут? – нарочно подначила она, хотя и понимала, что могла его разозлить. Чем ближе подходило ее восемнадцатилетие, тем более замкнутым становился папуля. Между ними то и дело возникали склоки. Он почти перестал с ней разговаривать – и она ухватилась за возможность впечатать его в им же выстроенные стены. – Я видела шрамы.
– Возможно, этот урок был главным из всех, – сказал он, не отрывая взгляда от дороги. – Не доверять никому, даже тем, кто, казалось бы, должен тебя любить.
Неосвещенная пригородная дорога, по которой они ехали, вилась через густой лес. Они не встречали других машин уже… Она не была уверена, как долго, – она спала. Казалось, будто они переместились в совершенно другой мир: в заколдованный лес или на другую планету. Будто во всем свете остались только они, только свет их фар, рассекающий надвигающуюся ночь.
– Вспомни своего отца, – сказал он.
– Я даже не знаю, кто он.
– Именно, – кивнул папуля. – А ведь отец должен быть человеком, который защитит тебя от тьмы и ужасов, поджидающих за углом. Но он своим долгом пренебрег, так ведь?
– Так.
В детстве она часто выдумывала об отце истории. В некоторых он был шпионом с секретной миссией в России (где же еще?) и однажды собирался вернуться домой – героем, – чтобы заботиться о ней и Стелле, баловать их деньгами и игрушками. В других он представлялся ей астронавтом, которого отправили в семилетнее путешествие на Марс. Тем, кто спрашивал, она говорила, что он разбился на мотоцикле. Или что погиб в Афганистане – она много раз слышала эти слова от других людей.
«Спасибо за твою жертву», – сказала ей одна женщина, погладив по щеке. Перл понятия не имела, что это значило. Она наплела учителям столько самых разных сказок, что разбираться в ее фантазиях вызвали Стеллу.
– Перестань идеализировать отца, – сказала ей мать. – Он был самым обыкновенным.
Когда Перл стала старше, Стелла рассказала ей правду. У нее был роман с женатым мужчиной. Она забеременела, от жены он уходить не стал, но обещал ей финансовую поддержку до тех пор, пока Перл не окончит колледж. По словам Стеллы, большинство мужчин не сделали бы и этого. У него была семья, другие дети. Он не хотел общаться с Перл и Стеллой. Он просто… не тянул.
– Я хочу с ним познакомиться, – призналась Перл матери.
– Зачем тебе знакомиться с тем, кто знать тебя не желает? – спросила Стелла. – Не забивай себе голову этими глупостями.
Обещание отец держал – вот откуда у них были деньги на еду, одежду, образование, даже на брекеты. Позже Перл догадалась, что в этом крылся и секрет непотопляемости их убыточного магазина. Материальная помощь от ее таинственного отца. Обыкновенного отца. Не желающего ее видеть.
– Чему еще он тебя научил? – спросила Перл папулю.
– Всегда оглядываться через плечо.
– Хороший урок.
– И ни за что не даваться живым.
– Вот как… – Перл немного оторопела. – Какой невеселый выходит разговор…
Папуля улыбнулся – и вдруг рассмеялся. Вспыхнули искры его былой жизнерадостности – он все еще не мог прийти в себя после Финикса.
– А если я вдруг скажу, что знаю личность твоего отца?
Перл пожала плечами, хотя и почувствовала легкий трепет.
– Что, если?..
– Я нашел кое-какие бумаги в спальне Стеллы. Я знаю, кто он. Там было указано имя и адрес.
– Здорово.
– Думаю, тебе стоит связаться с ним.
Перл почувствовала, как к горлу подступает ком.
– Он не хочет меня знать.
– Может, так, а может, и нет. В любом случае, за ним должок.
Перл понимала, к чему он клонит. Мошеннику всегда нужна была жертва. Даже когда гончие взяли след. Даже когда денег хватило бы, чтобы обеспечить спокойную и комфортную жизнь до лучших – безопасных – времен. Акула не могла перестать плавать, не могла залечь на дно.
– Он заплатит, – не сомневался папуля. – Ведь ты его маленький секрет.
Она кивнула. Она сделает то, что он хочет. Потому что, если она кого и любила, так это папулю.
Машина замедлила ход, и они съехали на грунтовую дорогу. Она все не кончалась и не кончалась. Под шинами хрустели камешки, со всех сторон их обступала непроглядная тьма. Один раз через дорогу метнулось какое-то животное – она успела заметить его вспыхнувшие желтым глаза. Наконец вдали стал вырисовываться дом – невысокий, современный, с плоской крышей и большими окнами. Его было плохо видно, но он все равно казался приветливым, широко распахнувшим для них свои каменные объятия. Она почувствовала облегчение.
– Ну вот, – удовлетворенно выдохнул папуля. – Мы дома.
Глава двадцать седьмая
Хантер
Если бы люди знали правду о следственной работе, ей не было бы посвящено столько книг и сериалов. Она сокрушала, опустошала – незаметно, потихоньку, пока однажды ее печать не въедалась в детектива раз и навсегда. Расследования бывали страшно утомительными: иногда приходилось часами напролет сидеть и ждать, наблюдать, перекусывать чем попало в компании партнера, с которым могло и не повезти. Время выжирала никому не нужная бумажная работа. Силы выжирали неверные выводы и тупики, в которые они заводили.
Преступники, за которыми приходилось охотиться, которых нужно было непременно поймать, редко оказывались криминальными авторитетами или прирожденными головорезами. Иногда закон нарушали дети. Иногда – больные, умственно отсталые люди. Иногда – просто недостаточно смышленые, неспособные сделать правильный выбор. Они и сами были жертвами. Хантер проработал в участке целых двадцать пять лет. Он не говорил этого. Никогда, никому, даже своей жене Клэр, хоть она наверняка и так это чувствовала. Не говорил, но знал, что потратил свою жизнь впустую.
Люди зациклились на концепции справедливости, на венчающих преступления наказаниях, на расчистке улиц от малейших угроз, на славной цели засадить всех нарушителей туда, где им самое место. Но система не работала – как и многие другие системы. Мир был слишком большим. Даже сейчас, когда технологии позволяли поминутно сужать область поиска, некоторым людям удавалось попросту исчезать.
– Не принимай все так близко к сердцу, – посоветовал Эндрю, устроившийся на пассажирском сиденье.
Когда они остановились на подъездной дорожке его дома, солнце уже клонилось к закату. Поиски сбежавшей девочки не принесли ничего, кроме встречи с подонками, из-за которых теперь они оба задавались вопросом,