Читать интересную книгу Нигерийский синдром - Хельга Графф

Дядя Василь с семьей и детьми отправился к своему брату в Киев. Там, в Киеве, жила и тетя Марлены, сестра матери Сара Моисеевна. Девочка не знала тогда одного, что любимую тетю вместе с мужем и двумя сыновьями фашисты расстреляли на следующий же день после оккупации города! Марлена очень надеялась, что ее приютят родные, и даже не подозревала, что об их трагической гибели сможет узнать лишь спустя много лет после окончания войны. А тогда с семьей дяди Василя она упорно двигалась к Киеву в надежде обрести там хотя бы кров, но дойти до города им было не суждено.

Повстречавшиеся на пути солдаты зондеркоманды, несмотря на попытки объясниться, ничего слушать не стали и, затолкав их, как скот, в грузовики, куда-то повезли. В машинах было полно людей и детей разных возрастов. Через какое-то время грузовики остановились и из них стали силой вытаскивать взрослых, включая дядю Василя с женой. Больше девочки их не видели… никогда.

Всю дорогу Ганка рыдала, и, облепив сестру со всех сторон, плакали семеро малышей. Марлена, сама пережившая потерю близких, прижав к себе убитую горем подругу, как могла, успокаивала и поддерживала ее.

Детей привезли в концентрационный лагерь «Нойенгамме», где содержались в основном ребятишки до шестнадцати лет (с 1944 года туда стали доставлять совсем маленьких детей). Всех малышей сразу же по приезду отделили от подростков, и больше увидеться с ними ни Ганке, ни Марлене не пришлось. У девочек от горя не было уже слез, но самое страшное ждало их впереди. В «Нойенгамме» использовали очень тяжелый рабский труд детей, и, не выдержав чудовищных испытаний, многие ребятишки погибали в мучениях. Около двух лет, еле выживая, девочки трудились на злобных разъевшихся бюргеров, выполняя самую что ни на есть каторжную работу. Но это невозможно сравнить с тем, что суждено было перенести им позднее…

По прошествии двух лет их перевели в Освенцим (Аушвиц), в один из самых ужасных лагерей смерти, где было замучено и убито до четырех миллионов человек. Здесь, в Освенциме, начался ад! В лагерь смерти свозили и детей, и взрослых со всех стран Европы. В первый же день на руках подруг выкололи номера, которые они носили теперь вместо имен.

Над многострадальными, зверски замученными узниками жестоко издевались, выкачивали для нужд немецких госпиталей кровь, ставили на несчастных чудовищные медицинские опыты.

Именно в те страшные годы немецкими врачами было сделано невероятное количество научных открытий в области медицины. Среди врачей, работающих в лагере, особым рвением отличался «Ангел Смерти», так называли доктора-садиста Йозефа Менгеле, проводившего на своих жертвах зверские эксперименты. Дьяволу во плоти удалось избежать наказания. Свою погибель «Ангел Смерти» нашел лишь через тридцать четыре года после окончания войны! В феврале 1979 года в море с ним случился инсульт, и он утонул.

Два года, вплоть до освобождения Освенцима советскими войсками в январе 1945 года, девочки балансировали на грани жизни и смерти. Но надо было держаться, чтобы не пополнить ряды тех несчастных, кто ежедневно отправлялся в свой последний путь в газовые камеры и печи, днем и ночью дымящие на территории этой преисподней. Как им удалось выжить, они и сами не понимали. Когда пришли русские солдаты-освободители, подруги от истощения и перенесенных мук даже не могли самостоятельно ходить, но несмотря ни на что, остались в живых! «Были бы кости, а мясо нарастет», – утешали они себя. А когда впервые за эти жуткие годы Марлена увидела свое отражение в зеркале, она просто не узнала себя – на нее смотрела абсолютно седая… старушка!

Пережив трагические утраты и совершенно немыслимые страдания, подруги стали сестрами. После освобождения их отправили в глубокий тыл. Там они поступили в школу, чтобы закончить прерванное обучение. К тому времени Марлена неплохо говорила по-английски, ее этому языку обучил английский мальчик Джошуа. Имя «Джошуа» имеет два значения – «бог» и «спасение», но, к великому сожалению, выжить оно мальчику так и не помогло… Его, как и многих других, сожгли в крематории. И в память о нем Марлена решила стать преподавателем английского языка.

Однажды, когда Марлена только начала работать в институте, к ним пришли из органов госбезопасности. Несмотря на то, что все побывавшие в плену или на оккупированной территории находились под подозрением, даже если в то время были несмышлеными детьми, ее после тщательной проверки взяли преподавать в школу, где готовили спецов для внешней разведки.

Всю свою оставшуюся жизнь проработала она в этой школе, и через ее руки прошли люди, о которых не говорят и не пишут, но которые день и ночь стоят на страже интересов Родины. Ее муж – генерал (а познакомились они, когда он был еще курсантом разведшколы) умер два года назад, а Ганка, то есть Ганна Васильевна, единственный, кроме мужа, родной человек, к большому сожалению, ушла из жизни в прошлом году. Уже после выхода на пенсию Марлене Григорьевне предложили преподавать в этой частной школе, и несмотря на солидный возраст, она все же согласилась.

Даже страшно подумать о том, что произошло много лет назад, а не то чтобы все это пережить! Зная о войне многое, тем не менее, я находилась в состоянии шока от ее кошмарных воспоминаний! Как такое может быть, когда в мирную жизнь обычных людей врываются негодяи и мерзавцы, убийцы и садисты всех мастей и, разрушая все, превращают ее в дымящиеся руины. Чудовищно! И происходит это только благодаря идее мирового господства, которая пришла в голову одному или кучке безумцев!

Напоследок Марлена Григорьевна спросила:

– Вы знаете, Олечка, что самое главное в этой жизни?

– Может быть, дружба? – сделала я свое предположение.

– Нет, – ответила Марлена Григорьевна, – самое важное – МИР, любой, пусть даже хрупкий, но мир и отсутствие войн!

Да, да, да, черт побери! Она тысячу раз права! Конечно же, мир, и ничего главнее этого нет! Из любой ситуации есть возможность выбраться, выкрутиться. И хлеба достать, если хочется есть, и лекарства, если вдруг пошатнулось здоровье, и жить не в квартире, а в хибаре, но когда вокруг тебя выродки сеют смерть, то страшнее этого ничего быть не может! Прощаясь с ветераном, нежно обняла ее и подумала, что я бы пережить такое не смогла. Это просто уму непостижимо! В своей каморке долго еще лежала без сна под впечатлением страшного рассказа моей учительницы. Господи, спаси нас всех и сохрани от ужасов войны!

Еле-еле удалось войти в сонное царство Морфея.

Среди ночи страшно захотелось есть. Пришлось встать. Порывшись в чемодане, разыскала «заблудившийся» пакетик с сухарями. Хорошо еще, что с собой есть хоть какие-то припасы! А вообще, если бы я попала в плен, то меня и пытать-то не было бы необходимости. Оставь на пару дней без еды, голой в холодной комнате или подними на самый верх «Чертова колеса», и я все расскажу сама, что знаю, и даже то, чего знать не могу! Вот что я за человек такой, никакого мужества и силы воли! Просто позор! Нет, надо все же подтянуться и постараться добиться хоть каких-то, пусть мизерных, профессиональных успехов, а то мало ли что в мире может случиться, не дай бог, конечно, а я ни бэ, ни мэ, ни кукареку!

Следующий день пока особых успехов не принес, но мне хотя бы удалось позавтракать! В небольшой уютной комнатке стояло всего несколько столиков. За одним из них сидели двое мужчин кавказской наружности. За вторым – уже знакомый мне по вчерашней физической подготовке, после которой не разгибались ноги и жутко болел пресс, хохол Батя. Он уже в пять утра с удовольствием, громко чавкая на всю столовую, вовсю «рубал» борщ, заедая его не хлебом, а салом, правда, не в шоколаде. На мое приветствие ответил лишь легким кивком, не в силах оторваться от своего украинского «нектара». Точно зная, что на завтрак отводится всего лишь десять минут, я моментально набросилась на еду, управившись за пять. Даже не поняла, что съела. Последнее, что промелькнуло перед глазами, – вареное яйцо, до этого сиротливо лежащее на тарелке. Кавказцы, к слову, внимания на меня не обратили, как вроде мимо пролетела мошка. И головы не повернули в мою сторону, хотя обычно не пропускают ни одной юбки, кроме, наверное, шотландского килта! Культура, что надо! Стало обидно, и на пару минут я даже перестала чувствовать себя бабой, а потом подумала, что им же хуже. Почему хуже, не поняла, но уверенность в себе обрела вновь очень быстро. Не зря же приехала в этот лагерь! Теперь любого, кто попробует наступить мне на любимую мозоль, смогу порвать, как Тузик грелку!

Глава 33

Карлик Нос, он же Якобинец, он же Коротышка, он же Гном и он же мой инструктор по стрельбе и автоматическому оружию, уже с нетерпением ждал меня в своем кабинете. Как всегда, сначала была тягомотная, скучная теория, которую я начала потихоньку осваивать.

– Так вот, кроме перечисленных вчера типов оружия, могу добавить, что АК, то есть автомат Калашникова, имеет еще такие разновидности, как АК74, АК101, 102, 104, 105…