6
Я открыл глаза. Бат, стоя надо мной, хохотал.
— Хэлло, придурок! — сказал он. — Как себя чувствуешь?
Я потрогал болезненную шишку на голове и сделал гримасу.
— Терпимо.
Он удовлетворенно кивнул.
— Сомневаюсь. Но это цветочки в сравнении с тем, что тебя ожидает.
С ворчанием я осмотрел помещение. Это была запущенная комната без окон, с кроватью, на которой я лежал, и стулом, на котором восседал Бат. С потолка на коротком шнуре свисала лампочка без абажура.
— Как долго я здесь нахожусь? — спросил я.
Бат вновь расхохотался.
— Три-четыре часа, — довольно сказал он, раскачиваясь на стуле. У него был вид человека, донельзя довольного собой. Как у сытого кота, поймавшего еще одну мышку.
— А ты не такой уж и проворный, парень, — прибавил он, думая о чем-то своем.
Его короткие сальные волосы были запачканы кровью в том месте, где я нанес удар, но он не обращал на это внимания.
— Где Броди?
Он равнодушно пожал плечами.
— Увезли куда-то. У него, скорее всего, крыша поехала, так как бедняга совершенно не отдает отчета о серьезности происходящего, — продолжил Бат, вынимая пачку сигарет и закуривая. — Возьми! — он перебросил мне пачку и спички. — Покури перед тем, как расстаться с жизнью. Ждать осталось недолго.
Я закурил.
— Что за кашу вы здесь заварили? — спросил я. Он вновь пожал плечами.
— Не твоего ума дело. Они придут сюда, когда покончат с Броди. Тебе предоставится шанс узнать все перед смертью.
Мне было интересно знать, что стало с Дэвисом. Я надеялся, что он вовремя скрылся.
— Нет проблем, — сказал я, безуспешно пытаясь выпустить кольцо дыма. — Я не любопытен. Поживем — увидим.
Он вновь захохотал.
— Не рассчитывай обмануть меня, придурок. Я не хуже тебя управляюсь с пистолетом.
Я рассмеялся ему в лицо.
— Что-то я не заметил от тебя подобной сноровки.
Огонек злости замерцал в его поросячьих глазках.
— На что ты намекаешь?
— Бат Томпсон — это имя ничего не говорит мне. А вот Честер Кейн известен всем. Все знают мою репутацию.
— Ах так. — лицо его побагровело, — я быстрее тебя, слышишь?
— Ха-ха! Хотелось бы в это поверить!
— Так поверь, дерьмо! — Он вскочил, молниеносное движение руки — и тупорылый ствол револьвера 38-го калибра уставился мне в лоб. Это была хорошая работа, я не ожидал от него подобной прыти.
— Ну и как ты это находишь? — осведомился он, вертя револьвер на пальце.
— Если ты будешь стоять напротив меня и у нас будут равные шансы, ты пропал.
— Лжешь! Этого просто не может быть! — Что-то вроде сомнения мелькнуло в его глазах.
— Уверен! Я выхвачу свою пушку быстрее тебя. И хочешь знать почему? Ты теряешь время, не координируя движения.
— Как это? — он с подозрением уставился на меня.
— У тебя медленная первая фаза. Повтори еще.
Бат рассматривал меня со злобой, смешанной с любопытством. Он вновь встал в позицию, и револьвер во второй раз буквально прыгнул ему в руку. Прекрасная работа! Мне придется постараться, чтобы опередить его.
— Так и есть, — сказал я. — Твоя кобура расположена выше, чем это надо. Ты теряешь время, ловя рукоятку. И когда ты выхватываешь револьвер, то вынужден опускать ствол, прежде чем выстрелить. А это потеря времени.
— Тоже мне, умник нашелся, — проворчал Бат, рассматривая револьвер.
Я видел, что он очень возбужден. Положив револьвер в кобуру, он немного опустил ее.
— А сейчас?
— Лично я опустил бы еще ниже, — заметил я. — Теперь у тебя практически такие же шансы, как и у меня.
Он поколебался, потом опустил кобуру еще ниже. Теперь он носил оружие так, как мне этого хотелось, и движения его будут скованными, так как необходимо было привыкнуть к новому положению револьвера.
— Прекрасно, — одобрил я, критически разглядывая кобуру. — Так действительно лучше.
Он рассмеялся.
— А ты не очень-то хитер!
— Почему же? — я пожал плечами. — Я хочу, чтобы у человека всегда были равные шансы. Я же не мясник.
Он задумчиво рассматривал меня.
— Тебе никогда не удастся убить меня, — он обнажил зубы в ухмылке. — Я знаю, что хорошо стреляю.
— Все, что ты из себя представляешь, мне известно. Иначе бы ты не покинул Детройт. Видимо, ты оказался недостаточно твердым, чтобы выжить там.
Он сделал два шага вперед и поднял кулак, намереваясь оглушить меня, но в этот момент открылась дверь и появились Киллиано и Флаггерти.
— Добрый день, босс! — разочарованно сказал Бат.
Но Киллиано игнорировал его. Он остановился в ногах кровати и уставился на меня. Флаггерти с мрачным видом остался у двери.
— Где малышка Уондерли? — прошипел Киллиано.
— Откуда мне знать? Ты это говоришь с таким видом, словно она у меня в кармане.
— Тебе лучше сказать это, Кейн. Мы хотим получить малышку, и мы ее получим.
— Надеюсь, вы не рассчитываете на мою помощь? — спросил я, закуривая еще одну сигарету. — Я не сказал бы вам это, даже если бы и знал. Мы расстались с ней прошлым вечером, и я снабдил ее достаточной суммой денег, чтобы она могла без помех покинуть город.
— Она не могла этого сделать, — возразил Киллиано, стукнув по спинке кровати пухлой белой ручкой. — Все дороги перекрыты полицейскими патрулями.
— Тогда она в городе, — согласился я, безразлично пожав плечами. — Вам остается только отыскать ее.
Бат вновь замахнулся, чтобы ударить меня, но я был готов к этому. Скатившись с кровати, я схватил его за щиколотки и дернул на себя. Он повалился на меня, а сверху на нас упал Флаггерти. Через секунду я почувствовал дуло револьвера, прижатое к моему ребру. Я перестал бороться. Дьявольское лицо Бата было совсем рядом с моим.
— Полегче, придурок! — прохрипел он.
— Сдаюсь!
Они поднялись на ноги. Я тоже встал, отряхивая пыль с колен.
— Послушайте, — сказал я, садясь, — все это ни к чему не приведет. — Я вновь закурил. — Может быть, вначале выслушаете меня?
Бат сжал кулаки, но Киллиано остановил своего подручного.
— Пусть говорит, — проворчал он, садясь на стул.
Бат и Флаггерти встали позади меня, на тот случай, если я вдруг стану сердитым.
— Вначале я хочу изложить вам мою гипотезу, — начал я, глядя на Киллиано. — Вот как я понимаю суть происходящего. Ты хочешь безраздельно властвовать в этом городе, и единственный человек, стоящий поперек дороги, это Херрик. Казино принадлежит тебе, а это очень удобное место для сбыта фальшивых денег, производством которых ты не брезгуешь. Ты и не подозревал, что я в курсе твоих делишек, не так ли? Мне понадобилось немного времени, чтобы догадаться. У тебя свой банк и карманная полиция. Вероятно, ты давно купил их на корню. Фальшивые билеты уже давно циркулируют по городу. Вероятно, ты сделал их достаточно профессионально, на тот случай, если кто-либо из туристов увезет их оттуда. Он не сможет заметить это достаточно быстро, чтобы понять, из какого источника у него эти деньги.
И что же? Херрик заподозрил это и начал собственное расследование. Он не обратился в полицию, так как знал, что она с тобой заодно. Он собирал фальшивые купюры и намеревался передать их в ФБР. Только до тебя дошли эти сведения, ты решил сделать упреждающий удар, обезвредив Херрика. — Я бросил окурок в угол и насмешливо глянул на Киллиано.
— Откуда тебе это известно? — его квадратное лицо превратилось в маску. — Продолжай!
— Херрик был крупной фигурой в городе и выдвинул свою кандидатуру на пост мэра. И это не тот человек, от которого легко отделаться. А тут судьба делает тебе подарок — в город приезжаю я. Зная мою репутацию, ты не колебался. Нет ничего проще, чем взвалить смерть Херрика на меня. И ты все это устраиваешь! Отличная работа! С чем тебя и поздравляю. О'кей! Но ты кое-что не учел — не учел того, что Броди тоже в курсе дела. Не учел и того, что остались вещественные доказательства. И ты ошибся в отношении малышки, вашего главного козыря. Она стала на мою сторону, а это, как ты уже догадался, заставит взлететь на воздух всю твою аферу. Ты в любом случае погорел, даже если заставишь Броди замолчать.
Киллиано достал сигару, откусил кончик и сплюнул на пол. Затем старательно раскурил и выпустил облако душистого дыма.
— Ты закончил?
— Да.
Он перевел взгляд на Флаггерти.
— Этот умник знает слишком много, — проворчал он. — Появление его на суде чревато многими неприятностями.
— Мы всегда можем заявить, что Кейн убит при сопротивлении во время ареста, — заявил Флаггерти, подняв брови.
— Это наилучший выход, — согласился Киллиано. — Этот парень слишком прыткий.
— Я тоже так думаю, — согласился я, подмигнув Бату.