Глава десятая
«…Погоня, погоня, погоня, погоня
в горячей крови…» – классная была песня!
Вот только я до сих пор не могу понять,
у кого в крови была погоня? У того,
кто убегал, или у того, кто догонял?..
Минут через двадцать, когда я прикончил гуся и наслаждался пирожными с вином, от двери раздался странно знакомый высокий голос:
– Ну, Серый, и здоров же ты жрать!
Я быстро повернулся и уперся взглядом в монаха, притащившего мой ужин. В моем сознании медленно происходил процесс узнавания, но он, по-видимому, шел недостаточно быстро, поскольку монах язвительно добавил:
– Что, или скажешь, я не прав?!
Я пролил вино на свой замечательный плащ и, чуть не подавившись остатком пирожного, просипел:
– Фродо?! Откуда ты здесь?!
– Оттуда… – ворчливо ответил потерявшийся и так неожиданно нашедшийся хоббит. – Не всем же в тепле и уюте брюхо себе набивать, надо кому-то и дело делать?
– Да куда ты делся из лагеря, где шлялся и какие такие дела делаешь?! – чуть не во весь голос завопил я.
– И не надо так орать… – спокойно ответил самый маленький член Братства. – На все твои вопросы я отвечу, только попозже. Сейчас нам надо как можно скорее убираться отсюда. Так что бери свои манатки и пошли.
– Куда пошли? – снова не понял я.
– На волю!
Это было сказано таким тоном, что я невольно потянулся к лежащей на топчане шляпе, но все-таки задал еще один, важный, на мой взгляд, вопрос:
– А Епископ?
– А Епископа как раз сейчас нет в Храме. У него появились кое-какие опасения насчет своего главного логова – Брошенной Башни. Вернется он только завтра утром, а нам до утра надо уехать как можно дальше!
И тут я остановился.
– Мне необходимо найти королеву. Без нее я не могу уйти!..
Хоббит как-то странно взглянул на меня из-под своего капюшона и негромко проговорил:
– Нашел я твою королеву, только… В общем, сам посмотришь… Пошли!
Мы вышли из комнаты, и Фродо, аккуратно притворив дверь, быстро направился влево по коридору. Коридор, по которому мы шагали, был почти полностью погружен в темноту, но, несмотря на это, я скоро понял, что хоббит спешит к комнатке Эльнорды. «Она же заперта…» – подумал я, но спросить у Фродо, что он думает делать с замком, я не успел. Мы уже были у цели, и хоббит прильнул к замочной скважине с какой-то железкой в руке. Буквально через мгновение замок щелкнул, но дверь, как я и ожидал, не открылась.
Фродо чертыхнулся совсем по-Пашиному и зашипел:
– Эта полоумная заперлась изнутри!
Я оттер хоббита от дверной скважины и негромко позвал:
– Эльнорда! Просыпайся!
– А я и не сплю, – раздался из-за двери негромкий голосок. – Щас дверь открою и в брюхо стрелой!
Фродо пыхтел у меня под боком, явно пытаясь довести до сведения гордой эльфийки, что он о ней думает, но я не дал ему перехватить инициативу:
– Эльнорда, открывай! Нам пора уходить из Храма! Ты что, не узнаешь меня?!
– Ой, – мгновенно сменился тон забаррикадировавшейся девчонки. – Серенький, ты? Одну секунду!..
Она уложилась в названное время. Дверь распахнулась, и два огромных глаза уперлись в меня:
– А Душегуба забираем?
– У кого что болит… – проворчал хоббит из-под моего бока.
Эльнорда мгновенно повернулась в его сторону и подозрительно прищурилась:
– А это что за коротыш в сутане?
– На себя посмотри, дылда, – мгновенно парировал Фродо.
И тут я впервые увидел потерявшего свое высокомерие сумеречного эльфа! Эльнорда медленно присела рядом с хоббитом на корточки, выдохнула:
– Фродо?! – и, словно не веря своему узнаванию, потянулась тонкой изящной рукой к скрывавшему лицо малыша капюшону.
– Ну, Фродо, Фродо… дальше что? – Хоббит отступил на шаг.
– Фродушка! – совсем по-бабьи проголосила Эльнорда и, не дотянувшись до головы хоббита, стала заваливаться вперед.
И столько в этом вопле было облегчения и нежности, что Фродо, буквально прыгнув к ней, подставил свое маленькое плечо под достаточно солидный вес падающей эльфийки. Чуть покряхтывая от напряжения, он помогал Эльнорде распрямиться и смущенно бормотал:
– Подумаешь, хоббита увидела… Эка невидаль…
– Да как же, Фродо? Я ж думала, с тобой какое несчастье случилось… То ли эти тупые рыцари тебя затоптали, то ли прирезали тебя где втихую. Все себя винила, что не уберегла!.. А ты вот он, цел и невредим…
Хоббит вдруг посуровел и строго одернул раскисшую девчонку:
– Все, хватит стонать! Пошли к Душегубу!
– Пошли! – тут же согласилась Эльнорда, и они шустро пошагали вдоль слабо освещенного коридора в сторону троллева узилища. С умилением глядя на неожиданно подружившихся извечных скандалистов, я двинулся следом.
Довольно быстро мы достигли дверей Душегубовой камеры. Здесь Фродо справился с замком еще быстрее и сам распахнул камеру, пропуская вперед эльфийку. Она заглянула в открывшуюся перед ней темноту и негромко позвала:
– Душегубчик…
Ответом ей стало негромкое всхрапывание, заканчивающееся неразборчивым бормотанием. Она позвала погромче:
– Душегу-у-б…
– М-да… – глухим басом проворчал тролль, и не думая просыпаться.
– Ну-ка, пропусти… – Я легко подвинул своих товарищей чуть в сторону и в свою очередь заглянул в камеру. Мрак, царивший в ней, мне очень не понравился, он имел явный запах колдовства. Слабый свет, мерцавший в коридоре, не перетекал и одного сантиметра за порог обиталища Душегуба.
Быстренько прикинув по памяти размеры темной комнаты, я сотворил заклинание, и в моих ладонях появился ярко светящийся шар величиной с голову тролля. Шар, словно живое существо, вырвался из моих рук и шмыгнул внутрь.
Камера мгновенно осветилась, и мы увидели, что Душегуб спит, сидя на своих нарах. Лечь ему мешала укороченная цепь, приковывавшая его к стене.
Увидев тролля, Эльнорда метнулась к нему и принялась его трясти. Голова Душегуба, с минуту помотавшись самым замысловатым образом, треснулась наконец со всего размаха о стену, и тролль промычал, не открывая глаз:
– В ухо хочешь?
– Душегубушка, просыпайся… – буквально пропела эльфийка, и я клянусь, у нее на реснице блеснула слеза.
Ее нежный голосок проник в затуманенное колдовским сном сознание тролля, и он медленно разлепил глаза. Несколько секунд Душегуб мутным взглядом рассматривал склонившееся над ним лицо, а затем на его толстых губах расцвела блаженная улыбка.
– Какой сон! – прорычал тролль и снова закрыл глаза.
– Надо что-то делать! – деловито проговорил хоббит и, протянув руку, бесцеремонно приподнял Душегубу веко. Глаз под ним закатился, и тролль даже не шелохнулся.
– Спит, зараза! – констатировал Фродо. – Что будем делать?
Он наклонил свою головенку, рассматривая сидящего тролля и неожиданно добавил:
– Хочу вас сразу предупредить, если он не проснется, я его на себе не потащу!
– Я потащу, – тут же высунулась Эльнорда. – Нельзя же его здесь оставлять!
– Никого тащить не придется, – зашипел я на обоих довольно свирепо. – Своими ногами пойдет!
Мне уже было ясно, что нашего друга держат под заклинанием. Более того, я вполне отчетливо видел переплетение наговора, охватывающее голову тролля, и то, что наговор постоянно подпитывается. Вот только я никак не мог обнаружить источник этой подпитки. Склонившись над сидящим телом, я взял Душегуба за плечи и попробовал чуть-чуть отодвинуть его от стены. Цепь, удерживавшая тролля, натянулась.
– Ты его задушишь! – чуть ли не взвизгнула Эльнорда, пытаясь помешать моим действиям. Тролль и в самом деле чуть захрипел, но я уже увидел на стене за его спиной маленького зеленого клопа. Именно он генерировал заклинание.
Просунув ладонь между троллевой спиной и стенкой, я прижал клопа ногтем. Тот слегка дернулся, пожелтел и прилип к подушечке моего пальца, а Душегуб тут же открыл глаза.