— Дюжину раз в самых извращенных фантазиях… — Честно признался Виктор, — ты забыла остальную одежду… Или так и будешь в маечке ходить?
— А я в душ иду, — я маняще вильнула бедрами, — скоро Аня проснется — надо подготовиться. Ты будешь кофе или чай?
— Пока не знаю, иди в душ, а я как раз определюсь с выбором.
Впервые за несколько лет мне не хотелось долго стоять под струей горячей воды. Обычно, принимая душ, я могла зависнуть, размышляя о разных вещах и прогнозируя ситуации, но только не сегодня. Хотелось к Виктору. Очень хотелось…
Приведя себя в порядок, высушив волосы феном, я выскочила в коридор и тихо открыла дверь в свою спальню. Аня спала сном младенца в совершенно невероятной позе — попа кверху, руки в разные стороны, по щеке течет слюна… Был слышен храп — дочка не удобно лежала, но наблюдать за всем этим было очень забавно. Если сейчас я ее трону, то Аня проснется, и я не успею приготовить всем завтрак. А вот если я ее оставлю в таком положении еще хотя бы пятнадцать минут, то мне будет намного проще все успеть сделать вовремя…
Виктор тихо разговаривал по телефону. Бегло записывая что-то на немецком языке, он постоянно кивал головой и зевал, явно мечтая как следует выспаться и отдохнуть.
Я включила чайник, поставила на плиту турку, насыпала кофе средней обжарки, немного залила холодной водой, стараясь не упустить момент нагревания, и лишь после первых пузырьков полностью налила воду. Кухня мгновенно наполнилась бодрящим чарующим ароматом…
— Я определился, — как только Виктор закончил разговаривать, он подошел ко мне сзади и положил голову на плечо, обнимая при этом руками за талию, — я буду кофе. Аромат просто волшебный.
— А ты какой кофе хочешь? Крепкий, с сахаром, с молоком или может сделать капучино?
— Давай лучше просто крепкий — мне нужно проснуться… Точнее искоренить желание бросить все дела и не забрать тебя с Аней куда-нибудь в парк, подальше от трудовых рабочих будней.
— Кстати, по поводу парка, — я мгновенно вспомнила тот день, когда мы гуляли все вместе, — может, снова съездим к тому озеру? Если честно, то на той скамеечке было очень здорово.
— Если честно, я тогда лежал и боялся пошевелиться. Понимал, что если Аня проснется — придется возвращаться в город, а мне было так хорошо… Кстати, у тебя проблемы со спиной ведь не прошли?
— Нет, я еще не ходила к остеопату. Как раз думала об этом.
— Тогда в массажный салон заедем. Виктория уже давно хотела с тобой пообщаться, кстати…
— А ты с ней насколько был откровенен? — Почему-то вспоминая их отношение друг к другу, у меня возникла мысль, что Виктор очень многое доверяет своей сестре.
— Я с ней вообще ни о чем таком не говорил. Сестра сама догадалась, когда я привел вас с Аней в ее салон. Она меня засыпала дюжиной вопросов, постоянно напрашивалась в гости и очень хотела с тобой пообщаться. Прости, но я просил ее не лезть…Я не знал, как у нас все получится, ведь ты могла выбрать Преображенского…
— Выбрать? Виктор, кажется, ты меня не совсем понял… Я не выбирала между вами …
— Ты думала о том, стоит ли вообще начинать отношения… Маша, конечно стоит…
— Надеюсь, что ты прав…
— Конечно же, я прав! Маша, я тебя никогда не обижу, но и ты меня тоже не обижай. Любовные раны — самые глубокие. Мы с тобой оба это прекрасно знаем…
Я повернулась к мужчине лицом и нежно поцеловала его в нос как раз в тот момент, когда из комнаты донеслись протяжные крики голодного ребенка. Мы улыбнулись друг другу, Виктор молча пошел к Ане, я осталась на кухне готовить завтрак. Спустя несколько минут дочка топала своими голыми ножками по коридору, таскала Виктора за штанину по ванне в поисках новой зубной щетки. Она пыталась рассказать ему о принцессах, что приснились ей этой ночью, ну а потом взяла его зубную щетку и требовательно топнула ножкой, чтобы мужчина открыл свой рот и позволил выгнать оттуда всех микробов — я всегда так говорила, когда приучала Аню чистить зубы. Виктор обреченно сдался, мужественно терпел все измывательства, подхихикивал вместе с Аней, заставляя ее умыться, и спустя несколько минут они оба сидели за столом в ожидании завтрака.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ура! Лалушки! — Хохотала Аня, наблюдая за тем, как на ее тарелке появляется целая гора маленьких блинчиков.
— Правильно говорить — оладушки, солнце. Сегодня на вишневом йогурте сделала, кстати.
— Очень вкусно, — Виктор ответил одновременно с Аней. Они оба обильно полили сметаной свой завтрак, ели молча и просили добавки.
Я сидела рядом, наслаждалась горячим кофе и оладьями, наблюдая за непривычной картиной… Мы и раньше так сидели, но до этого момента всегда чувствовалась некая отчужденность, настороженность… Сейчас все иначе — словно стена упала, позволяя эмоциям и впечатлениям стать единым целым. Впервые за несколько лет одиночества в голове промелькнула мысль — семья. Вот оно, то самое чувство тепла, радости… Просто наблюдать за тем, как любимые люди радуются вот таким мелочам, как они кушают твою стряпню, пусть она и не всегда вкусно получается… Простое общение, милые разговоры, баловство и этот непривычный блеск в глазах… Его даже Аня заметила…
Дочка все время вглядывалась в лицо Виктора, переводила свой взор на меня, не до конца понимая, что происходит, но не вмешивалась.
— Кстати, дай телефон своей мамы. Мне еще карниз надо повесить. Я забыл вчера спросить номер.
Точно. Карниз. Разговор с мамой… Ага… Она ж сразу все поймет, если меня увидит… Хотя может я и ошибаюсь. Но с другой стороны — ничего плохого я не сделала…
— Не переживай — мы люди взрослые, найдем о чем поговорить. Твоя мама переживает — это видно. Она боится не меньше твоего, поэтому нужно ее успокоить.
— Ты поэтому вызвался помочь с карнизом?
— Нет, я предложил помощь, потому что она была нужна. Но если вспомнить хронологию событий, то не я был инициатором. Кстати, — Виктор полез в карман своего пиджака, что оставил на кухне прошлой ночью, — я еще до твоего побега заграницу нашел для вас с Аней врача — остеопата. Если хочешь, я тебя запишу к нему. Спину надо лечить… И мне заодно показаться… Шея в последнее время начинает болеть.
— Мы с тобой еще такие молодые, а уже болячки обсуждаем, — рассмеялась я, наливая себе еще чашечку кофе. Момент с «побегом» я решила не замечать, хоть и очень хотелось высказать свое мнение. — Что же в старости будет?
— Доживем — узнаем! Девочки, собирайтесь. Нам уже скоро выходить.
Аня мгновенно подскочила с места, аккуратно положила свою тарелку в раковину, поцеловала меня в щеку и побежала в комнату, натягивать на себя джинсы и рубашку. Она пыхтела, пытаясь справиться с одеждой самостоятельно, что-то шептала себе под нос, но помощи не просила. Я последовала ее примеру и спустя полчаса мы сидели в машине, готовые трудиться ради собственного блага.
Аня с интересом уставилась в рабочий планшет Виктора, на который были закачены мультики и предусмотрительно поставлен «детский» режим с ограничением в плане интернета. Она вела себя на удивление спокойно, постоянно улыбалась и иногда засматривалась вдаль. Сегодня мне совсем не хотелось отводить ее в ясли. В голове все чаще и чаще стала возникать мысль — всех разом обнять, собрать вместе и уехать туда, где никого нет… Но нельзя — работа и Преображенский.
С ним нужно поговорить и разговор этот будет очень сложный…
— Ты думаешь сейчас о моем брате? — Виктор прекрасно понимал, что мне необходимо объяснить все Александру. Вот только как лучше все это сделать? С чего начать разговор? И когда?
Стало не по себе. Такие ситуации часто заканчиваются очень плохо. Я понимала, что у меня не получится сохранить с ним общение и в этом суть конфликта — семья-то одна… И нам в любом случае придется видеться…
— Не переживай. — Голос Виктора спокойный, уверенный. — Он вспыльчивый и эмоциональный, но тебя не тронет. Я в офисе до трех, если что… Я могу быть с тобой рядом, если ты этого хочешь.