[Намбуй-хатун] в ее юрт и ставку, так как она была племянницей [Чабун-]хатун, дочерью Начин-гургэна.
|A 167б, S 393| Этим кончается перечисление потомков Кубилай-каана, а таблица ответвлений упомянутых потомков [представляется] в том виде, как она [ниже] приводится. А Аллах — споспешествующий!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПОВЕСТВОВАНИЯ О КУБИЛАЙ-КААНЕ; ОБ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ, ПРЕДШЕСТВОВАВШИХ ВОСШЕСТВИЮ ЕГО НА ПРЕСТОЛ; ИЗОБРАЖЕНИЕ ТРОНА, ЖЕН, ЦАРЕВИЧЕЙ И ЭМИРОВ ВО ВРЕМЯ ВОСШЕСТВИЯ ЕГО НА ПРЕСТОЛ; [ДАТА] ВОСШЕСТВИЯ И РАССКАЗЫ О ВРЕМЕНИ ЕГО ЦАРСТВОВАНИЯ; ИСТОРИЯ И РАССКАЗЫ ОБ АРИГ-БУКЕ И ЦАРЕВИЧАХ, КОТОРЫЕ С НИМ БЫЛИ; [РАССКАЗЫ] О ДАННЫХ КААНОМ БИТВАХ И ОДЕРЖАННЫХ [ИМ] ПОБЕДАХ; ПАМЯТКА ОБ ЭМИРАХ И ВОЙСКАХ, НАЗНАЧЕННЫХ ИМ НА КАЖДОМ РУБЕЖЕ; ПАМЯТКА О ЦАРЕВИЧАХ, КОТОРЫЕ НАХОДЯТСЯ ПРИ НЕМ, И ИМЕНА ЕГО ЭМИРОВ
[Рассказ] об обстоятельствах, предшествовавших восшествию его на ханский престол
Когда справедливый государь Менгу-каан воссел на ханский престол, а столица его была в пределах Каракорума, в местности Онон-Келурен,[639] то после устройства дел государства он назначил своего брата Кубилай-каана в восточные города и страны Хитая,[640] а меньшого брата, Хулагу-хана, он послал на запад и в области таджиков, как о том [уже] упоминалось в повествовании о нем. Он приказал, чтобы вместе с ним [Кубилай-кааном] в Хитай отправилось восемьдесят туманов войска сплошь из монголов и джавкут, чтобы они там остались и покорили область Нангяс, смежную с Хитаем. Кубилай[-каан] отправился, но воздержался от путей на Нангяс: поскольку тамошние государи очистили от [всего] съестного те местности, которые лежали на пути, то идти в ту сторону было очень затруднительно; [поэтому] он послал к Менгу-каану гонца и, изложив положение, просил разрешения завоевать раньше области Караджан и Чаганджан, чтобы добыть для войска провиант и тогда [уже] пойти к Нангясу. Те две области на китайском языке называют Дай-лиу,[641] то есть Великие царства, на языке хинди ..., а на языке этих мест — Кандахар. Те области граничат с Тибетом, Тангутом, с некоторыми областями и городами Индустана, с областями Хитая и Золотозубых.[642] В общем, каан одобрил ту речь и дал разрешение. Кубилай[-каан] в лу-ил [год дракона], соответствующий мухаррему 654 г.х. [30 января — 28 февраля 1256 г. н.э.], учинил в тех областях избиение и грабеж, а их государя по имени Махараз,[643] что значит «Великий султан», захватив [в плен], привел с собой, когда вернулся из похода.
Затем, когда Менгу-каан вознамерился покорить Нангяс, он сказал: «Так как у Кубилай-каана болят ноги, до того он [уже] выступал [в поход] с войском и подчинял мятежные области, то теперь пусть он пребывает дома в покое». И согласно указанию [Менгу-каана] он отдыхал в своих ставках, что в Моголистане в местности Караун-Джидун.[644]
Спустя год, когда Тогачар-нойон и царевичи левого крыла, ходившие на Нангяс, вернулись без результата из похода и Менгу-каан послал ярлык о взыскании с них и гневался на них, последовал такой неукоснительный указ: «Так как Кубилай-каан прислал извещение, что „ногам моим стало лучше, и как это возможно, чтобы Менгу-каан отправился в поход, а я буду сидеть дома", то пусть он возьмет войска, которые имел Тогачар-нойон, и направится к рубежам Нангяса». Согласно приказу [Кубилай] отправился с одним туманом отборного войска и несколькими туманами джавкутов, которые были с Тогачар-нойоном и которые он у того взял. Когда он достиг границы Нангяса, он покорил большую часть городов и областей. А в это время Менгу-каан был занят осадой крепости Дули Шанк.[645] Вследствие гнилого воздуха распространилась холера. Менгу-каан заболел и скончался. Известие о его смерти застало Кубилай-каана на берегу реки Кара-Мурэн.[646] Он [Кубилай] устроил совещание с Бахадур-нойоном, племянником Мукули-Куянка, отца Хантум-нойона из племени джалаир, [и заявил]: «Мы прибыли сюда с войском |A 168б, S 395| [многочисленным], как муравьи и саранча, как же мы вернемся, ничего не сделав из-за ложных слухов», — и направился в сторону Нангяса, напал внезапно на их войско и захватил [их] караулы. [Затем] он сложил вместе ... из коры деревьев и бересты, переправился через реку Ковк шириною в один фарсанг, текущую как море, и осадил большой город Уджу.[647]
А еще раньше Менгу-каан послал войско приблизительно в три тумана с другой стороны Нангяса. Предводителем его [был] Урянхадай, сын Субэдай-бахадура. С ними он послал пятьдесят царевичей левого крыла, а из потомков Чагатая [одного] по имени Абишка. Так как дороги были тяжелые, а местности и крепости трудно доступные, то они неоднократно вступали в бой; продвижение оказалось для них трудным.
Из-за гнилого и скверного воздуха многие из того войска заболели и умерли, так что всего их осталось не больше пяти тысяч. Они получили известие о прибытии Кубилая и решили пойти по направлению к нему. Спустя двадцать дней они неожиданно с ним соединились в окрестностях того города. Население города из-за [своей] беспомощности отправило послов и покорилось. Вдруг подошло то войско города, которое отправилось [ранее] против Менгу-каана, ликуя по случаю его смерти. Горожане[648] с приходом их стали уповать [на освобождение]. В это время прибыли гонцы от Чабун-хатун и эмиры ее ставки — Тайджутай и Яку — и передали весть о том, что от Ариг-Буки прибыли старшие эмиры Дорджи и Алямдар и отчисляют стражников[649] из [войска] монголов и джавкутов, а причина сего не известна, — давать ли нам то войско или не давать? Они привели поговорку-загадку: отрублена голова у большой рыбы и у маленькой, кто остается, кроме тебя и Ариг-Буки? Если вернешься, то хорошо это или нет?[650] Через два дня к Кубилай-каану прибыли гонцы также и от Ариг-Буки и доложили: «Нас послали справиться о здоровье и передать привет». Он их спросил: «В какую сторону посылает он тех стражников и ополченцев, которых он выделяет?». Гонцы ответили: «Мы — слуги, ничего не знаем, очевидно [это] ложь». Так как они скрывали, то Кубилай впал в сомнение и подумал: «Если бы он потребовал это ополчение для того, чтобы послать в какую-нибудь сторону, то зачем бы он это скрывал? Здесь возможны хитрость и уловки». И тайно совещался с Бахадур-нойоном и Урянхадаем [и сказал]: «Таково положение, и неизвестно, что Ариг-Бука имеет в мыслях о нас. Вы оба с частью ополчения оставайтесь здесь, пока я, возвратившись рекой Кара-мурэн из пределов Хитая, не разузнаю о положении дел и не пришлю вам известие». И на том было