Минуло уже десять лет, как Хлопп похоронил жену. На руках у него осталась восьмилетняя дочь. С того рокового дня, когда черная лихорадка в считанные часы унесла мать Флорианы в царство теней, рухнули и его последние надежды завести сына. Сына, который унаследовал бы его землю. Ту самую землю, владение которой делало человека свободным.
Он был своенравным, желчным, хитрым и жадным стариком. Вечно всем недовольный, дрожащий над последним куском хлеба или сушеного мяса.
Жили они впроголодь, ютились в ветхой старой хибаре, крытой полусгнившей соломой. У старика не было денег на покупку огнестрельного оружия, которое на Альпе Карантэн ценилось очень высоко, и потому ему приходилось мастерить оружие своими руками.
Сначала это были примитивные копья, луки и топоры, затем - некое подобие пращи, и наконец он изобрел собственную модель арбалета. Со временем он довел арбалет до совершенства, изготовил несколько штук и припрятал в надежных местах - так, на всякий случай. Старик на собственной шкуре испытал: без оружия в этом мире жить невозможно, ибо оно было гарантом не только безопасности, но и пищи в доме.
Старый Хлопп стал пропадать на охоте по целым суткам.
В свои охотничьи рейды он всегда брал Флориану. Оставлять ее в доме одну он не рисковал: округа была наводнена шайками разбойников и беглых холопов.
С ранних лет девочка научилась прекрасно владеть арбалетом и была верным помощником отцу в охотничьем промысле. Лес кишел разным зверьем, не было здесь недостатка и в хищниках, но более всего колонистам досаждали добби - злобные крылатые твари, стаями нападающие на мелкий домашний скот и домашнюю птицу и наносившие немалый ущерб человеку. Добби практически не поддавались дрессировке, но старый охотник добился невозможного: одному ему ведомым способом сумел приручить несколько крылатых хищников.
Пять-шесть добби всегда сопровождали его в лесу, повинуясь любому приказу хозяина. Камнем падали они на намеченную жертву, облегчая тем самым нелегкий труд старого промысловика. Никому не раскрывал своего секрета Старый Хлопп - никому, кроме дочери. Крылатые твари повиновались Флориане так же охотно, как и ее отцу.
К дочери Старый Хлопп испытывал странное, противоречивое чувство.
Любил ее, как плоть от плоти своей, берег от опасностей и злых людей, но порой вспыхивала в глазах его, обращенных к девочке, жгучая ненависть. Ненависть, рожденная несбывшимися надеждами и бессилием перед неумолимой судьбой. Она была его дочерью - а ведь могла быть сыном, которого он так жаждал... Слишком часто бывал он несправедлив к ней, слишком часто сыпались упреки на ее беззащитную смуглую головку, словно она одна была виновна в том, что так круто обошлась с ним судьба, не оставив наследника. С годами любви в сердце скупого старика становилось все меньше, а неприязни к дочери все больше. Старый Хлопп стал ворчлив и раздражителен, вечные придирки и старческое брюзжание превратили жизнь девочки в адские муки.
Она любила оставаться наедине с собственными мыслями. Уединенный, замкнутый образ жизни и вечное недовольство отца рано приучили ее к самостоятельности. Она редко виделась с другими людьми, а если и выпадала на ее долю такая возможность, то не более одного раза в год: на ежегодных осенних ярмаркам и аукционах, куда отец неизменно брал ее с собой. Сначала ее тянуло к людям и общению с ними, но со временем интерес к ним в душе девочки понемногу угас, пока не иссяк совсем. В пятнадцать лет она стала уходить из дома одна. С арбалетом в руке, сопровождаемая двумя-тремя верными добби, целыми днями бродила она по лесу, порой возвращаясь в хибару отца уже затемно.
Лес стал ее домом, а его обитатели - родными ее братьями.
Прошло еще три года, и из тонкой длинноногой девочки она вдруг превратилась в стройную смуглолицую красавицу. Об этой перемене до поры до времени не подозревала ни она сама, ни ее старый отец. Пока не случилось одно событие, в корне изменившее всю ее жизнь.
Ее увидел Рут, младший сын Елпидифора Халаши. Это произошло за месяц до описываемых здесь событий. Рут возвращался домой с дальней плантации; решив срезать путь, он повел своего скальта через лес.
Тенью скользила Флориана по лесным тропкам, погруженная в свои невеселые думы, пока лицом к лицу не столкнулась с Рутом.
Сладострастная улыбка расползлась по бородатой физиономии младшего Халаши.
- Попалась, пташка!
Едва успел он пришпорить своего скальта, как девушка растворилась в лесной чаще. В бешенстве бросился он за ней, но ее словно след простыл. В спешке вернулся он домой и прямо с порога заявил отцу, что желает заполучить эту девчонку во что бы то ни стало, и что если отец не поможет ему в этом деле, он получит ее сам, каких бы дров ему при этом не пришлось наломать. "А почему бы и нет?" - решил Елпидифор, поразмыслив с пару часов, и на следующий же день отправился к Старому Хлоппу.
У старика челюсть отвисла от страха и изумления, когда к нему в хибару ввалился сам могущественный Елпидифор Халаши в сопровождении Рута и Агапита. Флорианы, как уже повелось, дома не оказалось.
Торг продлился до самого вечера. В конце концов соглашение было достигнуто к обоюдному удовольствию.
Старый Хлопп боялся и одновременно ненавидел Халаши, как, впрочем, и всех людей, с которыми ему приходилось иметь дело. Тем не менее предложение Елпидифора пробудило в душе старика угасшую было надежду. Халаши брал Флориану в свой дом в качестве будущей жены Рута, младшего своего сына. Рут наследовал землю старика после его смерти, крохотный земельный надел уходил во владение семейства Халаши. Да, род Хлоппов пресекался, но взор старого охотника направлен был в будущее. От брака его дочери с Рутом Халаши родятся дети, и не исключено, что ими будут сыновья. А тогда... О, тогда!
Старый Хлопп уже предвкушал, как его внуки (неважно, что они будут носить ненавистное имя Халаши) вступают во владения исконной землей Хлоппов, как кровь его предков вновь заструится по жилам новых хозяев этого дорогого его сердцу клочка земли. Он жертвовал дочерью ради будущего своих возможных потомков. Иного пути сохранить свой род (хотя бы и под другим именем) он не видел. Что же касается Рута... Этот туповатый мерзавец с замашками маньяка-садиста едва ли доживет до старости, пуля, стрела или нож пьяного собутыльника, скорее всего, оборвут его жизнь еще в впервой ее половине.
Старый Хлопп остался доволен сделкой. Давно не чувствовал он такого воодушевления, как в тот благословенный летний день.
У Елпидифора Халаши был свой расчет. Рут, как младший сын в семье, не мог наследовать владения своего отца. Земля выжившего из ума старика-охотника подвернулась как нельзя более кстати. Пусть надел его невелик, но со временем - Халаши был уверен в этом - Рут сумеет расширить его. Главное - он станет землевладельцем, а земля Хлоппа вольется в единую вотчину рода Халаши. Елпидифор отлично понимал, что более удачную партию Руту все равно не сыскать, богатые землевладельцы вряд ли отдадут своих дочерей за младшего сына, фактически лишенного наследства. Другое дело Агапит. Старший сын всегда считался завидным женихом, тем более в такой богатой и влиятельной семье, какой была семья Халаши. У Мордастого Вана росла дочь, и недалек был тот день, когда оба рода должны были породниться
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});