обдумывала, но только для виду. Честно говоря, она уже приняла решение, потому что пророк говорил правду. Она скормила Сяну достаточно огня, чтобы сделать его величайшим Цилинем, и он был таким двадцать один год. А потом он был готов обрести полный потенциал, девушка Хартстрайкеров разрушила его.
Не сразу. В первый их год вместе магия Сяна была восхитительнее, чем она мечтала. Его счастье принесло больше удачи их империи, чем последние два века его отца. Так много, что даже она закрывала глаза на грязь, в которой он валялся. Глупая ошибка. Воспитание всегда показывалось, и когда девчонка Хартстрайкер показала свои краски, все они пострадали.
Потребовались века, чтобы оправиться от катастроф, которые принесло горе Цилиня в тот год. Даже после того, как она все подлатала, убедила сына, что его предали, что это была вина Хартстрайкеров, его удача была не такой, какой должна быть. Каких бы красивых драконш она не находила для него, он всегда оставался далеким, и хоть его удача больше не сбивалась после того первого ужасного года, она не расцветала. Он просто ослаб, ее великая работа была испорчена. Но, когда потеря стала такой болезненной, что она подумывала вернуть Челси, появились слухи, и Фэнхуан, наконец, поняла, почему девица сбежала.
Это была последняя капля. У нее не было доказательств, только слухи, но если хоть что-то было правдой, то Хартстрайкер забрала у них все. Хуже, она сделала это не намеренно. Продуманная атака была бы тем, что она могла бы уважать, но дочь Бетезды уничтожила их клан по глупому неведению, что было непростительно, а еще это не удавалось восстановить. Ничто не могло исправить то, что сломала глупая девица. Фэнхуан сделала единственное, что могла. Она подавила все, оградила сына и империю от остального мира. Шестьсот лет это работало. Теперь все расплеталось.
С момента, как они травились в это проклятое место, этот конец был неизбежным, но, как любой правильный дракон, Фэнхуан не могла принять поражение. И когда Пророк Хартстрайкеров предложил ей шанс уменьшить ущерб, хоть она ненавидела его семью и его нахальные зеленые глаза, она не могла отказать.
— Что мне нужно сделать?
Улыбка пророка стала резкой.
— То, что я говорю.
Фэнхуан еще ничто так не ненавидела, как эти слова. Но императрица выполняла долг даже в поражении, и она подавила гнев и кивнула.
— Отлично, — сказал Боб, потянулся за пределы камеры, к чему-то вне кабинки. — У меня есть подробные указания, множество положений и одно железное правило, которое нельзя нарушать, я объясню это в утомительных деталях. До того, как мы отправимся в путь по этой кроличьей норе, тебе нужно кое с кем встретиться.
Императрица-Мать не знала, о ком он мог говорить. Она даже не была уверена, где был Брогомир, но в грязном месте. В таком месте не могло быть достойного дракона. Когда он вернулся в поле зрения, с ним была драконша.
Кроха. Как Брогомир заставил такую юную малышку принять облик человека, она не знала, но ребенок точно был Хартстрайкером. Она выглядела как мини-Бетезда с густыми темными волосами и высокими скулами, но ее глаза были не того цвета. Даже через ужасную камеру Фэнхуан видела, что они не были зелеными. Они были золотыми. Чистый металлический сияющий цвет, который лишь дважды в ее жизни смотрел на нее с лица маленького дракона.
И тогда Фэнхуан поняла, что все было потеряно.
Глава 8
Море Магии бушевало.
— Что происходит? — завопила Марси, держась за Пустого Ветра, только он не дрожал тут.
— Это магия, — сияющие глаза Призрака были круглыми, он смотрел во тьму. — Ее насильно разделяют. Что-то выходит.
Это звучало плохо, но Марси не успела задать вопрос, насколько плохо, как нечто новое появилось на краю ее зрения.
Она вздрогнула с воплем, повернулась к тому, что там было. Когда она замерла, там ничего не было. Просто магия бушевала, извиваясь, вызывая тошноту. Она хотела списать все на нервы, когда это повторилось.
В этот раз изменение было заметным. Она смотрела на пол Моря Магии, когда земля пошла рябью, как вода, грубая неровная поверхность, похожая на камень, была то гладкой, то с рябью, а потом появился силуэт люка. Этого не могло быть, конечно, но это Марси видела: железный люк с отверстиями для воздуха, следами шин и логотипом конгломерата частных подрядчиков по канализации СЗД.
— Видишь это?
— Вижу, — Амелия щурилась. — Я это не понимаю, но…
Эхо удара перебило ее, крышка люка вылетела из земли, как пуля. Крышка рухнула через пару секунд, врезалась в колонну с оглушительным грохотом железа об камень. Звук еще был, когда мужская ладонь сжала край туннеля, который открыл вылетевший люк, а потом появился мужчина, сэр Мирон Роллинс подтянулся и рухнул на пол Моря Магии.
Он тут же обмяк, повернувшись на спину. Все было так неожиданно и неуместно, что Марси не могла произнести ни слова, пока сэр Мирон не приподнялся. Он поймал ее взгляд.
— Ты! — завопил он, глаза широко открылись. — Как ты… Что ты тут делаешь? Ты мертва. Я видел твое тело. Я…
Он умолк, глаза раскрылись шире, когда он увидел Пустого Ветра за ней.
Если бы ситуация не была тяжелой, Марси повеселил бы вид сэра Мирона Роллинса, ломающего разум из-за бездны, какая была лицом ее духа. Но, хоть было забавно смотреть, как его ломает правда его незначительности, у них не было времени.
— Призрак, — тихо сказала она. — Ты не против?
Он вздохнул и отвернулся от Мирона. Тот рухнул на пол, охнув.
— Думаю, это объясняет, как ты тут оказалась, — сказал он, когда снова смог говорить. — Ты продала душу богу смерти.
С тех пор, как она заключила сделку с Призраком, чтобы избежать смерти и попасть к Вратам Мерлина, это было технически точно, но Марси не нравилось то, как он это сказал. Она хотела сказать ему это, но Мирон сел, подвинул рукой, словно потянул за что-то.
Когда его кулак замер, она увидела там нить. Серебряную ленту, если точнее, покрытую заклинанием и намотанную на его ладонь. Она пыталась прочесть заклинания, когда лента вдруг стала меньшей проблемой, по сравнению с тем, что было на ее конце.
Что-то вылезало из люка рядом с Мироном. Выглядело почти как человек в темноте, но двигалось как грызун, убежало за Мирона, как крыса, ищущая укрытие. Это напомнило ей мегакрыс, на которых они с Джулиусом охотились в переулках СЗД, когда было плохо с деньгами, но, несмотря